Кукла для монстров - Соболянская Елизавета - Страница 2

– Спокойнее, риор, – остановил его крики вышедший из толпы мужчина с невыразительным лицом, – риоры Лимьер не отказываются от компенсации, они лишь предлагают варианты. Закон это позволяет.

– Я хочу эту куклу, и точка! – лицо старика перекосило от напряжения, но он продолжал тыкать пальцами в совершенство.

Между тем, пользуясь скандалом, Виктория огляделась и заметила в толпе еще несколько таких же совершенных и босых личностей. Они отличались не только изумительной красотой и босыми ногами, но и одеждой, обнажающей тело. А еще пустым взглядом и теми самыми “кошачьими” зрачками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Между тем мужчины наконец договорились. Кукла спрыгнула с края фонтана и, повинуясь словам и жестам риора Лимьера, подошла к старикашке. Тот, дрожа от нетерпения, схватил ее за руку и быстро увел за собой. Толпа понемногу разбрелась по углам, а Вика схватилась за ранку и заплакала.

Самый молодой Лимьер тут же наклонился над ней, заглянул в глаза и отшатнулся. Братья сомкнули над ними спины и быстро затолкали в какой-то альков:

– Бирн, что? – спросил бородач.

– У этой куклы человеческие глаза! – ахнул молодой. – Она плачет!

– Куклы могут плакать, – возразил тот, что был постарше. – А что случилось? – заворковал он внезапно, заглядывая Виктории в глаза.

– Больно, – полушепотом ответила девушка, отнимая от лица руку, – и кровь не останавливается!

– Она еще и говорит! – отшатнулся средний.

– А кровь и правда не останавливается! – младший подхватил каплю, слизнул ее с пальца и затейливо выругался: – Яд! Этот шаргов Теренс добавил в рану яд мшистой сколопендры!

– Что делать? – спокойным тоном спросил старший.

– Сейчас могу только… Остальное дома, нужна лаборатория, – сказав это, младший Лимьер склонился к лицу Вики. Девушка отшатнулась.

– Спокойно, – на плечо легла большая горячая рука, – сейчас боль пройдет!

В этот момент младший лизнул рану и сплюнул кровь и слюну в платок, и еще, и еще. Потом оторвался:

– Все, горечи больше не чувствую, но этот старикашка не зря требовал три дня на лечение. Рана так просто не заживет. И если яд попал в кровь… можем девушку не спасти.

– Нам нужна причина уйти прямо сейчас, – понял старший. – Помогайте!

Он быстро задернул портьеры, скрывающие альков от зала, потом подхватил Викторию под мышки и поставил на низкий диванчик, усыпанный подушками. Звякнули, слетая, цепи, рубашка белыми хлопьями упала на пол. Девушку затрясло от ужаса – она ведь понимала, что железо на ней не игрушечное. Да и плотный лен – весьма прочная ткань, а ее разорвали в лохмотья за доли секунды!

– Теперь быстро! – скомандовал старший, заворачивая Вику в тонкий плед, который нашелся чуть в стороне.

Двое младших тут же провели руками по волосам девушки, растрепав косу, а младший качнул головой:

– Теряем время, придется так! – вынул из кармана что-то вроде скальпеля в чехле, обнажил лезвие, чиркнул по своей руке и ткнул Вике в губы: – Пей, а то умрешь!

Девушка, не отрывая взгляда от серьезных темных глаз, слизнула несколько капель.

– Еще! Пока не пропадет горечь во рту!

Пришлось пить еще. Кровь как кровь, обычная, с железным привкусом и запахом мужчины, не так уж и много ее попало в рот Вики, но через минуту ее затрясло под тонким шерстяным покрывалом, а потом затошнило.

– Отлично! – молодой Лимьер вздохнул, убирая руку. – До дома дотянет, а там разберемся, что за странная кукла.

– Собой займитесь! – скомандовал старший, взваливая Викторию на плечо.

Младшие взъерошили волосы, распустили галстуки и вообще придали себе помятый вид. После чего все дружно вышли из алькова. Старший нес на плече Вику, младшие его прикрывали. Они выскользнули через боковой ход, не прощаясь с хозяевами, и девушка успела услышать несколько вздохов вслед и пару нелестных замечаний.

