Вадбольский 4 (СИ) - Никитин Юрий Александрович - Страница 3

Понятно, сперва привлёк внимание походами в Разломы. Как с суфражистками, так и одиночными. Правда, сменил себя на Джамала, но поздновато, надо было раньше. Потом дуэль с Арчи… как его там, а сейчас вот получив имение от Басманова, достаточно умело отстаиваю его от притязаний Гендрикова.

Байонетта не противилась, когда я усадил её на край кровати, а сам сел на прикроватную тумбочку, но перевела дыхание, только убедившись, что не сбегаю, и заявила пламенно:

— Барон, я влюбилась в вас сразу, как только вы прибыли в нашу усадьбу в первый раз!

Я сказал мягко и осторожненько:

— Брехня. Давайте что-то более… реалистичное.

Она воскликнула с пылающими щеками и блестящими глазками:

— Это правда! Вы разве не видите, какой вы мужественный красавец, как умеете драться, даже графа Арчибальда победили на дуэли, в Щелях у вас всё получается…

Это ближе к правде, подумал я мрачно. Я выделяюсь, а этим могли заинтересоваться не только дамы, что получают от Кржижановской эликсиры для подтяжки кожи.

— Ладно, — сказал я, — и кто вас подослал? Ну что за грубая работа, я оскорблён! Уверен, я заслуживаю более тонкого подхода.

Да ладно, сказал сам себе, ещё не дорос, чтобы к тебе посылали матёрых асов контрразведки. Их к действительно опасным, а я так, мелкий зайчик. И не грубая работа, а просто неумелая. Возможно, это её первое задание.

Она в возмущении картинно прижала руки к груди.

— Барон, вы меня обижаете!

— Байонетта, — сказал я мягко, — как человек мудрый, это я о себе, не делайте большие глазки, выражаю сдержанное восхищение вашей гражданской позицией. Пока суфражистки жалуются на угнетённое положение женщин, вы действуете!.. Вы выбрали роль, в которой сможете достичь больше, чем сильные и опытные мужчины. Хотя вам её, конечно, подсказали, но выбрали вы! Вы молодец, Байонетта. Я вообще-то восхищен, это честно.

В её глазах мелькнули растерянность и некоторое замешательство, словно кто-то подобное уже сказал ей это раньше.

— Барон, вы всё не так поняли…

— Байонетта, — сказал я, — как я слышал, вы помолвлены с каким-то не то князем, не то герцогом…

Она живо возразила:

— Даже помолвку легко разорвать или отменить, а я даже не помолвлена!

— Но слухи…

— Идут переговоры насчёт моей помолвки с сыном князя Андропова. Но неспешные переговоры, барон! Это не обязательства, это проверка кто как на это в обществе среагирует!

Я дёрнулся, вспомнив тайного советника Андропова, который «в некотором роде надзирает за воинскими заведениями».

Она заметила микроскопические изменения в моей мимике, сощурила глазки, в самом деле, очень смышлёная девочка. А то, что насела на меня слишком уж, говорит разве что об отсутствии опыта, а результатов по-детскости возжелала уже сейчас. Будь постарше и поопытнее, провела бы всё тоньше, по-женски незаметнее, видит же, что я осторожен и не желаю связывать себя никакими путами.

Винтовки, мелькнула мысль. Всё-таки кто-то ещё отслеживает мои шаги. Не только Горчаков, через него сведения получают и другие, более могущественные игроки. Их не спички интересуют, хотя они тоже ложатся на чашу весов. На моей стороне или против?

Как же не вовремя.

— Нет, Байонетта, — сказал я. — Обойдемся без случки. Вы прелесть, но я не терплю, когда меня принуждают.

Она уже пришла в себя, уточнила кокетливо:

— А вы не тот медведь, которому оторвали уши, когда тащили к меду, а потом оторвали хвост, когда оттаскивали?

Я покачал головой.

— Этот мёд сладок только для простолюдинов. Другого не знают, а я вот знаю и этот, и тот, что послаже.

Она не сводила с меня взгляда, умная девочка, понимает, что власть, влияние, высокие должности — всё это гораздо слаже, чем просто секс, пусть даже с графиней, но сейчас видит и то, что мне тоже, оказывается, доступны радости выше, чем впердолить великосветской барышне, а потом бахвалиться «победой» перед такими же дебилами из высшего общества.

