Вернуть Боярство 20 (СИ) - Мамаев Максим - Страница 38

Вновь вернувшийся к оригинальным габаритам Шуйский и не подумал останавливаться. Фарида уже устала удивляться, пугаться и ещё как-либо реагировать на происходящее — за последние четыре с половиной секунды она испытала больше больше эмоциональных потрясений, чем иной раз испытывала лет за пять, а потому за происходящим дальше наблюдала уже даже не с отстраненным равнодушием, а скорее со смиренным принятием того, что многие казавшиеся ей незыблимыми истины одна за другой сгорают в неистовом пламени чародея из древнейшего боярского Рода. И что самое обидное — к чему-то такому от заточенного внизу в огромном каменном узилище она ещё хоть как-то была готова, реинкарнатор, как никак… Но её, черт возьми, до мокрых трусиков пугал сейчас совсем не тот, мать их обоих за ногу, Шуйский!

Из барьера ударило полупрозрачное, тонкое, словно шило, острие магической энергии. Федор решил не изменять своему стилю боя и принял на нагрудную пластину этот магический удар, шагнув вперед с занесенным для колющего удара клинком.

И оказался отброшен, отшвырнут назад, ибо недооценил угрозу от демонического удара. Готовивший с самого начала этого нелепого, странного боя свой удар демон показал, что недооценивать порождений Инферно чревато весьма неприятными последствиями — незримое шило пробило грудь Мага Заклятий навылет, пронзив ослабленные предыдущими ударами доспехи насквозь и едва не опрокинув боевого мага.

Будь в этом бешеном бою привычный интервал между пропущенными атаками, составляющий хотя бы пять-семь секунд между каждой и магические доспехи боярина, уже неоднократно наглядно продемонстрировавшего, почему потомственное боярство до сих крепко держит в Империи свои позиции, скорее всего если и не выдержали бы подобное попадание, так по крайней мере свели бы на нет большую часть ущерба от демонических чар.

Ведь магическая броня высшего уровня помимо своей крепости, зачарованных на прочность и магическое сопротивление пластин металла, имело ещё и другой весьма значимые аспект — активное магическое сопротивление посредством магических барьеров, возникающих на металле изнутри и снаружи при вражеском ударе и кратно повышающих в моменте их прочность. Вот только даже самой идеальной броне после трёх-четырех подряд ударов магии и оружия, выходящих за рамки даже восьмого ранга, требовалось некоторое время на то, чтобы «остудить» магические структуры, по которым текла мана для активации чар. Требовалось заново перезагрузить практически только что использованные структуры, да банально зачерпнуть маны из накопителей… И все это броне Шуйского просто не позволил тот бешеный темп боя, который он взвинтил и навязал своим инфернальным противникам.

И тем не менее даже этот удар, который, несмотря на внешнюю безобидность — да Магам Заклятий можно головы отрубать или хоть всё тело уничтожить, пока ауре и энергетике не причинен критический ущерб они способны хоть всё тело отрастить, дай только время! — аура Шуйского оказалась чудовищно повреждена…

Фарида честно признавалась себе — в подобной ситуации она бы плюнула на всё и удрала бы, ибо в первую очередь следовало заботиться о собственном выживании.

Любые последствия сколь угодно разгромно проигранной битвы можно пережить, перетерпеть любые неприятности и последствия — ведь если сохранить жизнь, то шанс отыграться когда-нибудь позже обязательно представится. Особенно с учетом долгой, рассчитанной на тысячелетия жизни, которая была доступна всем прямым ученикам Императора…

А вот мертвец уже ничего не исправит — и потому рисковать своей жизнью сверх необходимого она была абсолютно не готова. Так её учил их великий Наставник, и в этом с философией учителя она была полностью согласна. Правда, он же нередко повторял, что бывают такие ситуации, когда можно отбросить себя и свою жизнь ради победы, ибо бой идет за нечто большее, чем просто жизнь… Но подобная кошке в своих повадках женщина эту часть его наставлений предпочитала пропускать мимо ушей, в отличии от твердолобых упрямцев вроде Титова, Дружинина или Князева…

