Тот, кто тебя убьет. Книга 2 - Керлис Пальмира - Страница 13

– А что-то полезное сказал?

– Сдал несколько имен, явок и паролей. Теперь нужно подготовить и разослать пачку писем этим нехорошим людям с некоторыми вопросиками.

– Ты пишешь им сама?..

– Не совсем. Герман изложил мне суть… Надо сформулировать все это в какой-то цензурной форме.

– Справишься, непременно, – подбодрила я.

– Весь вечер впереди. – Рада направилась в коридор, подмигнув: – Пусть у тебя он пройдет увлекательнее.

Я проводила ее до двери и постучалась к Герману. Из недр спальни раздалось некое дозволительное мычание. Войдя, я не обнаружила его внутри и не сразу сообразила, куда он мог деться. Оказалось, за шторами пряталось не только окно, а еще и выход на веранду, примыкающую к комнате. Десяток футов под навесом крыши с выходом в личный маленький сад, окруженный глухой оградой. Герман валялся на кушетке, увлеченно разглядывая бревенчатый потолок. При моем появлении приподнялся и похлопал по месту рядом с собой. Я села и, поправив разметавшиеся по подушкам полы мантии, без предисловий выложила:

– Мне довелось побывать на встрече главы Культа с наместником и лордами. О чем они говорили, я не слышала, но адепты неспроста безнаказанно обосновались в горах и не разгромили город во время облавы. У них определенно имеются договоренности.

– Небось заручились обоюдной поддержкой, – поморщился он. – Жаждут стать отдельным королевством со своим правителем, свободными магами, промышляющими кровавыми ритуалами, и поставленными перед этим фактом людьми. Как тебе расклад?

– Можно делать ставки, кто кого сожрет в этом дивном зверинце…

– Я бы ставил на кроликов. У них преимущество: их недооценивают.

– А что его величество думает по поводу сложившейся ситуации?

– Что здесь все охренели, – просветил Герман, – и при мне станут действовать осторожнее, а то и одумаются. Вон сколько со мной сюда сил подтянули, лишь императорской гвардии не хватает.

Безопасность принца – удобный предлог нарастить присутствие на востоке. Вокруг нас уже куча стражей, статусных магов и специалистов по Культу… Если дипломатический подход провалится, проблему решат более радикально.

– Отец поручил тебе переговорить с местными лордами?

– Да ничего он мне не поручал, – дал Герман понять, что действует по собственной инициативе, – только мелкую, и то…

– Кстати, о твоей сестренке. Как-то небезопасно отправлять Марию учиться в восточную Академию…

Император же не глуп! Возможность напичкать своими людьми стратегически важное место близ еще одного крупного города не стоит жизни дочери.

– Мари не там, – он приложил палец к губам, понизив голос, – в восточную мы отвезли не ее. Но об этом нельзя говорить, так что тс-с-с…

– Ты и не сказал, где она, – незамутненно ответила я. – Ничего не нарушено.

– Я обещал, что ее не брошу, – Герман грустно улыбнулся, – и опять соврал.

– Ты не врал. Это план твоего отца.

– Кого это волнует? Уж точно не ее. Мне с ней даже связываться пока нельзя.

Я придвинулась ближе и ободряюще коснулась его плеча, обтянутого черным шелком рубашки.

– Ты ведь не бросаешь сестру и не отказываешься от нее, просто хочешь защитить. Потом она все поймет. Любовь родных бесценна, поверь мне.

– Верю. Тебе – верю… – Пальцы Германа коснулись воротника моей мантии, расправляя его медленно и почти заботливо. – Вижу, указ о переводе ты все-таки подписала.

– А не должна была?

– Ну мало ли! Выбор-то был.

– Я выбрала. – Мои губы тронула усмешка. – Теперь и меня в погребе запрешь, когда надумаешь сбегать от охраны?

– Не-е-ет, – протянул он. Теплая ладонь разгладила ткань на ключице и, чуть сдвинувшись, замерла над сердцем. – Подобным непотребством я больше не занимаюсь. И усложнять тебе работу было бы возмутительно, вот.

– Неужели будешь слушаться?

