Мой папа - миллиардер. Второй шанс бывших (СИ) - Лапина Анна - Страница 13

— Спасибо, Тимур. Ты настоящий друг. Ты даже не представляешь, что у меня сейчас творится.

— Чего там у тебя? — вздыхает он. И я рассказываю ему все. От и до.

— Мда… — единственное, что он произносит. — Слов нет, Никит. Сочувствую.

— Все нормально будет, — непонятно, кого успокаиваю. — Решим проблему.

— Ты там это… если помощь нужна, пиши, — отзывается он, но ничего иного я от него и не ожидал. Хороший парниша. — Помогу, чем смогу. Но это ужасно. Здоровья дочери. Навещу вас в любом случае.

— Ага, — бросаю. — Ладно, Тимур, я немного вздремну. В сон что-то клонит.

— Спи, чертяка, — бросает он, хохотнув. — Слушай, может, мне сейчас в клинику подъехать? Может, помощь какая-то нужна уже? Хоть чем-то помочь же могу. Ты там в Москве, а твои здесь одни. Представлюсь им, спрошу, что надо.

— Да как хочешь, — хмыкаю. — Адрес скину.

— Ну я тогда поеду, — решительно заявляет он. — На письма рабочие отвечу и поеду. Фруктов им куплю. Подарков от тебя всяких малой. Поддержу твоих, пока вы там ищете донора.

— Спасибо!

— Не за что, чертила! Для этого и нужны друзья.

Это да… Кроме Лапина у меня друзей особо и не осталось. А с Тимуром мы еще в школе учились. Тогда не особо друзьями были, скорее приятелями. Но со временем поняли, что одни мысли и принципы нами движут. Сблизились, и хоть нас после разделили города, все равно остались верными друзьями.

Отключаю звонок и опускаюсь на кровать.

Открываю досье на Раду и глазами прохожусь по буквам, даже не читая. Дохожу до загранпаспорта Евгении Солнцевой и не могу сдержать умиления.

Беззубая улыбка, пухлые щечки и белоснежная кожа. Куколка. Моя дочь… Здесь ей несколько месяцев, а ведь сейчас уже два года.

Наверное, иначе выглядит.

Хочу ее увидеть.

— Да, хочу!

Получаю от доктора папку с документами Жени и отдаю ее водителю Златогорского, который тут же ее сканирует и отправляет кому-то.

Я же возвращаюсь в палату. Благо еще одна сестра приехала поддержать нас, и я смогла оставить дочь на нее, пока с доктором говорила и Златогорским, и после, когда документы водителю передавала.

— Ну как там? — Лея, моя двоюродная сестра, встает с кровати и подходит ко мне. — Женька спит. Я уложила.

— Ее отец узнал о дочери и сказал, что поможет, — рассказываю, потому что с того момента еще в палату не возвращалась.

— Ты прости, что я так поздно приехала поддержать, — искренне извиняется. — Родители только сегодня рассказали о вашем недуге. Мы в санаторий с мальчиками ездили и только вернулись. Родители как сообщили, я сразу к тебе.

— Ничего страшного, — глажу ее по плечу. — Спасибо, что вообще приехала. Помогла Даше справиться. Ты же видела, на какой панике она.

— Я знаю, что такое, когда ребенок серьезно болен, Рад, — сочувственно оглядывает меня. — Я понимаю, как это сложно. Мне очень жаль, что тебе тоже приходится пройти через это.

— Кто-то из знакомых серьезно болен или болел? — спрашиваю, даже не догадываясь, что следующие ее слова меня шокируют.

— Мой сын, — вздыхает она. — Но нам в год поставили одну из разновидностей анемии. Раньше, чем у вас диагностировали, поэтому, можно сказать, больше повезло.

— Да ладно?! — не могу поверить своим ушам. Слезы скатываются по щекам. Я ведь видела ее старшего сына! И даже не скажешь, что этот милый джентльмен болен.

— Уже все хорошо, Рада! Не плачь.

— И как вы вылечились?

— Ну, у нас таких проблем с резусом не было, — произносит, и я даже завидую ей. — Поэтому все легче решилось. Но проблемы с подбором донора тоже были.

— А почему никто не знал о вашей болезни? Я вообще и подумать не могла!

— Нет, многие знали. Но я просто говорила, что анемия, — признается она. — Никто не придавал особо этому значения. К тому же мы здоровы чуть меньше года, но по санаториям ездим часто, как видишь. Папа отправляет насильно, — жалуется она.