В ауре же могучего боярина отчетливо была видна ужасная травма. Энергетику же словно выжгло и перекрутило — учитывая показанный уровень боевого могущества, Шуйский, отступив сейчас, имел все шансы со временем залечить даже такие раны. А уж в том, что у мага такого уровня имелся способ сбежать даже сейчас, несмотря на всё происходящее, сомневаться уж точно не приходилось. Хотя…

Если подобный враг — а это, вне всяких сомнений, враг для неё и её господина, просто временно превратившийся в союзника, в силу стечения роковых обстоятельств — сгинет сегодня и здесь, то всем будет только лучше. Уж лучше полные печали некрологи по павшему герою, чем его выживание и проблемы в будущем, которые он потенциально может создать.

Ведь в отличии от просто и прямого, как древко его копья Аристарха Николаева-Шуйского, Федор вполне успешно скрывал свою истинную природу и притворялся рядовым, по сути, Магом Заклятий так долго… Решив сбросить эту идеальную маскировку лишь для того, чтобы спасти своего родича из другого ныне Великого Рода. И если подобный умный, хитрый, целеустремленный и прагматичный человек вдруг окажется не ситуативным, а полноценным союзником и соратником второго реинкарнатора Российский Империи, то это может потенциально вылиться для них в огромные проблемы. Федор Шуйский оказался опаснее и хитрее даже переоцененного и ныне ослабленного войнами и потрясениями Второго Императора, сколько бы тот не хорохорился и не надувал щеки в попытках доказать обратное… И кучка скороспелых недоучек восьмого ранга, внезапно оказавшаяся в обойме его высших магов, ситуации не меняла. Александровская губерния изрядно надорвалась за последние годы, а на фоне наконец сделавшего свой ход Императора Николая Павел Романов смотрелся бледно со своей неспособностью даже прийти своему ближайшему союзнику и деду своей дочери на помощь…

А вот Федор Шуйский… Кто знает, какие ещё тайны и глубинные силы скрывает этот мерзкий старый боярин⁈ Пусть Император и не велел ей хоть как-то пытаться вредить Аристарху и его союзникам, но ситуация оказалась экстренная… Да ктому же она тихонько, аккуратно, так, что никто потом и не заметит…

Могущественные, огромной силы и сложности заклятия, которые она, вообще-то, держала наготове дабы помешать шведскому королю удрать, если бой вдруг повернется в пользу русских аристократов, легли на тот участок пространства, где сошлись в смертной схватки демоны и яростный, беспощадный и к себе, и к врагу русский пиромант.

Который, кстати, и не помышлял о бегстве — несмотря на рану, несмотря на явно чудовищную, невообразимую боль, саму по себе способную прикончить какого-нибудь рядового Архимага, он стабилизировал свой полет и не дрогнувшей рукой сделал выпад вперед.

Лезвие уже иного, синего пламени, длиной добрых три сотни метров и около тридцати шириной метнулось вперед, метя вперед. Фарида лишь удивленно моргнула на подобную жестокость к самому себе и наплевательское отношение к самому ценному, на её взгляд, для любого смертного — к собственной жизни.

Очевидно, Федор Шуйский действительно был из другого теста, чем почти все, кого она знала. Из того теста, которое Бог достает из своих закромов, когда решает слепить героя или злодея — причем не обычного, рядового и мелочного, а того, которого можно с полным на то основанием назвать Великим. И если тот факт, что реинкарнаторы все были слеплены из него, она была готова понять и принять, столько лет наблюдая за учителем, да и остальными представителями этого редчайшего вида… А ещё потому, что слишком многие хроники и летописи, описывающие этих людей, сходились в одном — что-то были люди явно необычные, пугающе целеустремленные и сильные духом.

Но вот от обычного, рожденного в этом мире и, как и она, проживающего первую и скорее всего единственную жизнь мага подобного она не ожидала.

Молча терпящий ужасающую боль чародей достиг цели своим ударом — защитная сфера лопнула, вызвав мощнейшее содрогание потоков магии. Однако не выдержал столкновения и выпад волшебника…