Завод-4: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 16

Тут я не удивился, немало преступников вдохновлялись Голливудскими детективами, боевиками и нуарами. Но беда всех этих любителей лёгких денег в том, что рано или поздно они попадаются. Потом возникает вопрос — а надо ли все это было затевать? Что-то мне подсказывало, что прямо сейчас Денис и Анжела уже задаются этим вопросом.

— Ты бы домой шла, — сказал я, отбросив полезшие в голову мысли.

— Это ты так шутишь, Егор? — следовательница посмотрела на настенные часы, на которых стрелки застыли на начале шестого утра. — Через пару часов у меня уже начнётся рабочий день. Да и со всеми этими приключениями весь отдел на уши встал. Ты сам видел, что даже начальник пришел.

Тоже верно, я пришел к неутешительному выводу, что у меня тоже не получится сегодня поспать. Через два часа — начало рабочего дня на заводе. Пойду туда без всякого перерыва на сон. Правда, бессонная ночь, когда тебе двадцать, переносится куда легче, чем в шестьдесят.

Я решил, что не буду отвлекать Курочкину от работы, у девчонки с новым делом и так самый настоящий завал.

— Ко мне какие-то вопросы есть? А то мне уже на работу надо? — спросил тогда я.

— Пока нет, но если понадобится, вызову тебя по повестке, — сказала следовательница. — Кстати, Егор, всё хотела спросить, да забывала. Ты слышал, что у тебя на заводе произошло?

Признаться, я этого вопроса не ожидал, поэтому немного напрягся.

— Там много чего происходит, что конкретно тебя интересует?

— Цех какой-то выгорел, вроде как, что-то там с трансформатором случилось, — припомнила Курочкина в общих чертах. — Все там настолько серьёзно, что из Москвы комиссия едет.

— Первый раз слышу, — заверил я. — Но сейчас как раз и узнаю.

— Так ты сегодня работаешь?

— Ага, ты не одна в ударниках производства.

На этом мы попрощались, и я отправился на завод.

Суббота, сверхурочная работа… эх, было бы другое время, я остался бы дома — отсыпаться без задних ног. Только брать сейчас выходные мне совершенно точно нельзя. Пусть и сонной мухой, но надо поработать.

Прежде всего потому, что сегодня я планировал убедиться, что производственный процесс организован должным образом. В понедельник не должно быть никаких сюрпризов. Ну и неплохо будет, и вправду, посмотреть, что известно по части пожара. Курочкина, возможно, сгустила краски на эмоциях или от усталости, потому что из-за пожара в отдельно взятом цеху вряд ли на завод поедет аж целая комиссия из столицы.

Но я быстро убедился, что информация у следовательницы оказалась точной. Уже на проходной было видно, что завод буквально стоит на ушах. Через ворота на территорию заезжали какие-то автомобили, в том числе и с мигалками. Возле самой проходной крутились сотрудники в штатском и что-то спрашивали у сторожа.

Я зашел без проблем, сотрудники даже в мою сторону посмотрели. Впрочем, это неудивительно, субботу тоже на работу выходило немало работяг.

Уже в цеху я узнал, что у Ромы, которого тоже вызвали сюда в выходной, сверху поставлена задача опросить всех тех, кто вчера работал сверхурочно. Вопросы были простые, как молоток: видели ли вы что-нибудь подозрительное?

Мы столкнулись с начальником в коридоре, и первым делом он, конечно, у меня спросил:

— Егор, а ты вчера задерживался?

— Нет, не задерживался, — тут же, но без всякой торопливости ответил я.

— Подготовь мне прямо сейчас списки своих мужиков, кто вчера сверхурочно оставался, сможешь? — спросил Рома.

— Стряслось-то что? — я, естественно, включил режим Незнайки.

— Да что! Ого что! На той территории загорелся трансформатор, полцеха, к хренам собачьим, сгорело, — эмоционально начал говорить Рома. — Теперь всех на уши ставят и за шкирку на разговор. Ладно, разговаривать некогда, а то меня сотрудник ждёт. Хочет чтобы я привёл всех, кто вчера оставался. Будет их допрашивать.

— Да-а-а. Так а что — мы за червями-то пойдём? Планировали же на выходные?

