Завод-4: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 26

День пролетел незаметно, вскоре небо потемнело, и у костра, возле которого мы сидели, начали рассказывать байки. Байки были самые что ни на есть рыбацкие. Кто где и что ловил, какой самый крупный улов случался да где в других регионах есть рыбные места.

— Да я тебе говорю, на Волга мне такая рыбина попалась, что я сначала думал, будто акулу поймал! — активнее всех рассказывал дядя Коля.

У меня баек не было припасено, всё-таки я на рыбалку не ходок, поэтому сейчас слушал и кивал, периодически вставляя короткие замечания, которые вызывали дружное хихиканье. Это было как бесплатное радио — не так важно, что говорят, главное, чтобы не было тишины.

Когда вечер перешел в ночь, и костер начал угасать, рыбаки разошлись по палаткам. А утро встретило нас такой же хмурой, как и вечер, сыростью и холодом.

— Ну, мужики, пора и честь знать! — сказал дядь Коля, зажигая старую сигарету. — Возвращаемся в Ростов! Давно таких отличных рыбалок не было!

Я был солидарен с ним — отдохнули от души, как заново родились.

Весь обратный путь мы ехали молча, разве что какие-то ехидные шутки проскальзывали время от времени. Похмелье — коварная штука. Всплыла тема бани, туда и решили всем клубом сходить в следующий раз.

— Ты тоже приходи, Егор! — последовало мне приглашение чуть ли не от всех хором. — Отдохнём знатно!

Я, естественно, сразу согласился, а дальше снова поехали молча, поглядывая в окошко и клюя носом. Развозили больших начальников по тому же маршруту, по которому и забирали.

— Ну ты даешь! — наконец, поделился эмоциями Рома, когда в салоне больше никого не осталось. — Ты, блин, как это делаешь? Я уже четвёртый раз езжу, а и близко такое доверие, как ты, не получил. По крайней мере, в баню меня никто не приглашал.

Я хотел сказать что-то вроде — поживёшь с моё и не тому научишься, но вовремя осекся и просто пожал плечами. Согласился, выходит, что новичкам везёт.

Мы попрощались, и каждый пошел в свою сторону.

Весь оставшийся день я провел в своем уютном полудремотном состоянии, забив на все мысли и заботы, которые еще вчера казались важными. Рыбалка, конечно, была отличной, но она оставила в теле не только удовольствие, но и солидную усталость. Мне надо было отдохнуть, восстановиться, потому что, как всегда, на горизонте маячил новый рабочий день с его проблемами и завалами.

Проснувшись ближе к вечеру, я огляделся и расплылся в улыбке. На стуле возле моей кровати стояла тарелка с котлетой и пюре — то, что нужно после рыбалки. Кто принес — черт его знает, наверное, какая-то добрая душа с завода или же соседка, пытающаяся скрасить мою одиночество. Но, если честно, мне было все равно. У меня был один приоритет — сон.

Я быстро закинул ложку в рот, проглотил и снова погрузился в царство Морфея. Все остальное — неважно.

Когда я проснулся утром в понедельник, тарелка исчезла. А вот соседа Валька, как обычно, не было видно. Это была почти традиция — он где-то исчезал, порой и на пару дней. Ну, тем лучше, сейчас отвечать на расспросы о выходных и о рыбалке не особо хотелось, а Валентин ведь не упустит — обязательно будет спрашивать.

Рабочий день начался как обычно — с планерки. Рома выглядел так, будто просыпается только для того, чтобы снова лечь спать. Он искренне пожелал всем удачи, потому что эта неделя определяла наш дальнейший формат сотрудничества, и конкретно от сегодняшней смены зависело немало.

— Давайте, мужики! Всё, что могу нам пожелать — это удачи.

— Удача нам тоже понадобится, — прокомментировал старший мастер, когда мы выходили из кабинета начальника. — Слышь, Егор, не в курсе, что мужики от нас хотят?

— Так сейчас и разберемся, договорились же пообщаться сразу после планерки, — ответил я.

Я помнил, что работяги ещё на прошлой неделе попросили собрать встречу, поэтому, прежде чем идти в кабинет к Роме, попросил одного из мужиков с участка собрать остальных в комнате мастеров. Старшего мастера я тоже пригласил, чтобы он был в курсе событий. Ну а о чем будем разговаривать — самому интересно.