Глава 2

В машине старший из трех братьев держал Вику на коленях. Девушку все еще трясло, а мужчина упорно заглядывал ей в глаза:

– Абсолютно человеческий взгляд. И речь! Я бы подумал, что Теренс окончательно сбрендил и нанял девчонку в бедном квартале, но внешность куклы не подделать…

– Ее кровь. Если бы не яд, я бы сказал, что она абсолютно здоровая молодая девушка, – пожал плечами младший, тоже заглядывающий в лицо Виктории.

– Если кукла даст показания… – средний был настроен более скептически, – вряд ли их примут в суде.

– Сначала нужно выяснить подробности, – прервал разговор бородач. – Сандре может хватить трех дней, а может, и нет. В любом случае нам нужно сейчас спасти эту девушку и расспросить.

Вскоре машина остановилась, и Вику на руках внесли в дом. Младший сбросил фрак прямо у дверей и тут же скомандовал немолодому мужчине, вышедшему сбоку:

– Пару горничных в купальню. Нужна ванна с молоком. Я в лабораторию!

– Горничных не надо! – рыкнул старший. – Только молоко. И подберите одежду для… дамы.

Вика иррационально порадовалась тому, что ее больше не называют куклой.

– Я попробую собрать информацию, – средний свернул куда-то в сторону, и старший Лимьер не стал его останавливать. Утонченно-прекрасную куклу он и сам мог донести до купальни. Там он сел на скамью, наблюдая за тем, как служанки крутятся, выливая в корыто подогретое молоко. Когда самая маленькая – детская ванночка наполнилась на треть, Брэйд Лимьер осторожно откинул плед и опустил девушку в молоко. Она вздрогнула и попыталась закрыться – еще одна странность для куклы, они не обращали внимания на условности. Мужчина засмотрелся – ну как же это странно и непривычно: на идеальном искусственном лице живые человеческие глаза. Смущенные, растерянные… Он завис, вглядываясь в них, и тут в купальню ворвался Бирн:

– Нашел! Вот противоядие! – в молоко посыпались синие кристаллы из бумажного пакета. – И вот это выпить! – младший, не церемонясь, задрал кукле подбородок и влил в рот несколько капель чего-то из пробирки. – Во-о-от, – заявил он довольно, когда молоко зашипело и пошло пузырями, – работает! А рану придется отдельно залечивать, чтобы рубца не осталось. А то этот чокнутый старикашка не отдаст нам Сандру, скажет, что вещь попортили!

Вика слушала мужчин и не понимала, о чем идет речь, ей было так плохо, что она не удержалась – наклонилась вперед, и ее вырвало прямо в молоко.

– Отлично, – обрадовался Бирн, – время не упустили! Вылезай, сейчас молоко поменяют!

Он выдернул девушку из ванночки и сунул в чан побольше. Холодная медь вызвала у девушки дрожь до стука зубов, и парень стукнул себя по лбу:

– Ой-ой! Надо греть!

К счастью, водопровод тут был, так что Вику быстро облили теплой водой и даже покрыли какой-то розовой пеной.

Ей было страшно неловко быть голой среди одетых мужчин – младший снял запонки и закатал рукава белой рубашки, оставаясь в жилете, брюках и галстуке, старший вообще сидел на маленьком табурете при полном параде. Даже служанки, которые вылили молоко, вымыли ванночку и снова ее наполнили, ходили в плотных серых платьях, передниках и чепцах, а на Викторию смотрели, как на предмет мебели.

В итоге девушку еще раз вымыли теплым молоком, особенно тщательно промывая им рану, потом ополоснули теплой водой, завернули в простыню и унесли в лабораторию.

– Посиди тут, – младший усадил Викторию в кресло и принялся что-то смешивать на металлической пластинке, закрепленной над горелкой. – И все-таки удивительно! Кукла – говорит! И смотрит, как человек!

– Я и есть человек, – хрипло и устало сказала девушка, – расскажите лучше, что такое эти ваши куклы?

– А ты не знаешь?

– Я, кажется, вообще не из вашего мира, – вздохнула Вика, понимая, что таиться бессмысленно.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

– Интересно-интересно! – Бирн высыпал смешанный нагретый порошок в чашку, добавил чего-то и намазал этим рану на лице девушки. – Вот так. Высохнет и отвалится корочкой. Думаю, яд уже вышел, но ранку надо затянуть…

– Так кто такие куклы? – напомнила Вика.

– Куклы и есть, – вздохнул Бирн, усаживаясь рядом и рассматривая ее глаза. – магически созданные големы. Они идеальны, прекрасны и бесподобны. Послушны, но не имеют души.