Тренировочный день 3 (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 21

— И будем его звать Георгий Победоносец, ибо он дракона завалил… — задумчиво говорит Алена Маслова: — держит в руце копие, тычет змея в жопие…

— Сегодня будет долгий день… — качает головой Виктор: — очень долгий день. Как же я рад работать с вами девчата…

Глава 11

Глава 11

После знакомства и вечерней медитации с командой Виктор отпустил всех по домам, да и сам собрался. Ситуация в команде была ему понятна, действительно девушки молодые, энергии тут через край, все спортсменки, все активные и даже агрессивные — соревновательная игра же. Тут без толики агрессии никак. Напористые и весьма смелые. С такими палец дай — по локоть откусят. Не заметишь, как на голову залезут. Первый помощник тренера не понял куда он попал и попытался было подмять девчат под себя привычным способом, просто авторитетом задавить, как с мужиками. Не вышло. Это с мужчиной можно один на один выйти, а что ты с девушкой сделаешь, которая в открытую тебя саботировать будет? Кроме того, как бы ты ни пытался это скрыть, но если есть между вами химия, если возбуждает тебя девушка — то она это мгновенно считывает. И тут же — манипулировать начинает. Тут потянет, здесь надавит… и это одна! А их тут — два десятка почти. Валерий Сергеевич с ними справляется потому как возраст у него, скорей всего его и не возбуждает уже ничего, да и привык он дисциплину держать у себя в голове. А вот первый помощник у него не справился. Тут ведь как — коготок завяз, всей птичке пропасть. Только дай слабину и все — уже тебе на голову залезли, гнездо свили и насрали сверху. Женщины, как и мужчины тоже стремятся власть обрести, только методы у них разные.

Так что принцип номер один для помощника тренера — ни в коем случае не спать со своей командой. Нет, даже еще более строго — ни в коем случае даже не думать об этом. Вот чтобы даже намека в глазах не было. Стоишь ты в женской раздевалке после матча, они там все уже с себя все стягивают, а ты — как ни в чем не бывало морду тяпкой состроил и по делу говоришь. Потому что это они тебя проверяют, дразнят, из себя выводят. В каком-то смысле сами пилят сук, на котором сидят, потому как еще одного помощника им потом снова искать придется, но и поделать с собой они ничего не могут, в природе заложено власть над мужчиной обретать, особенно если он — один в женском коллективе. Поневоле тут соревновательный инстинкт включается, так что он не удивится если они потом специально перед ним дефилировать голышом будут. Слава богу, что у него теперь официальная отмазка на все случаи жизни есть — Лиля Бергштейн, которая теперь его возлюбленная. Якобы возлюбленная. И если на кого угодно эти нимфы волейбольной команды могли и сверху вниз посмотреть, и фыркнуть, то на нее-то никто не посмеет. Потому что знают кто она такая. А был бы он официально свободный — пришлось бы в два раза хуже. Так по крайней мере из уважения к Железному Кайзеру и женской солидарности не будут совсем явные провокации устраивать.

В то же самое время — нельзя и совсем мягким с ними быть, второй помощник, этот Тимофей Анатольевич, все правильно понял про взаимоотношения полов в команде и выключил у себя половое влечение, ну или его девушки в принципе не интересовали или он кремень был — неизвестно. Вот только был слишком мягким и снова позволил себе на голову залезть, но уже не как мужчина женщине, а просто как слабый сильному. Результат — его действительно перестали воспринимать как мужчину, что в какой-то степени конечно победа. Но перестали воспринимать и как человека. Как субъекта, скажем так. А переход из категории «суъект» в категорию «объект» означает переход из категории «человек свободный» в категорию «instrumentum vocale», то есть «говорящий инструмент» как называли римляне своих рабов. А что? Мнение неважно, что сказал — то и делает. Вот и сделали девчата из Тимофея Анатольевича вешалку для полотенец и мальчика на побегушках. И не то, чтобы девчата из «Металлурга» такие уж гадкие были, нет. Это общий паттерн человека — если вы не отстаиваете свои границы, то у вас их и не будет. И тут тоже все как в дикой природе — не сумеешь сразу себя в коллективе поставить, потом выправить все будет очень трудно. Иногда — невозможно. Вот и уволился Тимофей Анатольевич.