— Пойдем… хотя теперь не знаю, когда я освобожусь! — Рома развёл руками и потопал к себе в кабинет.

Значит, всё прошло гладко и никаких следов я не оставил. Будь иначе — следствие вышло бы на меня в считанные часы.

Первым делом я сделал то, что просил Рома, и, походив по участку составил список тех мужиков, кто вчера оставался сверхурочно.

— А че за срочность такая? — естественно, посыпались вопросы от работяг, которые слышали о сгоревшем трансформаторе только краем уха.

— Да такое спросите, мужики, я же сам только вышел! — отмахивался я, не вдаваясь в конкретику.

Переписав всех, я отнёс список секретарше Ромы. Та тоже пожаловалась мне, что её сегодня выдернули на работу.

— Все как с ума посходили! — фыркнула она.

Выходя из приемной, я увидел, как по цеху ходит кладовщик. Завидев меня, он вскинул руку.

— Егор!

— Аюшки? — я тут же откликнулся и подошёл к нему.

Чем больше людей увидит, что я расслаблен и ничего лишнего не знаю, тем лучше, так что отлынивать от общения было не в моих интересах.

— Ты же ведь спрашивал про водителя кары?

— Так, было дело, — подтвердил я.

— Сегодня приедет! — сказал кладовщик.

Первая хорошая новость за сегодняшний день не заставила себя ждать. Я сразу поинтересовался, во сколько приедет водитель кары на наш склад.

— Часа через два. Он обычно между 10 и 11 часами приезжает.

Я поблагодарил кладовщика за информацию, тот в свойственной ему манере намекнул, что спасибо не булькает.

— И вообще, позабыл ты о старике, — усмехнулся кладовщик.

— Вот с проблемой по заготовкам разберусь — и сразу вспомню, — пообещал я.

Пока же я занялся подготовкой необходимого для выполнения плана на следующую неделю. Когда работяги выйдут в понедельник, у них по ячейкам должен лежать необходимый инструмент, оснастка и заготовки. А у меня в листе не хватало целого ряда позиций из инструментальной кладовой. Причём пробелы возникли уже после проведённой ревизии. Я хорошо помнил, как случайным образом подловил мастера первого участка в инструменталке. Он брал инструмент с моего участка, причём выгребал его целыми партиями. Случилось это до того, как он принял решение идти с Ромой до победного конца. И, вроде как, было логично предположить, что инструмент к этому моменту он уже должен был сдать обратно.

Я пошёл в инструментальную кладовую, и мы с Таней сверили все по списку.

— Не-а, ничего нет, — сообщила мне Танюха. — И у теть Любы не записано, кто брал.

Сама тетя Люба по выходным никогда не работала, у неё не уточнишь. Однако Таня, закрыв журнал, подметила верно:

— Впрочем, ты и так знаешь, кто и что брал!

— Да… знаю.

Вопрос теперь только в том — сознается ли коллега? Но озвучивать свои мысли Танюхе я не стал. Ну а сознается Костя или нет — сейчас и узнаем. Я пошёл в комнату мастеров, где застал Костю в одиночестве, остальных ребят как раз вызвали к начальнику.

— Ну, как жизнь молодая? — я, начал издалека.

— Да как, работы выше крыши, у нас же теперь участки новые… — хохотнул мастер первого участка. — Хотя что я рассказываю, уж ты-то все знаешь!

Я взял стул, поставил его напротив стола Кости и сел, сложив на спинку руки.

— Слушай, а ты — ну, совершенно случайно — не брал в инструментальной этот инструмент?

Я положил перед мастером свой список. Константин взял лист, скользнул по нему глазами.

— Теть Люба — как всегда, когда старые рабочие берут инструмент, она ничего в журнал не записывает. А я теперь концов не найду, — пока что без подначки проговорил я.

Костя, ознакомившись со списком, поскреб макушку. Я уже ждал, что вот сейчас мастер скажет, что не знает, где инструмент, но ошибся.

— Знаю, я же его и брал, — Костя выдвинул целый ящик с инструментом из-под стола.

— Зачем? — я наклонил голову и прищурился. — Он ведь на твоем участке без надобности.

— Честно? — Костя не стал отпираться,. — Тебе хотел пакости сделать!

Такая прямота вызывала уважение.