Мой папа - миллиардер. Второй шанс бывших (СИ) - Лапина Анна - Страница 25

— Да и не нужно мне это! — восклицает девушка, вспомнив о том, что горит у нее на душе. — К нам почти каждый день приезжают по одному родственники Тимура! Я уже столько людей с фамилией Лапины знаю… — тяжело вздыхает. — Солнцевых однозначно меньше. А скоро еще очередь Сабуровых подойдет в гости к нам ехать… — обреченно смотрит перед собой. — Я столько за всю жизнь с людьми не общалась, сколько за эти пару недель, — чуть ли не плачет от всей этой ситуации.

— Тимур знакомит тебя с родней, — подбадривает девушку мама.

— Надо было сироту выбирать, — вздыхает и падает подбородком себе на ладонь, дав мне дальше слово.

— Лея, Лапины хорошие люди, — вступается за семью друга Никита.

— Знаю, — шепчет она. — Но их слишком много. Мне кажется, что они заняли всю планету…

А это не исключено.

— В общем, итог такой, — решаю напомнить о причине, по которой мы собрались. — Раз мы переезжаем, то, тетя Лейла, прошу вас присмотреть за нашей квартирой, — протягиваю ей связку ключей. — Или можете ее сдавать. На ваше усмотрение. Лея и дядя Рома, спасибо за то, что поможете с салоном. Мама, папа, принимайте блудную дочь домой. И я не про себя. Про Дашу, — перевожу взгляд на сестру, которая пусть и строит из себя солдатика, но еще пытается смириться с тем, что мы не будем вместе.

— А мне какие поручения? — хохочет Никита. — Сразу видно, кто у вас в семействе все решает, — обращается к моим родителям.

— А ее разве перекомандуешь? — хмыкает мой папа. — Танк, паровоз! Теперь сам попробуешь ее перевоевать. Это невозможно! А я с детства пытался, когда у нее только начиналось все. То есть с первого уровня. Тебе уже высокий достался.

— Знаю, — ласково гладит меня по плечу Златогорский. — Но, как сказала моя подруга, сам виноват. Сам выбрал.

— А вот здесь соглашусь, — вздыхает родитель. — Ну, удачи, парень! И давайте мне уже внука дарите! А то я в этом бабьем царстве, чувствую себя дискомфортно.

— У тебя сын есть, пап, — напоминаем мы с Дашей одновременно.

— Но его мало! — восклицает он. — Нас двое, а вас, вон, сколько!

— Целых трое, — шепчет мама и гладит папу по голове. — И как ты пережил разницу в одного человека? Совсем не понимаю! Бедный! Испытание века!

Удержаться от смеха не может никто.

Никита

Оставив Раду в семейном кругу, покидаю ее дом. Даже не прощаюсь, лишь оставляю записку на комоде, что скоро вернусь.

Не хотел нарушать атмосферу, которая воцарилась среди Солнцевых в связи с переездом Рады и ее сестры обратно в столицу.

Доезжаю до ресторана и захожу внутрь, прекрасно зная, что на ближайшие пару часов он закрыт, а внутри меня ждет главная загадка последних дней.

— Добрый день, Матильда, — опускаюсь за столик перед ней.

— Твои люди насильно меня сюда притащили, — ворчливо бросает женщина.

— Никита Сергеевич, это неправда, — тут же вступается мой человек. Должен признать, один из не самых умных. — Мы сказали, что, если она не сядет в машину сама, мы ее транквилизаторами накачаем и все равно привезем сюда.

— А это не насильно разве?! — восклицает Малыгина. — Под угрозами! То же самое, что похитили!

— Прошу прощения за них, Матильда, — извиняюсь за сотрудников. — Но нам нужно было поговорить.

— Я не собираюсь с тобой говорить! Ни о чем.

— Почему? — интересуюсь, не сводя с нее взгляда.

И даже ее лицо мне незнакомо, что говорит о том, что мы с ней ранее не встречались.

— Потому что ненавижу! — рычит она.

— За что? — продолжаю расспрашивать в надежде, что дойду до корня проблемы. — Что я вам сделал? Извините, но я даже не знаю, кто вы такая, — честно ей признаюсь.

— Зато твои родители знали!

— Продолжайте, — прошу ее.

— Я была любовницей твоего отца, — фыркает она, что ничуть не удивляет меня.

Где-то глубоко внутри я думал об этом варианте, но упрямо отвергал его.

