Князь Московский (СИ) - Иванов Евгений Геннадьевич - Страница 6

Через час мы сев в скромное ландо без гербов и украшений, и с четырьмя казаками охраны, проехав через Спасскую башню, двинулись на прогулку.

После всех церемоний и трапезы, после толчеи и каких-то приветствий, с явным контекстом, который мне было лень считывать, после угодливых улыбочек и поклонов, катиться по вымощенной набережной было хорошо.

Солнце было ярким и по-весеннему тёплым, нас обдувал мягкий ветерок, и в воздухе пахло весной.

Мы сидели с Элли, тесно прижавшись друг другу, и мне было очень комфортно с ней, я иногда говорил ей тихонько на ушко всякие благоглупости, она смущённо улыбалась в ответ и не отстранялась от меня.

Народ, прогуливающийся по набережной, вид имел довольный и умиротворённый. После мы повернули к Храму Христа Спасителя и, полюбовавшись его громадой, поехали к Арбатской площади через Пречистенский бульвар.

В какой-то момент понял, что мы уже давно не двигаемся. Приподнялся с сиденья и увидел впереди затор из телег и различных повозок. Решил, что это хороший вариант размяться и пройтись и, весело улыбнувшись, обратился к своей спутнице:

Eure Hoheit würde gerne einen kleinen Spaziergang machen? (Ваше Высочество не хотело бы немного прогуляться?)

Wenn Sie es wünschen, Eure Hoheit.( Если вы так желаете, Ваше Высочество), - ответила она с улыбкой.

Сойдя с экипажа, подозвал охрану. Сегодня нас охраняли казачки из местных.

- Так, мы хотим прогуляться по бульвару, двое идут с нами. Как этот затор рассосётся, нас догоняете. Понятно?

-Так точно, Ваш.. – начал он орать, но, увидев мой кулак перед своим носом, уже тихо добавил: - Понятно, Сергей Александрович.

Был он плечист, усат и с заметным шрамом на лице. Его карие глаза смотрели на меня весело и умно.

«Хороший такой экземпляр, надо его запомнить», - подумал я, по- новому разглядывая своего охранника. Тот, тут же поняв, что его оценивают, вытянулся передо мной во фрунт.

Повернувшись в ландо, подал руку супруге. Та смотрела на разыгранную рядом с ней пантомиму спокойно, но с некоторой растерянностью. С небольшой задержкой, она, все же взяла мою руку, и мы пошли прогулочным шагом по бульвару.

Елизавета Фёдоровна, взяв меня под руку, что-то щебетала о церковной службе и нарядах, как надо переставить мебель, и что нас куда-то пригласили, но идёт строгий пост, поэтому мы не пойдём сейчас, а пойдём в другое время, и это надо сделать обязательно. Слушая её, и старался поддакивать в нужных моментах и иногда вставлял глубокомысленные замечания, но кажется не совсем попадал в поток её мыслей и за это меня одаривали чуть насмешливыми взглядами.

Бульвар был люден и звеняще светел, весна уже входила в свои владения, и в воздухе витали нотки набирающей жизни зелени.

По бульвару прогуливалась чистая публика, и на нас с Елизаветой никто не обращал серьёзного внимания, хотя я по временам чувствовал скользящие по нам взгляды. Пару раз нас приветствовали краткими поклонами, но было это ненавязчиво и нам не мешало.

Ещё были всякого рода латошники со сладостями, квасом и какими-то мелочами.

Толи весенний воздух так на меня подействовал, толи близость красивой женщины, что одаривала меня лукавым и чуть насмешливым взором. Но та пружина из страха перед будущим и злости на себя, на ситуацию в которую попал, по большому счёту, из-за своей небрежности. Эта пружина стала ослабляться.

И на краю моего создания появилась мысль, что вообще-то всё и неплохо, и что всё могло быть гораздо хуже и печальнее. И хоть Мир мне попался с около нулевым магическим полем, сама магия всё же есть, а значит, что-нибудь придумаю.

Я всё чаще и чаще ловил себя на мысли, что сливаюсь с этим миром, с этим телом, с этой жизнью. Ведь теперь у меня память и тело Сергея, а мы с ним абсолютно разные личности, эта моя теперешняя раздвоенность вызывала порой у меня огромное недоумение.