– Смотря что ты скажешь делать…

Расстояния между нами и так толком не было. Одно движение, и я очутилась на его коленях, оседлав самым откровенным образом. Провела пальцем по острой линии щетинистого подбородка, спустилась к шее. Запечатленный на ней поцелуй, запущенные в пепельные волосы пальцы. Смысл изображать недотрогу, если ею не являешься? Да и не хотелось быть вопиюще неблагодарной за спасение.

Скользящее движение языка, прихваченная зубами мочка уха. Прильнуть сильнее, поймать чужое сбившееся дыхание и учащенное биение сердца. Ощутить крепкую хватку рук на талии… Они спустились ниже, быстро и уверенно. Я потянулась губами к губам. Герман подхватил меня под бедра и аккуратно с себя снял, усадив обратно на кушетку.

– Но-но, – шепнул он порицательно. – Не надо тут.

Я вопросительно изогнула бровь. Не его ли утверждение, что кровать – это заурядно?

– Такие благодарности лишние, – сощурился Герман, – я помог тебе не поэтому.

Не поняла. Он что, меня отвергает?! И ведь не оттого, что не хочет. Я слишком тесно прижималась, чтобы не почувствовать – еще как да! Хм… Единственное, что смогла, – укоризненно вымолвить:

– Ты очень противоречивый.

– А сама-то.

Обоснованно… К тому же для принца было бы ненормально так расстараться ради девичьих прелестей. Недостатка в них не имеется, только свистни – очередь выстроится. Со мной у него явно что-то иное. Честно говоря, это озадачивало!

– У меня есть другое предложение. – Наклонившись, он достал из-под кушетки бутыль вина и два бокала. – На этот раз-то составишь компанию? Признаюсь, по пути из дворца я думал завязать. Какие глупости порой лезут в голову…

– Пугающее признание.

– Сделаю второе: месяц был отвратительный. Подозреваю, у тебя тоже.

– Наливай!

Налил от души. Наполненный до краев бокал ядрено благоухал пряностями и холодил ладонь. Из погреба бутыль достали совсем недавно. Не удивлюсь, если перед моим приходом.

– Прелесть, первый тост твой.

– За мое счастливое освобождение, – мигом определилась я. – Наша встреча была воистину чудесным стечением обстоятельств.

– О да, – Герман осушил половину бокала за раз, словно там была вода, – едва приехал, позвали в тайную службу внезапно и срочно.

– А зачем?

– Не знаю, – он задумчиво пожевал губами, – как-то отвлекся на тебя, не до того стало. Видать, были некие формальности, с которыми разобрались мои сопровождающие, пока я был занят.

Занят рычанием на Дария… Немудрено распалиться после такой-то прелюдии в коридоре. Северин умеет взбесить – по себе знаю! Его черед беситься, месть не удалась.

С этими будоражащими мыслями я отпила из бокала. Вино было густое и терпкое, с острым привкусом. Специй бахнули? Ох, затейливы восточные рецепты. Но весьма недурно, и в голову не бьет – по крайней мере, сразу.

– За новые неизведанные вкусы, – объявил второй тост Герман и, прикончив оставшуюся половину бокала, вдруг попросил: – Расскажи-ка что-нибудь, а то маловато я о тебе знаю. Надо это исправить.

– Что ты хочешь выяснить? – одновременно и растерялась, и напряглась я. – Клятва меня несколько ограничивает…

– В пекло выяснения и серьезные разговоры. Давай про детство, например. Как вы с Радостью проказничали!

Пересказывать истории Дарины, присваивая себе, категорически претило. Она и не проказничала, покладистее девочки не найти. Хорошо, что Герман не называет меня ее именем… Предпочтительнее быть Прелестью, чем постоянно получать напоминание о своем притворстве.

– Я помню мало, нас совсем девочками разлучили, – сошло за оправдание, – по шесть и семь лет было. Встретились только этим летом в столице. Расскажу про Академию! Там от моих проделок вешались… Не буквально, конечно, но все оставались под неизгладимым впечатлением.

Герман оживился, долил нам вина. Следующий час заинтересованно слушал о том, как я приноровилась перелезать по дереву через ограду и сбегать в город за приключениями. То разоблачала на ярмарке шарлатана, провоцируя драку с обманутыми посетителями, то танцевала с бродячей труппой на площади, то притворялась в трактире новой подавальщицей и подсматривала за игрой в карты, подсказывая приглянувшимся постояльцам, что их соперники хитрят. В общем, развлекалась, как могла!