Боксер-7: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 14

— Понятно, — грустно кивнул Ульрих.

Чтобы собрать оставшиеся в номере вещи, нам понадобилось не больше пары минут. И вот мы уже подходим к дверям обворованного магазина. «Хм, а мы сюда действительно не успели бы добежать», — подумал я, разглядывая явно немного поредевшие витрины и прикидывая расстояние от нашего жилого корпуса до этих дверей.

— Переводи, — приказал я Ульриху и, обращаясь к продавщице, недоуменно уставившейся на нас, начал объяснять: — Уважаемая фрау, это часть вещей, которая была украдена из вашего магазина. К сожалению, произошло недоразумение, из-за которого могут пострадать молодые талантливые спортсмены из Советского Союза. Их ошибочно приняли за преступников, хотя никакого отношения к этому ограблению они не имеют и вообще мы приехали в вашу страну, чтобы участвовать в чемпионате Европы по боксу.

— Оу, — только и могла вымолвить изумленная продавщица. — Чемпионат… это здесь, недалеко? Слышала!

— Именно, — подтвердил я. — И теперь полицейские считают, что вещи из вашего магазина украли именно мы. Хотя на самом деле мы узнали об этом печальном происшествии час назад все от тех же полицейских.

— Оу, майн гот, — проговорила продавщица. — Но я не указывала им ни на каких подозреваемых, я вам даю честное слово!

— Я понимаю, что это не ваша вина– сказал я, — но, к сожалению, получилось как получилось. В данный момент наши ребята находятся в полицейском участке в качестве подозреваемых в ограблении магазина.

— И что же теперь делать? — растерянно спросила немка.

— Мы предлагаем вам договориться, — как можно более миролюбивым тоном продолжил я, — мы в течение сегодняшнего дня возвращаем вам оставшуюся часть вещей, а вы — забираете ваше заявление из полиции. Это единственный вариант, который позволит и вам возместить ущерб, и нашим парням не пойти под суд за то, чего они не совершали.

— Но… как же… — продавщица все еще не вполне понимала, что происходит.

— А мы, — не давая ей опомниться, говорил я, — сразу после завершения соревнований придем к вам всей советской делегацией и каждый купит что-нибудь уже официально. Таким образом, у вас за один день получится много продаж. Как вам такая сделка?

На шокированную и ограблением, и последующим моим предложением фрау, кажется, особенное впечатление произвело обещание массовых покупок. Запад все-таки оставался западом, хоть и в социалистическом варианте. Что же, нам-то это было только на руку!

— Ну… хорошо, я согласна! — наконец выдавила из себя продавщица. — Это хорошее предложение!

— Еще бы! — с готовностью подтвердил я. — Ну а раз вы согласны, приглашаем вас присоединиться к нам!

— Куда? — снова не поняла продавщица. — Зачем?

— Как зачем? — удивился я. — Мы же договорились, что вернем вам вещи, а вы заберете свое заявление. Мы как раз направляемся в полицию. Попросите коллегу подменить вас в случае необходимости и пойдемте!

Видимо, с этой немкой давно никто не разговаривал в таком тоне, не терпящем возражений. Потому что она охотно соглашалась на все, что я ей предлагал и, кажется, даже не пыталась вникнуть в суть происходящего, воспринимая все как должное. «Ну и хорошо», — подумал я. «Нам же лучше».

— Миша, ты что, решил сюда местных жителей подтянуть, чтобы они поагитировали за советских боксеров? — невесело пошутил Григорий Семенович, увидев всю нашу компанию в коридоре участка, где сам он нервно прохаживался перед дверью кабинета. — Так этот номер не пройдет. Воров тут не любят. А в том, что вещи украли наши пацаны, их, похоже, не переубедить.

— А мы все-таки попробуем, — парировал я. — В каком кабинете находятся наши?

Решительно распахнув дверь, на которую указал Григорий Семенович, я увидел наших боксеров во главе с Сеней, которые с обреченным видом смотрели на полицейского. Тот же, в свою очередь, что-то монотонно зачитывал им с инструкции по-немецки, делая паузы для того, чтобы переводчик успел донести до них смысл прочитанного. Увидев нас, он поднял голову и спросил:

— В чем дело?

