Завод-4: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 46

Система, которую я выстраивал в седьмом цеху, постепенно внедрялась по всему производству. Некоторые цеха приняли её сразу, другие — с сопротивлением. Но факты говорили сами за себя: сокращение брака, выполнение плана, нормальные условия труда. План на следующий год был принят уже с пониманием, что он должен быть выполнен и будет выполнен на все 100%.

Всё стало проще. Теперь людям не приходилось выбивать снабжение, прятаться от проверок и искать виноватых, они просто делали свою работу. И эта простая истина доходила до всех. Даже те, кто сначала шептался в курилках, начали понимать — иначе уже не будет.

Но я знал, что расслабляться рано. Завод — это слишком большой, слишком сложный механизм, это старый конь, слишком привыкший к старым методам. Чтобы окончательно его перестроить, нужно было больше времени.

В один из дней Сергей Васильевич позвал меня к себе в кабинет. Он сидел, привычно откинувшись в кресле, и вертел в руках карандаш.

— Ну, что скажешь, заместитель? — спросил он.

— Скажу, что работы ещё непочатый край, — ответил я, садясь напротив.

Он кивнул, словно ожидал именно такого ответа.

— Но ты доволен?

Я задумался. Доволен? Я добился того, чего хотел — теперь я не просто влиял на завод, теперь я мог менять его. И не только завод. Моя жизнь тоже изменилась. Работа, дом, отношения. Всё встало на свои места.

— Доволен, — кивнул я, наконец.

— Вот и отлично, — Сергей Васильевич положил карандаш на стол и посмотрел на меня с каким-то скрытым одобрением. — Значит, можно и выпить за это.

Я усмехнулся.

— Здесь?

— Нет, готовься, отмечать будем в субботу. Хочу устроить большой банкет во Дворце культуры.

— Банкет?

— Да, — он кивнул, опираясь локтями на стол. — Ты же сам знаешь, раньше такого не было.

Я молча смотрел на него, ожидая продолжения.

— Люди должны чувствовать, что мы все — одна команда, — добавил он, чуть прищурившись. — Сколько лет на заводе царил бардак? Все работали врозь, каждый сам за себя, начальство отдельно, рабочие отдельно. Прежний директор плевать хотел на коллектив, держал всех в страхе, а если и награждал, то избранных.

Я молча кивнул.

— А теперь всё по-другому, — продолжил он, глядя прямо мне в глаза. — Если мы хотим, чтобы люди поверили в изменения, они должны почувствовать, что теперь они — часть чего-то большего. Что их уважают. Что их работа ценится.

Я склонил голову набок, раздумывая над его словами.

— Так значит, банкет — не просто праздник?

— Конечно, нет, — усмехнулся он. — Это сигнал. Это первый шаг к тому, чтобы объединить людей.

Я понимал его логику. Система строится не только на правилах, но и на доверии. Люди должны знать, что они не просто винтики в механизме, а важные части общей конструкции.

— Ладно, — кивнул я. — Хорошая идея.

Сергей Васильевич довольно хмыкнул.

— Тогда займись списком. Хочу, чтобы пригласили всех. От мастеров до простых рабочих. Пусть увидят, что времена изменились.

Я поднялся, собираясь уходить, но на пороге остановился.

— Тогда без официоза, — бросил я через плечо. — Без длинных речей и красных флагов. Пусть люди отдохнут.

— Не сомневайся, — усмехнулся он. — Отдохнут.

— Договорились.

Рабочий день закончился, но я задержался. Закрыл кабинет, прошёлся по цехам, проверил несколько важных моментов, переговорил с мастерами.

По дороге в общежитие размышлял о грядущем банкете. Мы впервые устраивали такое для заводчан. Обычно, если что-то и отмечали, то узким кругом, в курилках да на квартирах. Но теперь всё должно было быть иначе. Люди должны были чувствовать, что мы все — одна команда, что вклад каждого очень важен.

Как только я зашёл на этаж, меня встретил запах свежезаваренного чая и какой-то сытной еды. На столе действительно красовалась закуска, рядом стояла бутылка, а на кухне за столом сидели все знакомые ребята — Валентин, Таня, её сестра и ещё несколько ребят.

— Это что ещё за сборище? — прищурился я, закрывая за собой дверь.