— Лея, мне очень жаль, что я не…

— Ничего страшного! — восклицает она. — К тому же ты тогда была беременна. Носила ужасно. Тебе могли тупо не сказать, чтобы не волновать!

— Я Никите ничего не сказала о дочери, — вздыхаю, признаваясь ей. Сейчас-то я понимаю, что это ошибкой было. Но тогда что мной управляло?

— И что с того?

— Ну и… — недоуменно хмурюсь.

— Рада, у меня двое сыновей разного возраста от одного мужчины, — фыркает она. — И он не знает ни об одном. Но я просто не хочу обязывать его чем-то. Рожать старшего было моим решением. Ну а второй нужен был, чтобы вылечить первого. Он свободный человек. А дети мои!

— Лея, ты серьезно?! Двое от одного мужчины? Как ты умудрилась сделать так, что он ни разу не узнал?

— Пфф! Авторская секретная техника! — коварно ухмыляется.

— А если он узнает сейчас про детей?

— Как он узнает? — недоверчиво бросает. — Наши пути с Лапиным не пересекаются никак. Это невозможно. Я минимизировала все возможные контакты.

Книга про Лею: Наш папа - миллионер. У любви нет срока годности!

Глава 7

Лея

Забавнее всего в этой ситуации, а я имею в виду Лапина и Лею, что у судьбы другие планы на этих двоих.

Эта негодяйка решила свести их в моей палате, как оказалось, Лапин друг Никиты. И пока последнего нет в Питере, Тимур взял на себя всю заботу о нас с Женей.

Я пыталась ему сказать, что ничего не нужно, потому что у меня в городе есть родственники, но этот Лапин такой упрямый. Даже упрямее, чем я. И поэтому решила, пусть делает, что хочет.

В какой-то степени мне даже приятно. У меня нет подруг, только сестры, и видеть, что существует в нашей жизни настоящая дружба — необыкновенно.

Но все же Лее удается от него в первый раз скрыться, кто бы мог подумать, у меня в шкафу. И я даже не понимаю, как она там поместилась.

Даже жаль бедняжку.

Но если бы я знала, что Тимур, который едет ко мне, — Лапин, то не завела бы в его палату. Оставила в коридоре поговорить.

Но благодаря этому Лея рассказала мне все подробности ее отношений с Лапиным и как ей удалось родить дважды, не сообщив мужчине об этом.

Листаем с дочерью книгу, которую привез Тимур Лапин, и улыбаемся от музыкального сопровождения на каждой страничке. То курицы кудахчут, то коровы мычат, то овцы блеют.

У меня уже голова болит от этих звуков, но благо здесь громкость настроить можно, и уже не так орет.

— Смотри, это котик, — указываю дочери, на картинку. — Как делает, котик?

— Мяу! — отвечает она мне.

— А это собачка. Как делает собачка? — продолжаю с ней заниматься по единственной книге, которая у нас теперь есть.

— Ав-ав! — лает малышка.

Бросаю взгляд на звонящий телефон и убираю руку из под спины дочери.

— Ты пока сама посмотри книжку, а я по телефону поговорю, — прошу дочь и встаю с кровати. Женя даже не обращает на это внимания, продолжая дальше листать книгу и повторять звуки.

Принимаю вызов от Никиты без лишних колебаний.

— Алло!

— Прости, что не звонил весь день, — сразу же начинает он. — Иосиф мне успокоительного капнул, и меня от него вырубило. С трудом проснулся только.

Бросаю взгляд на часы. Три часа дня. Это сколько же он проспал?

— Твой друг заезжал, — говорю ему, закусив губу.

— Тимур? — уточняет. — Да, я знаю. Рада, давай все потом. Скажи, чтобы готовили Женю к операции. Я уже еду в клинику, где хранятся донорские клетки. Оттуда вертолет сразу до вашей клиники. В течение какого времени будем, я не знаю. Иосиф Григорьевич готовит все документы.

— Ты нашел донора?! — восклицаю.

— Да, — радостно произносит. — Им стала моя мама.

— Она разве не умерла?.. — недоуменно тяну.

— Долго рассказывать, — вздыхает он. — А сейчас не до этого. Донор есть, и это главное. Ты там держись. Скоро буду.

— Никит, спасибо.

— Все хорошо будет, — подбадривает меня. — Иосиф говорит, что совместимость просто идеальная. Так что не переживай. Сама морально подготовься и дочь мою подготовь.