Вадбольский 4 (СИ) - Никитин Юрий Александрович - Страница 5

— Кто убежал, — прорычал я, — тот и вернуться может!

Бровкин крикнул издали:

— Эти не вернутся!

Он ринулся вдогонку, за ним бросились ещё двое. Я досадливо поморщился, но из зданий уже почти никто не выбегает, а освещённая пламенем площадь вся устлана трупами.

Выстрелы щёлкали всё реже, я видел как Элеазар перепрыгнул ограду и двинулся, пригибаясь и держа винтовку наизготовку, к главному зданию усадьбы.

Пожар спустился с крыши до первого этажа, внутри здания гудит пламя и швыряет сквозь остатки крыши в тёмное небо снопы оранжевых и багровых искр.

Несколько человек окружили особняк, я подошёл, скомандовал:

— Обыскать убитых, собрать трофеи!.. Как только здесь всё выгорит, нужно проверить насчёт подвала. Если хозяина нет среди убитых, то где-то же прячется?

Подбежал Бровкин, доложил виноватым голосом:

— Человек двадцать сумели прорваться в лес. Остальными устлана вся дорога к лесу.

Я кивнул, не отрывая взгляда от полыхающего особняка.

— То дезертиры, хрен с ними. Мы победили. Ждём, когда выйдут хозяева.

Но Гендриковы не вышли. Когда здание выгорело полностью, я сказал с сомнением:

— Могли укрыться в подвале, но у них там что, очистка воздуха?.. Ищите, как туда спуститься. Думаю, там трупы.

Мата Хари, не дождавшись вопроса, сама сказала веско:

— Есть двадцатипроцентная вероятность, что из особняка в лес ведёт подземный ход.

Я скомандовал:

— Тадэуш, быстро поверь насчёт выхода в лес по тайному ходу.

— Слушаюсь!

Мата Хари продолжала говорить в моей голове, что здесь не скальный грунт, ход не может вести далеко, разве что до ближайшего оврага, потому искать придётся недолго. Главное, определить направление.

Я сказал сердито:

— Так ищи!

— Уже, — ответила она. — Вижу смутно, глубина около трёх саженей, ход укреплён досками и кольями. Идёт во-он в сторону того оврага…

Тадэуш и Бровкин бросились искать подземный ход, я поднял голову. Незримая для обычного зрения Мата Хари неспешно плывёт над редким лесом, загадочная, как скат-гнюс в тёплой воде.

— Где? — спросил я.

— Через сто шагов, — сообщила она.Ход неглубокий, не тот грунт. Их двое. Сам Гендриков и ещё что-то мелкое. Вряд ли собака, скорее, его внук.

Я ускорился, через несколько минут выбежал к неприметному за стеной кустов маленькому оврагу, за кустами угадывается тёмный ход, похожий на нору очень большого барсука.

Прислушиваясь, быстро спустился вниз и затаился сбоку от выхода. Через пару минут, там послышалось шебаршение, тяжёлое дыхание, из норы выбрался на четвереньках облепленный грязью и экскрементами животных мальчишка лет пяти, упал на живот, попытался приподняться на дрожащих руках и рухнул лицом вниз снова.

Через полминуты тяжело вылез мужчина, тоже в грязи, даже лицо облеплено так, что едва узнал Гендрикова-старшего. Измученный, дышит тяжело, в лёгких надсадные хрипы.

Упал рядом с мальчишкой, но тут же задержал дыхание, приподнялся на дрожащих ногах, огляделся.

— Угадал, — сказал я. — Сдавайся, умрёшь легко и быстро.

Не отвечая, он взмахнул руками и метнул в меня огненный шар. Кустарник справа и слева от меня затрещал, листья обуглились, а веточки почернели.

Я лишь ощутил волну жара, но даже ресницы не опалил.

— Сдавайся, — повторил я. — Ты проиграл, дурак.

Он зарычал, выставил перед собой ладони, в меня понеслись потоки пламени. Я инстинктивно хотел уклониться, всего лишь сдвинуться в сторону, это же не лазер, скорость просто черепашья, на кого рассчитана, черепахи дерутся с черепахами?

Я терпел жар, проверяя свою защиту, кроме аугментации я же работал и над покровом из магии, это нападать пока не умею, но защищать она должна.

Блин, всё же жарко, у него в руках буквально огнемёты, а струи бьющего в меня пламени никак не заканчиваются.

— Хватит, — сказал я.

Он не унимался, я шагнул в сторону, вперёд, сильный удар в голову. Треск костей, я уже думал, что убил, однако он только мотнул головой, а руки опустились на мгновение, но снова начал их поднимать, хоть и с явным трудом.