— А это тебе сюрприз, — Валентин ухмыльнулся и хлопнул по столу. — Ты думаешь, только директор может банкет устраивать?

Я качнул головой, проходя к столу.

— Всё-то вы знаете. Ладно, а в чью честь?

— В твою, разумеется, — ответила Таня, наливая чай. — Поздравляем с новой должностью, товарищ начальник! Ура!

— Ура! — подхватили ребята.

После нашей последней встречи мы с близняшкой не разговаривали. И что-то мне подсказывало, что в её личной жизни наступили перемены — по крайней мере, она как будто бы не держала на меня зла. А такое возможно только тогда, когда появляется другой молодой человек, подающий большие надежды.

Я тепло улыбнулся, садясь на стул.

— Значит, товарищ начальник?

— А как же, теперь всё официально, — подтвердила её сестра, улыбаясь.

Я посмотрел на Валентина.

— И давно вы с Таней так сдружились?

Тот отмахнулся.

— Да ты знаешь, постепенно. Не только же ты один должен устраивать личную жизнь.

Я хмыкнул, переводя взгляд на её сестру.

— А ты?

Она потянулась за кружкой, скрывая лёгкую улыбку.

— Помирилась с бывшим.

Я кивнул, не уточняя деталей. Бывший, значит. «Бывший» был рядом — уже успел выпить лишнего и клевал носом за столом.

— Ладно, — я взял кружку с чаем, сделал глоток. — Хорошо устроились.

— Ты тоже устраивайся, — Валентин подмигнул. — Сегодня отдыхаем, а завтра — великая подготовка к банкету.

Я усмехнулся. Атмосфера была тёплая, как будто всё, наконец, стало на свои места. Завтра завод впервые соберётся не на планёрку, не на митинг, не на разнос. Завтра мы отметим, что новая жизнь уже началась.

Сидели, разговаривали, вспоминали последние события. Стол был скромный, но от него веяло уютом — всё, как и должно быть в хорошей и близкой компании. Валентин дружески подкалывал меня, Таня улыбалась, её сестра рассказывала что-то про своего «бывшего-нынешнего», а я просто слушал, позволив себе, наконец, расслабиться.

Но одного человека за столом не хватало.

Аня не пришла.

Я, конечно, не стал подавать виду, но где-то в глубине мысль сверлила — она ведь знала, что мы здесь. Да и Валентин явно что-то знал, но только ухмылялся в усы, будто дожидался чего-то.

И вот, когда мы уже почти доели, дверь в комнату тихо скрипнула.

— Можно к вам?

Я поднял взгляд — Аня стояла в дверях, чуть смущённо, но с тёплой улыбкой. В руках у неё был большой поднос с чем-то, накрытый полотенцем.

— Опаздываешь, — подмигнул я, сложив руки на груди.

Она закатила глаза.

— Потому что ты нетерпеливый.

Поставила поднос на стол и убрала полотенце. На нём, оказывается, стоял большой, красивый торт.

— Испекла сама, — просияла она, бросив короткий взгляд на меня.

В комнате на секунду воцарилась тишина, а потом Валентин присвистнул.

— Вот это да… — протянул он, с любопытством разглядывая угощение.

Я взял вилку, попробовал кусочек. Вкус был домашний, настоящий, с лёгкой сладостью, но без приторности.

— Ну что? — с любопытством спросила она.

Я сделал вид, что обдумываю и никак не могу распробовать, нарочито долго жуя.

— Ничего так, — наконец, кивнул я.

Она фыркнула, но по её глазам было видно — довольна.

Валентин рассмеялся, разливая чай по кружкам. Я, конечно, тут же добавил, что это шутка, а на самом-то деле торт обалденный — всем кондитерам на зависть. И это была правда.

— Ну что, господа, теперь точно есть повод! — произнёс Валентин. — Кстати, наш новенький не придёт?

Я взглянул на него, чувствуя лёгкое недоумение.

— Какой ещё новенький?

Но он лишь многозначительно усмехнулся и сделал знак головой в сторону двери.

Я обернулся. На пороге стоял парень.

Высокий, худощавый, но с жёстким, уверенным взглядом. Взглядом, в котором ещё не было той тяжести, что со временем приходит ко всем, кто слишком быстро взрослеет. В руках у него была рабочая сумка, а одежда хоть и была аккуратной, но выдавала — ещё не совсем влился в эту среду.