— Дело в том, что мы раскрыли для вас преступление, — бодро отчеканил я и ткнул локтем Ульриха: — Ну давай, старший брат. Твой выход!

Ульрих помялся и, сделав шаг вперед, негромко произнес:

— Это я ограбил тот магазин и вынес оттуда спортивную одежду.

Глава 6

Выпученные от изумления глаза всех присутствовавших надо было видеть. Переводчик, боксеры, Григорий Семенович — все уставились на Ульриха с таким выражением лица, как будто он объявил, что сейчас мы все полетим на Марс. Особенно растерянными выглядели полицейские, чья версия с ограблением магазина советскими спортсменами на их же глазах рассыпалась в прах.

Григорий Семенович, который изначально взял на себя роль дипломата, старающегося уладить конфликт, тоже молчал, застыв с открытым ртом, как рыба на берегу. Хотя, в принципе, сейчас был именно его выход: раз уж настоящий преступник не просто обнаружился, но и сам явился с повинной, то прежних подозреваемых необходимо было отпускать. Но, похоже, в данной ситуации он, потрясенный всеми событиями последних часов, тоже не был способен произнести что-то осмысленное. Пришлось мне снова брать решение проблемы на себя.

— Господа полицейские, — заговорил я, показывая глазами переводчику, чтобы он тут же переводил мою речь на немецкий. — Мы только что побывали в магазине, в котором произошла эта ужасная кража. Вот рядом с нами — та самая продавщица, которая написала заявление о случившемся. Она может подтвердить, что мы договорились о мирном разрешении конфликта, и готова свое заявление отозвать. Фрау, подтвердите, пожалуйста, — обратился я к ней.

— Да, действительно, — взволнованно заговорила женщина. — Большая часть ущерба магазину уже возмещена, остальная часть, согласно нашим договоренностям, будет возмещена при первой же возможности.

— То есть сразу же после того, как наших ребят отпустят и они смогут вернуть вещи, — вставил я.

— Поэтому, — продолжила продавщица, — я хотела бы аннулировать свое заявление и отказаться от всех претензий в адрес того, кто это сделал.

— То есть, исходя из ваших слов, — медленно проговорил ошарашенный полицейский, который руководил процессом, — получается, что претензий у вас нет и пострадавшей вы себя не считаете, так?

— Совершенно верно, — подтвердила продавщица.

— Тогда выходит, что пострадавшей стороны здесь тоже нет, — резюмировал полицейский, — а если пострадавших в деле нет, то и самого дела, получается, тоже нет.

— Получается, так, — недоуменно пожал плечами второй полицейский.

— Но вот ваш знакомый, — первый полицейский кивнул на Ульриха, — утверждает, что он все же совершил кражу товаров из магазина. Каковы в таком случае были его мотивы, побудившие это сделать?

— Ну, с кем не бывает, — выдал вдруг молчавший до этого Славик Калганов. — Сглупил парень.

— Со мной, например, точно такого не бывает, — строго посмотрел на него полицейский. — И со множеством других добропорядочных и законопослушных людей, которые не залезают в магазины и вообще не присваивают чужого имущества.

— Понимаете, — торопливо заговорил я, чтобы Славик снова чего-нибудь не ляпнул, и, не дай бог, все не испортил, — у парня очень тяжелая ситуация в семье. Он, его маленькая сестренка и больная мама живут на одно пособие. А девочка очень хочет профессионально заниматься спортом, но стоит это очень дорого. Вот он и решился на этот, безусловно, плохой поступок.

— А вы его адвокат, что ли? — вскинул на меня брови полицейский. — Он сам за себя не может рассказать?

— Так, а чего же тут еще рассказывать-то, — подал голос Ульрих. — Он все правильно вам объяснил. Все так и было.

— И вы сейчас сожалеете о содеянном, — со скептической усмешкой произнес полицейский.

— Сожалею, — охотно кивнул Ульрих. — И клянусь вам, что если бы не крайне тяжелая ситуация в семье, я бы никогда…

— Ну ладно, — оборвал его полисмен, — про семью мы уже слышали. Лучше объясните мне, почему за вас, местного жителя, так рьяно заступаются наши гости из Советского Союза. У вас с ними какие-то личные отношения?