Но Виктору нужна эта дополнительная ставка, нужны деньги, нужны связи. Прошел почти месяц, а он так и не сдвинулся со своего прежнего места и статуса. Как был учителем физкультуры в школе, так и остался. С зарплатой в восемьдесят шесть рублей, если округлить в сторону увеличения. И пока еще Советский Союз живет и здравствует, никакого вертикального социального лифта ему не светит. В девяностые — да, у него есть гигантское преимущество перед наивными и не хлебнувшими капитализма с рыночной экономикой гражданами, там он может что угодно сделать. Цех открыть, завод приватизировать, скупив ваучеры, металл за границу продавать или там водку паленую в киоске продавать — все будет цвести и пахнуть. Там одна проблема будет — масштабирование бизнеса и чтобы маслину из бандитского ствола не поймать. Потому как выступающий гвоздь в стенку вбивают завсегда, а если ты быстро поднялся, то и братки к тебе быстрей придут. И как не крути, а придется с ними сотрудничать, а сотрудничая — все равно между группировками попадаешь, разве что свою создавать. Что еще хуже. Но об этом он подумает, когда время придет, а пока — ему нужны эти дополнительные полставки помощника тренера.

Задумавшись об этом, он собрал свою сумку и перекинул ее через плечо. Пошел к выходу по полутемным коридорам спортивного комплекса, вечером технички из экономии энергии гасили две третьих освещения, оставляя гореть только каждую третью лампочку.

На крыльце спортивного комплекса Комбината он увидел стоящих и о чем-то увлеченно беседующих Айгулю Салчакову и Алену Маслову.

— О! Витька! — оборачивается к нему Алена: — ты чего так задержался?

— Я ж тоже переодеваюсь. — говорит он, похлопывая по сумке, перекинутой через плечо.

— Серьезно? — она окидывает его взглядом: — а так и не скажешь. Спортивка…

— Это — уличная спортивка. — поясняет он: — а в сумке — спортивка для занятий. На первый взгляд они не отличаются, но на самом деле внимательный глаз отличит одну от другой. Кроме того, они и пахнут иначе… нельзя же заниматься в том, в чем ты пришел.

— Ужас. — говорит Айгуля: — а я тут жду тебя чтобы вместе домой пойти, а ты оказывается спортивки по запаху отличаешь.

— Надеюсь, что только свои. — добавляет Алена: — был у меня как-то парень, который тоже… брр! — она ежится, передергивая плечами: — не хочу вспоминать! Пошли уже.

— В самом деле. — говорит Виктор и они идут по тропинке, вымощенной белым мрамором (богат и щедр Комбинат, да!) к пропускному пункту. Сидящий за мутноватым стеклом вохровец молча кивает им, пропуская через «вертушку» и вот они уже на улице города.

— Все, я пошла. — говорит Алена Маслова: — мне все равно в другую сторону. Но если что, то сегодня было интересно, Вить. Думаю, что ты у нас задержишься, не то, что предыдущие. А и кстати — ты же с Лилей общаешься, да?

— Сегодня только встречались. — признается Виктор, вспоминая что «совершенно гладких стен не бывает», и как она только не разбилась, негодяйка такая…

— А что она про меня говорила? — интересуется Алена: — в смысле не как про женщину или там подругу, а про игрока? Я же тоже либеро, тоже в красной майке на площадке стою…

— Про тебя? — Виктор пытается вспомнить что именно говорила Лиля и не может.

— Понятно. — скучнеет Алена: — значит она меня как соперницу и не видит…

— Да погоди ты. — говорит Виктор: — сейчас вспомню, что она там…

— Ну и пусть. — прищуривает глаза Алена: — буду тренироваться. Вот просто адски буду тренироваться! И ты тоже меня научи! Я ей покажу что труд и терпение превосходят прирожденный талант! Терпеть ее не могу! О! — она вдруг останавливается и моргает глазами: — слушайте, а я ведь начала наконец понимать Машку Волокно. Вот значит, как она к ней относится и вот почему терпеть не может и любит одновременно. Смотри-ка, оказывается мы с Машкой одинаковые…