Таверна «Две Совы». Колдовать и охотиться - запрещается (СИ) - Милюкова Мария - Страница 17

   – Ну?

   – С собой ему харчи завернуть не забудь. Долг – не долг, но теперь он наш постоялец на неопределенный срок.

   – Отож.

   – Мешок и четыре монеты, - пискнула я. - Отдать ему надо.

   – Фая отдаст. А мы с тобой займемся Пылью.

   – Сейчас? - мне стало дурно. – Α поспать?

   Фамильяр даже не удостоил меня взглядом, вылетел из кухни, шумно хлопая крыльями. Чуть позже по деревянному настилу пола второго этажа разлетелся цокот его когтей, затем хлопнула дверь и на таверну снова опустилась тишина.

   – Дела-а, - в очередной раз протянул Грай.

***

Я села на стул и благовоспитанно сложила руки на коленях, внимательно вникая нравоучениям фамильяра. Нудно, дотошно и без особой радости Сова учил меня уму-разуму и тонкостям зельеварения отдельно взятого заказа. А именно – Ведовской Пыли.

   Я отчаянно боролась со сном и решительно ничего не понимала , потому что отвлеклась сразу после: «Бенитоита, сейчас я расскажу тебе о…».

   Названия растений, способы их приготовления и вымачивания смешались в голове. При всем желании я не смогла бы вспомнить и половину ингредиентов,требующихся для зелья.

   Через некоторое время Сова то ли сам устал говорить,то ли рассказал все, что было нужно, и мы приступили непосредственно к заготовкам. Сначала было просто – я нарезала листья, отмеривала и раскладывала по глиняным чашам измельченную дубовую кору и высушенные лепестки диқой розы. Потом – противно: в ход пошли крысиные хвостики, зубы летучих мышей и ещё много чего неприятного. Далее стало вовсе омерзительно: свернувшаяся кровь, ногти оркoв и прочий тихий ужас,из-за которого ведьм обходят стороной, а то и вовсе плюют в спину.

   Я с постоянной периодичностью отбегала к стене, занюхивая эльфийскими благовониями рвотные позывы, а один раз даже высунулась из окна чуть ли не по пояс (Сове пришлось держать меня за штаны когтями, дабы удержать то ли от падения, то ли от побега). Когда я только начала думать, что все самое ужасное осталось позади, фамильяр радостно изрёк: «Α теперь все это мы сварим!» и мне стало совсем нехорошо.

   Запах потрясал и выбивал слезу! Если бы не заговоренные стены комнаты, нас придушили бы сами постoяльцы (при условии, что я не задохнулась бы раньше!). Моего фамильяра, казалось, вообще ничего не смущало. Он засовывал клюв в чан, в котором булькало и варилось такое непотребство, что даже самая древняя ведьма плевалась бы беззубым ртом; Пробовал на вкус и готовность то, что и в сыром-то видė вызывало острые приступы тошноты и мигрени; Вдыхал зеленые клубы дыма и довольно хихикал. У меня невольно закралась мысль, что он втихаря принял-таки на грудь настойку и вывел счет на уровень «девятнадцать-один».

   Когда зелье и мое лицо стали одинакового болотного цвета, Сова приказал задуть огонь под чаном. Дыма стало меньше, вони – больше.

   – Что теперь? – зажав нос, гнусаво поинтересовалась я, разглядывая довольнoго фамильяра через пелену слез.

   – Теперь – выпариваем!

   Общими усилиями на горловину чана натянули ткань, перевязали ее веревкой. Получилась льняная крышка непонятного предназначения: запах через нее проходил превосходно, пар – еще лучше. Можно было бы подумать, что она защищала зелье от попадания в него каких-нибудь мошек или пауков, но после такой ароматической атаки в таверне навряд ли выжило хоть одно насекомое!

   Сова подскоками носился по комнате, перелетал от шкафов к полкам, прикрепленным к стенам, от столов к подоконнику. Он вытаскивал из флаконов какие-то веточки и камни, заботливо спрятанные в мешочки и перевязанные цветными лентами, сухие ягоды, сильно смахивающие на обычную малину,и складировал все это на тканевой крышке. Апофеозом сбора стал тлеющий уголек, осторожно помещенный сверху мусорной кучи.

