Тренировочный день 3 (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 3

Была открыта первая бутылка «Массандры», бокалов дома у Лили не нашлось, но зато был ящик (конечно же) граненных стаканов, которые Волокитина тут же ополоснула и вытерла начисто новеньким вафельным полотенцем. И Алена Маслова подняла граненный стакан с «Массандрой» и сказала, что они тут сегодня собрались Машкин день рождения отметить, но она раньше Лилю знала только как противницу на площадке, а она оказывается мировая девчонка, так что давайте первый тост за знакомство, а уже потом будем Машу поздравлять.

Чокнулись, выпили. Виктор залпом проглотил свою порцию и надел через голову кухонный, фартук из белой клеенки с изображением каких-то фруктов, завязал его за спиной и закатал рукава, достал небольшой эмалированный тазик и тут же смешал в нем яичный порошок с водой, отмерив нужное количество все тем же граненным стаканом. Все манипуляции он проводил прямо на кухонном шкафчике с посудой, не занимая стол, за которым и происходило основное действо.

— Нет, вот есть что-то успокаивающее в том, когда смотришь как мужчина на кухне и в фартуке возится. — говорит Алена, наливая всем еще по одной: — так и должно быть. Kinder, Küche, Kirche, в средние века женщин вообще из кухни не выпускали, а теперь наш черед настал. Я вот если найду себе мужика — запру его на кухне и пусть домашними делами занимается.

— Зачем? — удивляется Лиля: — скучно же будет. Девчонки, а я только что вспомнила! — и она срывается с места и исчезает.

— Как зачем, — говорит Алена ей вслед: — потому что нормального мужика только выпусти в город как к нему такие как вы тут же клеиться начинают! Неет, за свое счастье нужно бороться. Я вот думала у меня с Серегой Холодковым выйдет, ан не свезло. Кобель. Совсем как Витька.

— А чего Витька сразу? — отзывается Виктор, замешивая тесто: — я, между прочим, никого не трогаю, примус починяю. То есть торт делаю.

— Это правильно. — кивает Волокитина: — девушки спасли парня от дракона, теперь он им тортик приготовит. Так сказать, целомудренная версия старой сказки для детей.

— Вот! — на кухне снова появляется Лиля, в руке она несет трехлитровую банку: — венгерский компот со сливами! Кисленькие! Я там оставила пару банок, если что с похмелья хорошо будет!

— Маша, и чего ты раньше не говорила, какая у тебя подруга классная! — тут же расчувствовалась Айгуля и отобрала банку у Лили: — смотри, она все предусмотрела! А открывашка где?

— А зачем открывашка? — Лиля отбирает банку обратно и ставит ее на стол. Примеривается и поднимает руку вверх. Виктор на мгновение замирает, уж больно знакомое движение…

— Ха! — и либеро «Красных Соколов» ударяет локтем прямо в центр жестяной крышки!

— Бергштейн, ты с ума сошла⁈ Поранишься же! — отодвигает ее в сторону Волокитина: — ты чего⁈

— Все. — отвечает Лиля: — если ударить в центр крышки, то края поднимутся. Сейчас там можно пальцами или ножом подцепить и все… я всегда так открываю.

— Идеально выполненный ороси хидзи атэ. — качает головой Виктор, отряхивает руки от муки и протирает полотенцем, берет банку и двумя большими пальцами — толкает поднявшийся край крышки, легко открывая ее: — поистине ты человек многих талантов. Не удивлюсь если Лиля сейчас будет у бутылок горлышки ребром ладони отбивать.

— Бергштейн, я, кажется, ясно сказала — без пьяных приколов! — грозит ей пальцем Волокитина.

— Так я и не пьяная еще! — возмущается та.

— А это нужно исправить! — подхватывает Алена и поднимает граненный стакан, наполовину наполненный «Массандрой»: — давайте выпьем за нашу Машу! Лучшая бомбардир! Классная диагональная! Прекрасная добивающая! Правда на распасовке и подвесе у нее не руки а крюки какие-то, но тут уж ничего не попишешь. У всех свои недостатки. Зато! Она замечательная подруга. Вот просто не подруга, а сокровище, как из «Острова Сокровищ», так и тянет ее на необитаемый остров вывезти и прикопать поглубже чтобы никто не нашел…

— Сейчас я вазочку найду и туда компотика налью! — суетится Лиля: — у всех налито? Алена! У Маши стакан пустой.