Не хотел думать о таком. Искренне верил, что у отца была всего одна женщина. Алевтина, мать моей единокровной сестры.

Хотя ходили разные слухи. Но я пытался не верить в них без доказательств.

— Знаете, у него много было любовниц, — бросаю с вызовом, потому что, кроме ее статуса, я так ничего и не узнал. —И что, каждая меня ненавидит?

— Я ненавижу тебя за то, что он бросил меня ради тебя и твоей матери! — выкрикивает она. — И потому, что ты сын своей матери.

— Разве я виноват, что родился у них? — недоуменно фыркаю. — Разве несу ответственность за чужие решения, а особенно те, которые принимал отец касательно своих женщин. Признаюсь, я ненавидел отца из-за этого, но когда они погибли и я узнал, что у моего отца на стороне была дочь, я простил его за все. Потому что я по итогу остался не один. Потому что в моей жизни есть родной человек. Я несу ответственность лишь за то, что сам решил общаться с сестрой и принял ее в свою жизнь. Вот за это можете меня ненавидеть.

— Сестра? — повторяет, явно шокированная последним.

— Да, от очередной любовницы отца, — хмыкаю я, поймав ее взгляд. Теперь она в шоке и точно расскажет мне все, что я желаю знать.

— Повезло девочке, — шепчет растерянно и поднимает на меня взгляд, полный боли и тоски. — Твоя мать до нее не добралась. Чудо… Самое настоящее чудо, что эта девочка выжила.

— В каком смысле? — недоумеваю уже я.

— Твоя мать была монстром! Знаешь, что делал Сережа, твой отец? — с вызовом спрашивает. — Любил женщин, пока они случайно не беременели, потом давал денег на аборт и уходил. А тех, которые не делали, дожимала твоя чокнутая мамаша! Она сделала так и со мной. Из-за этого я не могу иметь детей! Потому что она шантажом заставила меня сделать чертов аборт! — выкрикивает она последнее с болью в голосе.

Моя мама была способна на такое. Пусть со мной она была милой и аккуратной, но она могла сделать все ради семьи. И даже уничтожить другую семью.

Ее любовь к моему отцу была безумной и сумасшедшей.

— Мне жаль, — искренне произношу. — Но, повторяю, я не несу ответственности за этих двоих.

— Она знала, что девочка родилась? — спрашивает женщина с тоской и волнением в голосе.

— Да.

— И не сдала ее в какой-нибудь детский дом с жесточайшими условиями? — недоверчиво тянет. — Подозрительно. Как так? Ее мать была настолько сильной, что не дала дочь в обиду?

— Нет, — отвечаю с грустью в голосе. — Матери было плевать на девочку. Она с бабушкой жила.

— Хмм… странно тогда. Очень странно. Как так вышло?..

— Матильда, дайте свои руки, — прошу ее, и она резко мне их протягивает, словно ей плевать, но я вижу боль в ее взгляде. — Мне очень жаль, что мои родители так поступили с вами. Правда жаль. Поступки отца стали и для меня травматичными. Я безумно влюблен в одну женщину, но я так боюсь стать таким, как отец. Вы даже не представляете насколько. Я не хочу ей изменять, но вдруг гены отца пробьются? Поступки близких нам людей травмируют нас всех… Вас, меня. И поверьте, мы с вами не одни. Я верю в то, что где-то еще ходят люди ненавидящие всех с фамилией Златогорский.

— Он говорил, что любит твою мать, — шепчет Матильда, глядя мне в глаза. — Но она душит его. Поэтому он был со мной. Твоя женщина тебя душит?

— Не душит, — тяну, задумавшись над ее словами. — Она наоборот позволяет мне дышать хоть чем-то помимо работы. Она как свежий глоток воздуха.

— Я усыновила мальчика, — рассказывает мне. — Он тоже для меня этим глотком был. Мне казалось, что я про всю свою боль забыла, но когда увидела тебя… злость охватила. Он выбрал тебя и ее… И когда ты появился, я не смогла…

— Мне жаль, — повторяю. — Может, я могу чем-то вам помочь? Деньги? Какие-то проблемы?

— Мне ничего не нужно, — расслабляется она и даже дарит мне улыбку. Снимает маску, и я вижу ее настоящей. Еще одна ранимая женщина, которую сломал мужчина. — У меня все есть. Разве что найдешь клей, который может склеить разбитое сердце…

— Увы, но такого нет.