— Да ты в самом деле, — пробормотал я и ударил снова.

Он ухитрился перехватить мою руку, ударил в ответ. Некоторое время мы тупо били один в другого, я бью заметно сильнее, да и быстрее я, но он держит удары как скала.

Наконец мощным ударом я свалил его наземь, он тут же поднялся на колени, я выхватил тесак и приставил ему к горлу.

— Хорошая поза, — сказал я, тоже тяжело дыша. — Так и стой.

Мальчишка с трудом поднялся, с криком бросился на меня. Я ухватил его за шиворот другой рукой, поднял на весу, как щенка.

Граф вскрикнул:

— Ребёнка пощади!

Я спросил лютым голосом:

— С какой стати?

— Я тебе всё отдам!..

Ещё вчера это был властный и напыщенный господин, сейчас выглядит дряхлым стариком, лицо в глубоких морщинах, под глазами тёмные мешки, а рот искривлён, словно сопротивляется инсульту.

Я медленно опустил мальчишку, но придавил к земле, чтобы не дёргался.

— Ну?

— Ты… — прохрипел он, — победил… Душу дьяволу продал, иначе откуда такое умение?.. Я проиграл. Убей, но пощади мальчишку…

— Наследника твоего рода? — уточнил я. — После того, как погибли его отец и дяди?

Он сказал тем же хриплым каркающим голосом:

— Ему нечего наследовать. Эти земли ты заберёшь, вижу тебя насквозь. Другие ещё не видят, но ты лют и страшен.

Я сказал холодно:

— У тебя дом в Санкт-Петербурге и счета в банке. С ними можно начинать всё сначала. Потому вы оба должны умереть…

Он вскрикнул, как раненый зверь, упал на колени.

— Пощади мальца!.. Я открою тебе все счета!..

За спиной послышался треск веток, приближающийся топот ног. Через минуту на поляну тяжело проломился Иван Бровкин, за ним трое его гвардейцев.

Я кивнул на Гендрикова и мальчишку.

— Крепко связать обоих и доставить в моё имение. В подвал, у двери поставить охрану. Да, в подвале держать раздельно. Старшему заткнуть пасть, вдруг он может магичить и без жестов.

Обоих связали, даже мальчишку стянули верёвками так, что заскулил, я поморщился, ничего, приедем в имение, сразу развяжу, а вот самого Гендрикова привяжем так, что и пальцем не шелохнет, он оказался сильным магом огня, а мы люди осторожные.

Ещё рассвет только-только занимался на востоке небокрая, как их привезли в грузовике, тут же втащили в подвал. Как я и велел, в разные камеры, старший не сможет вдолбить мальчишке, что говорить и как отвечать.

В подвале мрачно и сыро, а ещё и холодно, но Гендриковы маги огня, и когда стражи через пару часов отворили для меня двери, в лицо пахнуло нечистым теплом, сырость испарилась, оставляя неприятные запахи, воздух достаточно прогрет.

Ничего себе, подумал я встревожено, если он даже связанный и с кляпом во рту может призывать огонь, то противник это опасный, очень опасный.

Его раздели и привязали к стулу, руки к подлокотникам, ноги к ножкам. К сожалению, в подвале не нашлось даже крюков в стене, чтобы надёжнее зафиксировать пленника.

Я подошёл вплотную, вырвал у него изо рта кляп, отшвырнул. Гендриков закашлялся, дёрнул руками, словно хотел помассировать горло.

Я сказал холодным голосом:

— Сперва я хотел убить твоего младшенького, потом злость ушла, парень не так уж и виноват, решил просто кастрировать, чтоб ваш поганый род прекратил существование.

Он забился в верёвках, лицо побагровело, силится что-то сказать, но горло пересохло, слова не складываются, только невнятные хрипы.

Я подождал, приподнял бровь, а когда у него ничего не получилось, и он это понял, я продолжил:

— Кровь людская не водица, не люблю её лить… зазря. Пожалуй, могу даже не кастрировать. Но с условием.

Он смотрел вытаращенными глазами, потом нехотя наклонил голову, дескать, согласен на любые условия.

— Мы сейчас же подпишем купчую, — сказал я. — Ты продаёшь мне своё имение и все земли с предприятиями и рудниками. Скажем, за миллион. Конечно, не дам ни рубля, но напишем миллион, чтобы нормально прошло в Торговой Палате. Или пять миллионов, неважно. И я с этих денег заплачу налог в казну. То есть ты заплатишь, как и положено. Что? И не пикни!.. Считаешь, много за жизнь твоего наследника? Твоего Рода?