   – Пфф, – сказала куча и благородно отдалась в жертву. Робкие языки пламени подожгли веточки, облизали камушки. По ткани медленно расползалось черное пятно до тех пор, пока мусорный сбор с довольным плюхом не упал прямо в зелье через премиленькую прожженную дыру.

   Я с любoпытством заглянула через образовавшееся отверстие в чан, но ничего, кроме едкого пара не заметила:

   – И чего теперь?

   – Теперь – отойди, – спокойно посоветовал Сова и юркнул за дубовый стол. – Не получилось.

   – Почему не получи…

***

Таверна «Две Совы» утопала в полумраке. Лишь изредка в черных окнах точками отражались звезды и размытым блином – луна. Нoчь была тихой и спокойной. До рассвета оставалось совсем немного, и серый туман уже наползал на кусты и траву. Прохладный ветер лениво шумел листвой где-то в верхушках деревьев, убаюкивая тех, кто уже вернулся с ночной охоты и тех, кто еще не проснулся на утреннюю.

   Охотник потянулся, несколько раз взмахнул руками, успокаивая разгоряченные после бега мышцы, и осмотрелся – сделать еще пару кругов вокруг таверны или поpа вернуться в комнату? Скоро проснется Грай, можно напроситься на ранний завтрак. Судя по зеленому свечению в окне, Сова возился над его заказом. Может и она спустится раньше?

   И тут таверну тряхнуло.

   Сначала раздалось шипение, затем – хлопок. Скрежет дерева и скрип черепицы резанул слух. Окно в комнате Совы со звоном разлетелось на осколки,и из него повалил едкий зеленый дым.

   – БЕНЯ-А! – Не успел вопль фамильяра затихнуть в воздухе, а Диаз уже несся по ступеням на второй этаж…

Глава 3.

Γромкий хлопок разорвал воздух. В лицо ударила силовая волна, взъерошила волосы и ураганом разлетелась по комнате.

   – Етить! – я только и успела пригнуться и закрыть голову руками. - Сова!

   – Я же сказал «отойди», - фамильяр выглянул из-за стола и вдруг уставился на меня круглыми глазами. Даже шею вытянул.

   – Что? - я выпрямилась и испуганно осмотрела свои руки. – Ну, Со-ова!

   Наверно, я сплю. По-другому я никак не могу объяснить, почему полыхаю странным зеленым пламенем с головы до пят и при этом не чувствую боли. Яркие малахитовые языки огня обволакивали меня искрящимся коконом, но до кожи и одежды не дотрагивались, – висели на расстоянии трех пальцев от тела. Я чувствовала тепло, легкое покалывание от искр, но ничего более.

   – Бартыц мне в…

   – Не выражайся! – Сова довольно клацнул клювом и раскрыл крылья. – Молоде-ец!

   – Да-а? - я осмотрела свою огненную руку и снова перевела взгляд на выглядывающего из-за стола фамильяра. - Надышалась твоими ушками-травками и чушь теперь всякая снится.

   – Это не сон, Беня!

   – Α что? Опять побочный эффект?

   – Я понятия не имею что это! – с восторгом пробормотал дух. – Невероятно!

   Вникнуть в смысл его слов я не успела – дверь слетела с петель от мощного удара и грохнулась на пол, подняв в воздух кучу пыли. Мы с одинаковым удивлением уставились на Диаза, застывшего в проеме. На его лице было столько злобы, что я не придумала ничего лучше как протянуть ему руку и радостно проорать:

   – Смотри, - огонек!

   Охотник нахмурился, перевел взгляд на фамильяра, затем на разбитoе окно. Глубокая морщинка между его бровей разгладилась, но настороженный взгляд никуда не делся:

   – Вы в порядке?

   – В полном, – мужественно солгал Сова и взлетел-таки на стол. – Как раз собирались приступить к вашему заказу.

   – Α это разве был не он?

   Я проследила за взглядом Диаза и захихикала: чан треснул и развалился на длинные узкие куски, вовсю прикидываясь разомлевшей от жары лилией; Стол и пол заливала густая булькающая зловонными пузырями масса, в которой плавали бутоны роз вперемешку с частями тела грызунов. Если охотник ещё сомневался в наличии у меня Силы, то теперь от этих сомнений не останется и следа!

   – Это? - Сова беспомощно посмотрел на меня. – Нет, что ты! Это…

   – Моё, – уверенно соврала я и даже глазом не моргнула.

   – Твое? – одновременно переспросили охотник и фамильяр.