Мне ни когда не нравились религиозные обряды, а теперь я будто бы и жить без них не могу.

Я всегда бегал от любых семейных отношений, а сейчас почему-то очень важно для меня мнение супруги реципиента.

Да мне в голову не могла прийти мысль связать себя узами брака с одной женщиной, да ещё на всю жизнь! А теперь вот – женат! И чувствую себя полностью удовлетворённым этим…

Меня не мучает память о моих наложницах и о той сибаритской жизни, что проводил между своей научной и исследовательской деятельностью.

Теперь же, смотря на окружающих меня людей, я начинал оценивать и взвешивать их поступки через призму памяти и желаний своего предшественника, тем самым как бы полностью уподобляясь своему предшественнику.

«М-да, кажется, личности начинают соединяться, и какая будет доминировать, неизвестно» - подумав, поглядел на спокойное и чуть мечтательное личико Эллы.

«Первое, к чему я должен приступить, конечно, помимо исцеления своего тела, это постараться перенести на бумагу все свои прошлые труды. Дело, безусловно, колоссальное. И хотя многому здесь не найдётся применения, но даже такие знания ценны. Да и основные события прошлой жизни тоже стоит записать, как некие мемуары» . – размышляя таким образом, не заметил, как дошли с Эллой почти до самой Арбатской площади.

А на площади было неспокойно, раздавался женский плач, где-то кричал ребёнок, кто-то орал матом.

Я остановился и жестом подозвал охрану, и обратившись к «шрамированному», произнёс.

- А ну-ка, голубчик, сбегай и уточни, что происходит, а мы здесь постоим. Только поживее, пожалуйста, Елизавета Фёдоровна уже озябла. Понял? – посмотрел я на него строго.

- Не извольте сумлеваться, ВашИмператскоеВысочество! – единым словом, негромко выдохнул он, прибавляя к словам терпкий запах табака, резко развернулся на месте и нырнул в переплетение людей, лошадей и телег.

- Die Art, wie er dich mit Augen voller Hingabe ansah. (Как он смотрел на тебя, глазами, полными преданности!) – восхищённо проворковала моя супруга.

Решил не реагировать на её шпильку, думал, что, наверное, надо приблизить к себе этого усатого прощалыгу.

Взмахнул рукой, давая знать второму охраннику, чтобы подошел поближе.

Мне всё больше и больше не нравилась обстановка, творящаяся вокруг. Элли, скорее всего, почувствовала моё настроение и, заглянув мне в глаза, спросила:

- Тебя что-то беспокоит, Серёжа?

В этот момент солнце осветило её чуть выбившиеся локоны, и лик моей супруги приобрёл ангельские черты.

- Когда ты со мною, у меня всё хорошо! – сказав это, взял её руки и поднёс к своим губам, согревая их дыханием.

- Die Leute sehen uns an. (Люди смотрят на нас), – проговорила она чуть с хрипотцой.

- Пусть завидуют мне! – произнёс с улыбкой ей в ответ.

- Ты изменился, Серёжа... – сказала серьёзно она, всё так же вглядываясь своими голубыми глазами, кажется, мне в самую душу.

- ВашеИмператорскоеВысочество, - выдохнул знакомый прокуренный голос рядом с нами, - Там жидов конвоировали, а другие жиды мешают этому делу.

И тут у меня в памяти всплыла информация, относящаяся к этому делу.

«Вот это проблемы мне братец подкинул, удружил так удружил!» - от гнева на свалившуюся ситуацию я заскрипел зубами.

- Кто там старший? Бегом его ко мне, и этих, что остались с повозкой, сюда же зови, пригодятся!

Казачки моего охранения засуетились.

Нашелся городовой, нашлись дворники, которые вмиг разобрались с затором из телег на бульваре.

А я стоял и думал, что мне с этой проблемой делать.

Дело в том, что мой царственный брат решил выгнать из городов одну из самых деятельных национальностей этого мира, а так как они ещё и достаточно сплочённые, то проблемы назревают катастрофические. И основные проблемы я вижу в том, что в их руках сосредоточены большие финансовые потоки. А как известно, финансы правят миром, эта истина применима ко всем реальностям разумных.

И теперь сталкиваются две силы финансовая и политическая, и какая из них одолеет какую абсолютно неизвестно.

В мои размышления ворвался хриплый баритон.