Когда мы вышли из кабинета, рабочие уже толпились возле дверей комнаты мастеров.

— Здорово, мужики, — поприветствовал я обновлённый состав своего участка. — Слушаю внимательно!

— Егор, и тебе не болеть, — по-свойски ответил фрезеровщик Андреич. — В общем, у нас тут к тебе коллективное обращение, — он протянул мне лист бумаги, исписанный мелким почерком.

— Ну-ка, — я взял лист. — Посмотрим, чего вы тут пожелали

Я внимательно изучил требования, которые выдвинули рабочие с участка. Плюс-минус то, что я и ожидал: рабочие, как обычно, захотели все и сразу. Классика жанра. Их требования разделялись на несколько блоков.

В первом пункте — самое важное, тема отпусков и выходных дней. Мужики, конечно, попросили разрешить им брать отпуска летом, на целый месяц, а не как обычно, два раза на четырнадцать дней, и желательно не в три летних месяца. Что ещё? Ага, брать отгулы без уважительных причин хотя бы раз в месяц. Впрочем, требования не такие уж и дикие, если разобраться.

— Удовлетворить ваши пожелания по этой части — не вижу никаких проблем. Лето у нас — три месяца, в один месяц может гулять по два человека сразу. Если сами распределите работу между собой, чтобы производство не останавливалось, я подпишу приказ. Точно так же с выходными днями — ищите, кто вас подменит, и хоть каждый день берите отгулы, если хотите, — прокомментировал я.

Рабочие замолчали, как воды в рот набрали. Начали переглядываться — видимо, полагали, что я начну препираться, спорить, и уже приготовились защищать свою петицию. Не угадали.

— Егор, то есть, если найдём, кто будет нашу работу делать в наше отсутствие — вопросов нет? — спросил фрезеровщик Андрей.

— Правильно, я все по-честному предлагаю — будет выполнен план, гуляете. Не будет выполнен план — в следующий раз никого не отпущу. Производственная, так сказать, логика налицо.

Возражений не последовало, никто не ожидал, что вопрос удастся урегулировать так просто.

Я записал в блокнот несколько пометок, чтобы не забыть о нашей договорённости, и сказал:

— Ладно, перейдем к следующим пунктам.

А они касались непосредственно инструмента, оснастки и рабочих процессов. Если первые требования были, скорее, бытовыми, то эти уже имели более практическое значение, и касались производства.

Основополагающих пунктов было два. Первый — прона обед. Рабочие объясняли, что уходят на обед раньше положенного времени, просто чтобы избежать длинных очередей в столовой.

— Оно ведь как получается, если пойдешь вовремя, то половину обеда потеряешь, — жаловались они. — В очереди застреваем, бывает, что стоим ипо полчаса! А в оставшиеся десять минут всё быстро надо сжевать — разве это дело!

Мужики выдвинули обоснование, что, выйдя раньше, они получают время на отдых, игры в карты или домино. Вроде бы, невинная просьба, но я понял, что для них это почти как закон.

Я слушал и думал. Ну, действительно, в чём проблема? Они правы. Вся эта система с обедами — неэффективная и раздражающая. Поэтому я не стал возражать.

— Ладно, — сказал я, подбирая слова. — Смотрите, всё так же, как с отпуском. Если ваши досрочные обеды никак не повлияют на выполнение плана, то я не вижу проблем. Идите раньше, кто хочет. Но если производительность снизится — на этом ваше «раньше» и закончится. Я вас понял, вы меня тоже. Ну и, естественно, если вас кто-нибудь поймает в столовой раньше положенного, то разбирайтесь без меня — эти договоренности у нас с вами устные.

Мужики кивнули, и, кажется, все остались довольны. Легко договориться, когда аргументы имеют хоть какое-то логическое зерно. Ну и когда ты, собственно, имеешь желание договариваться. С этим пунктом все было решено.

Но вот второй пункт… Он был гораздо важнее и сложнее. Старые рабочие, которые попали ко мне на участок, справедливо возмущались, что их квалификация не учитывается при распределении работы. Последовали возражения, что им придется выполнять низкоквалифицированные операции, которые не стоят их опыта и мастерства.