Попаданец в дракона 7 (СИ) - Бобков Владислав Андреевич - Страница 30

Оказалось, что Геррик не связывалась ни с кем из них, и это значило либо, что предателей не было, либо была задействована какая-то третья сторона, в виде председателя или руководства Стальных секир и каменных бород.

В этих условиях Сиарис могла лишь начать консолидировать власть Геррика в своих собственных руках, готовясь к неминуемому противостоянию с таинственной Кузницей.

Аргалора следовало выручать как можно скорее, а значит, агенты Гномпрома уже были аккуратно отправлены на поиск расположения Кузницы.

«Подожди, брат», — решительно думала Сиарис, сжимая кулаки от одной лишь мысли о пленении Аргалора: «Помощь уже в пути. Просто держись, и я спасу тебя!»

Краш! — заслонка с грохотом закрылась, оставив тяжело дышащего измученного дракона одного со своими мыслями.

Лишь сейчас Лев наконец понял, насколько же он был самонадеян. Готовясь к физическим пыткам, он совершенно не подумал о психологических!

Мысль о жестокости и решительности гномов заставила Аргалора инстинктивно вздрогнуть — если проклятые коротышки умудрились найти уничтоженных жуков-золотоедов, то какие ещё невыразимые ужасы скрываются в этой адской дыре?

Глядя на то, как жуки поедают золото, Аргалор безумно хотел закрыть глаза, но его инстинкты яростно воспротивились тому факту, что подобная угроза окажется скрытой пеленой неизвестности.

Вот почему всё то время, что жуки медленно жрали золото, Лев был вынужден всё это наблюдать.

По морде красного дракона текли слёзы горя, но он не мог отвернуться.

Лишь когда на тележке не осталось ничего, кроме жуков, пытку окончили.

— На сегодня достаточно, ведь в этом деле главное не переборщить, — вновь показался улыбчивый гном. — Мы же не хотим, чтобы ты сошел с ума и стал бесполезен? Но не волнуйся, у нас с тобой много времени, Третий. Ты научишься, я обещаю.

И вот теперь запертый в этом стальном гробу Аргалор судорожно искал любые способы покинуть это страшное место!

— Теперь ты понимаешь, не так ли? — вновь прозвучавший в голове Льва голос древнего дракона заставил Думова от злости стиснуть клыки.

— Что, собираешься злорадствовать, жалкий предатель? Наверное, радуешься тому, что и других драконов мучают, как и тебя когда-то? Хотя чего я могу ждать от дракона, решившего сотрудничать со своими похитителями

Но если Аргалор надеялся услышать от своего собеседника оскорбления или угрозы, то он был не прав.

Таранис лишь тяжело вздохнул. В его голосе не было злого умысла или вызова, наоборот, он звучал невероятно устало.

— Аргалор, скажи, как ты думаешь, сколько лет я нахожусь в этом месте?

— Хватит произносить моё имя, из твоего рта оно звучит мерзко, — буркнул Лев. — И какое мне дело, сколько лет ты тут находишься?

— Я здесь нахожусь вот уже около восьми сотен лет. — простые слова Тараниса заставили Думова потерять дар речи. Одно дело было догадываться о размере проблемы, в которую они все угодили, и совсем другое получить четкий ответ. Впрочем, не стоило думать, что даже нечто подобное могло так легко выбить Аргалора из душевного равновесия.

— Ну и что? — в голос Льва вновь вернулся сарказм, хоть тот, кто его хорошо знал, почувствовал в нём легкую неуверенность. — Мне теперь тебя пожалеть? Сказать, какой ты бедный и несчастный? Ты явно забыл, кто мы такие! Мы, драконы, не жалеем ни себя ни других!

Вот только гордые слова Аргалора не сильно волновали Тараниса, и он говорил, будто их не слышал.

— … Когда же я только оказался здесь, мне было всего три сотни лет. Я был взрослым, перспективным драконом, будущее которого, казалось, безоблачным. И вот теперь, спустя восемь сотен лет, я древний дракон. Мою клетку несколько раз увеличивали, но делая это так, чтобы у меня не было и шанса покинуть это ужасное место. За столетия я проклинал своих мучителей, пытался вырваться, угрожал, интриговал и даже… просил, но это ни к чему не привело. Большую часть жизни я провел здесь, Аргалор.