— Так Маша же сказала — «я пить не буду, алкоголички». А ты смотри-ка уже стакан высосала… — говорит Алена, а Виктор — подхватывает бутылку и наливает половину граненного стакана, стоящего перед Машей.

— Сперва я так и хотела. — говорит та: — но потом поняла, что я весь вечер на ваши пьяные рожи смотреть без наркоза и анестезии буду. А к такому меня жизнь не готовила. Мы вчера «сырникам» продули, а сегодня Кайзер нас в парке нашла! Колесо обозрения сломалось! Какие-то пьяные оболтусы пристали! Чуть Витьку нашего не покалечили!

— Но, но! — Виктор отрывается от выкладывания теста в формочку: — вы просто его спасли! Если бы не вы, то я бы… ого!

— Вот и я об это, что — ого. Или — увы? — Маша поднимает свой стакан: — и вообще, давайте я скажу.

— Во! Пусть именинница скажет!

— Тихо ты!

— Сама помолчи, не видишь, Маша говорит!

— Девочки не ссорьтесь, у меня еще компот есть!

— А ну замолчали, курицы дранные! — Волокитина встает со своего места и взмахивает стаканом: — и ты, помощник тренера Полищук — слушай сюда, хватит спиной к нам стоять. Я тост говорить буду!

— О… ну все. — тихо говорит Айгуля: — а я говорила, что ей пить нельзя… всего стаканчик пропустила…

— Наоборот! Она пьяная — такая классная! — блестит глазами Лиля Бергштейн: — у меня еще портвейна есть!

— Тихо вы! — шипит на них Алена: — Чапай слово говорить будет!

— Спасибо, Петька. Или ты Анка-пулеметчица? — задумывается Волокитина и машет рукой: — неважно. Что я хотела сказать. Мы — проиграли. В пух и прах. Я тебя ненавижу, Бергштейн. Какого черта ты настолько хороша, а? Ты же мне в парке сегодня идеальный мяч два раза подвесила, я только сегодня поняла как ты Синицыной помогаешь. И Кондрашовой. Всем «Красным Соколам». Девчата! — она поднимает свой стакан: — вот оно! Я нашла его! Вот! — и она упирает палец свободной руки в Лилю: — посмотрите на нее! Что вы видите?

— Лилю вижу. — говорит Алена: — а что, у тебя со зрением худо стало?

— Нет. — качает головой Волокитина: — думайте!

— Лично я вижу красивую девушку с потрясающим талантом. Наверное, она и художественной гимнастикой могла бы запросто заниматься и фигурным катанием. — говорит Виктор, открывая духовку и поставив туда две формы с тестом: — у нее же все получается. Я ее еще в тот раз на танцах в парке заметил, тогда просто подумал — как хорошо танцует. А сейчас понимаю, что у нее все хорошо получается.

— А ты подхалим, Полищук. — прищуривает свой глаз на него Волокитина: — подхалим и дамский угодник, да еще и уверенный в себе и смешной. Не, девки, с ним точно нужно ухо востро держать, иначе не заметишь, как уже голая и в постели. Но — нет! Салчакова!

— Да? — моргает Айгуля: — что сразу Салчакова? Я не пьяная еще!

— Что ты видишь, глядя на эту ненавистную Бергштейн⁈

— Хм. — Айгуля рассматривает Лилю вблизи: — у нее кожа гладкая. Как будто совсем пор на ней нет. Она как мраморная статуэтка, даже потрогать захотелось. Лиля, можно я тебя потрогаю?

— Трогай! — разрешает Лиля: — можешь везде трогать. Только осторожно, а то я щекотки боюсь. И… нет, только не там! Ха-ха-ха, отстань! Прекрати!

— Неверный ответ. Салчакова, прекрати ее мацать, я понимаю, что ты кочевница и привыкла все с меча и наскоком брать, славянских девушек насиловать, но она из Тевтонского Ордена, убери свои степные лапы! Никто из вас не видит, а я скажу — мы с вами вчера не против Синицыной и Кондрашовой играли. Не против «Красных Соколов». Вот наш враг! — она тычет пальцем в смеющуюся Лилю: — если ее не будет, то от «сырников» ничего не останется! Нужно ее уничтожить!

— Как ее уничтожить? — спрашивает Алена: — не то, чтобы я против была, но она ж быстрая и сильная. Кроме того, у нее портвейна ящик.

— Берштейн! — повышает голос Волокитина и Лиля тут же замолкает и вытягивается по струнке.

— Рядовая Бергштейн прибыла! — подносит она руку к виску в воинском салюте.