— Вадбольский!

— Вы провалили операцию, — напомнил я. — В вашем послужном списке появится жирный минус. Но можно его не допустить.

На её помрачневшем личике мелькнула тень надежды.

— Что вы хотите?

— Мне смысла нет вас топить, — сказал я откровенно. — Да ещё в самом начале карьеры. Вы же знаете, я суфражисткам сочувствую и даже помогаю. Кроме того, не будет вас, а вы мне симпатичны, другую направят. Вдруг у той сиськи ещё меньше? Бр-р-р… Это ваше первое задание?.. Ладно, неважно. Не будем раскрывать, что я вас расколол. Доложите, что сумели мне понравиться, я вами малость увлёкся.

В её глазах появились огоньки, спросила быстро:

— Почему только малость?

Молодец девочка, далеко пойдет с такими амбициями, если не сорвется в начале карьеры, я сказал веско:

— Мой психологический портрет у них уже есть. Папаша вашего жениха…

— Он не жених!

— В общем, — продолжил я с настойчивостью в голосе, — он срисовал меня при первой встрече в честь победного рейда суфражисток в Щель, дорисовал окончательно на встрече у Бутурлина, там вообще был крутой тест на мою пригодность к государственной службе… и к какой-то ещё.

Её глаза вспыхнули, сразу поняла, что я уже тогда что-то сообразил, но судя по моему тону, отказался.

— Так вот, — договорил я, — там понимают, что при виде женской юбки и даже больших сисек голову не потеряю. А у вас и сиськи не очень-то.

— Вадбольский!

Я вскинул брови.

— Байонетта, не вы ли тащили меня в постель, а я упирался?.. Но ваши кураторы допускают, что у меня постепенно возникнет желание вам засадить по самые гланды, гланды — это скопления лимфоэпителиальной ткани в полости рта и носоглотки, их ещё называют в народе миндалинами.

Она метнула в меня лютый взгляд, я продолжал:

— В то же время понимают, буду сперва сдерживаться, присматриваться, потом начну щупать вас за сиськи и другие полуинтимные места…

— Вадбольский!

— Потом, — продолжал я механическим голосом, — молодой организм возьмет верх, однажды я вам задеру подол и…

— Вадбольский, без подробностей!

— В общем, овладею. Какое глупое слово, верно?.. Как будто нарушение гимена при простой дефлорации это и есть владение женщиной! Короче говоря, нам можно продолжать общаться. От вас ждут каких-то сведений, так что буду вам как-то проговариваться о чём-то, чтобы вы могли доложить и получить очко в репу.

Она подпрыгнула, рассерженная, прошипела зло:

— Куда-куда?

— В репутацию, — пояснил я. — Привыкайте к жаргону тайных служб. И всё у нас пойдет путём. А сейчас позвольте, оставлю вас досматривать ваши странные, но, безусловно, увлекательные сны.

Нет уж, стучала в черепе беспокойная мысль, меня голыми ногами не возьмешь. Спокойных снов, графиня. Хотя вряд ли они у вас будут спокойными.

Да и у меня тоже. Жизнь всё страньше и опаснее.

К обеду Мата Хари сообщила, что в имение Гендриковых уже два дня как перестали прибывать отряды. Я просмотрел визуальные отчёты по фото и двум роликам, всё понятно, войска собраны в полном объёме, теперь идёт распределение ролей. Глупо бросаться дикой ордой, нужно всего лишь распланировать захват имения со всех сторон, потерь меньше. Пару отрядов предусмотрительный Гендриков выделил на той случай, если кто из моих людей умудрится выскочить живым, нужно такому счастливчику не дать уйти.

Я дождался темноты, осенью ночь наступает быстро, а сейчас вообще почти зима, велел Василию и Бровкину созвать общий сбор нашей гвардии.

Через несколько минут все семнадцать человек выстроились во дворе. Тадэуш по моей команде выкатил из огромного сарая, переоборудованного под гараж, грузовик Гендрикова, захваченный в прошлый раз. В гараже ещё и грузовик Шершня, тот больше для города, а этот настоящий вездеход, любая грязь не помеха, хотя в любую лучше не соваться.

Бровкин, как молодой и инициативный, смотался в дом, через несколько минут вынес, пыхтя и прижимая к груди, огромный медный кувшин.