Желание горячиться окончательно умерло на языке Аргалора. Что вообще можно было сказать, слушая подобную речь от кого-то столь сломленного? Самое же страшное в этом было то, что оно исходило от красного дракона. Если даже кого-то вроде него можно было довести до такого состояния, то было ли хоть что-то неизменное в этом мире?

— Но самое печальное во всем этом была даже не моя жалкая жизнь, — Таранис самоуничижительно засмеялся, игнорируя откровенный дискомфорт Аргалора. Лев предпочел бы гнев, чем самоиронию от собрата дракона. — За эти столетия я видел, как десятки других драконов оказывались в этом месте. Кто-то из них бился до последнего и умирал от тоски по небу, другие сходили с ума и их убивали, третьи сдавались, но такая «жизнь» доводила и их.

Таранис поднял взгляд к потолку своей камеры, что больше походила на гроб, и посмотрел так пристально, будто хотел пронзить сталь и километры камня, чтобы вновь, как и когда-то увидеть бескрайнее небо.

— Хуже всего были попытки Кузницы похищать молодых цветных драконов, чтобы за столетия вырастить их послушными. Для столь сложной артефакторики требуется высокое качество стихийного выдоха драконов, поэтому слишком молодые драконы были им бесполезны. Все эти попытки провалились, и я был невольным зрителем всех этих смертей.

— Подожди, ты сказал цветных? — нахмурился Аргалор. — Металлических они не пытались захватывать? Почему?

— Нет, были лишь цветные. Почему? Я не знаю. Возможно, наше пламя просто намного сильнее и эффективнее, чем у металлических драконов. Я не общался с металлическими собратьями и плохо их знаю.

— Понятно, — задумчиво протянул Лев. Он ни на секунду не поверил в аргумент Тараниса. За эти десятилетия он отлично выучил навыки Аргозы и кому как не ему знать, что её огненный выдох ничем не был хуже, чем выдох красного дракона. — Хорошо, — на этот раз в ментальном голосе Льва не было агрессии. Предположим, что я понял, почему ты такой, какой есть. И у этого даже есть какие-то разумные причины. Но мне непонятно одно, почему ты всё это мне рассказываешь? И почему Первый… тьфу ты, Гаскарий всё это время молчит? Или он не научился, как ты, пробивать барьер антимагии?

— Гаскарий, как и я, тоже древний дракон, пусть он и попал сюда в куда более старом возрасте, — пояснил Таранис. — Здесь он уже триста двадцать четыре года и вот уже как сто лет он молчит… — древний дракон вздохнул. — Я пытался с ним говорить, но он не реагирует на мои слова. Боюсь, его разум…

Дальнейшие слова были не нужны, но Лев всё ещё не получил ответ на один из своих вопросов.

— Касательно же причины нашего с тобой разговора, — Таранис мысленно глубоко вздохнул, а его голос наполнился неожиданной решительностью. — Я хочу попросить тебя о чём-то невероятно тяжелом, молодой дракон. Я видел, как многие, гораздо сильнее тебя, сдавались, не вынеся плена. Моя просьба проста, не сдавайся!

— Ты смеёшься? — не выдержав, огрызнулся от абсурда ситуации Лев. — Именно ты мне об этом говоришь⁈

— Да, именно я, — сурово заявил Таранис. — Несмотря на все эти сотни лет и моё сотрудничество с похитителями, в глубине своего сердца я всё ещё надеюсь на побег. Империи рано или поздно рушатся, а смертные умирают. Я верю, что когда-нибудь настанет шанс и я смогу вырваться из этой тюрьмы, но до этого момента надо дожить. Я и мой друг Гаскарий сумели это сделать в отличие от множества других драконов. Поэтому я говорю тебе, Аргалор, не сдавайся! Ты не видел и процента от всех ужасов, которые они вскоре на тебя обрушат, но как бы плохо ни было, не умирай!

Очевидно недооценив Аргалора из-за его возраста, Таранис говорил не совсем истину. Нет, конечно, он не врал, но и не говорил всей правды. Прошедший достаточно сложную жизненную школу Аргалор сразу это почувствовал и оскорбился. Он уже собирался высказать старому интригану всё, что он об этом думает, как неожиданная мысль заставила Льва замолчать.

Просто Думов понял, почему древний дракон так отчаянно хотел, чтобы Аргалор жил. Ответ заключался не в каких-то сложных злонамеренных планах или чём-то столь же подлом, а в одном единственном слове — одиночество.