Райская лагуна (ЛП) - Пекхам Кэролайн - Страница 4

— Фокс вне игры, — прошипел я, цепляясь за единственную часть его слов, которую я мог использовать в свою пользу в этом аргументе, и мое сердце неровно забилось в груди из-за моего приемного брата, но я отказывался признавать это.

— Но не Чейз, — прорычал Джей-Джей. Не вопрос, факт, гребаное заявление. Потому что он мог видеть по моим глазам, что я был вынужден согласиться на это. Может быть, я был чертовым идиотом, раз поддавался искушению последних обрывков будущего, которое светилось в его взгляде, будущего, от которого я отказался много лет назад. Но Роуг уже доказала, что я дурак, так что, возможно, я позволю себе принять свою глупость в последней попытке вернуть себе что-то хорошее в этом мире. Ведь, черт побери, если я этого не сделаю, у меня больше ничего не останется.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я кивнул один раз, сдаваясь, и Джей-Джей обхватил меня рукой, сдавливая в своих объятиях, в то время как Дворняга зарычал, а затем куснул мой чертов сосок за то, что тот застрял между нами.

— Ах ты, маленький зверек. — Я вырвался из объятий Джей-Джея и пихнул его в плечо, чтобы оттолкнуть, и Дворняга невинно посмотрел на меня. — Мы найдем Чейза. Мы можем начать завтра, — пробормотал я. — Но это не значит, что я снова хочу быть «Командой Лучших Друзей», придурок.

— А что тогда это значит, Рик? — Спросил Джей-Джей, выгибая бровь, глядя на меня, пытаясь придать своему выражению лица что-то игривое, но оно было покрыто мраком, его боль была такой же явной, как и моя собственная.

Я пожал плечами и отвернулся. Джей-Джей последовал за мной, как овца за своим пастухом, и мы вошли внутрь, мои люди с любопытством смотрели на нас, но не осмеливались задавать никаких вопросов. Я поплелся наверх, оставляя за собой следы грязи по коридорам, в то время как Джей-Джей держался рядом, и я старался изо всех сил не рассыпаться на части из-за девушки, которая сегодня ночью растерзала мое сердце, как голодный волк.

Я снял с себя одежду, когда мы вошли в мою спальню, и натянул сухие спортивные штаны, прежде чем бросить пару Джей-Джею. Он опустил Дворнягу на пол, и маленький песик побежал посидеть у балконных дверей, уставившись на шторм и океан, как будто надеялся увидеть проблеск возвращения своей девочки с радужными волосами. Часть меня хотела присоединиться к нему там, но это было бы сродни тому, чтобы смотреть в дуло дымящегося пистолета. Роуг была пулей, приближения которой я никогда не предвидел, она глубоко вошла в мою плоть и оставила меня истекать кровью позади нее. Я надеюсь, что тебе было приятно, когда ты нажала на курок, красавица. Я надеюсь, ты получила то, за чем пришла.

Темнота в моем сознании становилась все глубже, пока я не почувствовал, как пальцы скользят по позвоночнику, а в ухе раздается тяжелое дыхание, принадлежащее Красински. Я упал на кровать, вцепившись руками в простыни, зажмурил глаза и попытался не захлебнуться, но было уже слишком поздно: легкие с трудом работали, и я падал, падал, падал…

— Ты скучал по мне, красавчик? Я скучал по тебе, — выдохнул Красински, его руки скользнули по моему поясу, когда я прижал ладони к стене. Если бы я боролся, он бы победил меня. И после этого всегда было намного хуже. Он сбивал меня с ног, и тогда его тело задерживалось на моем подольше, его руки блуждали и пытались заставить мой собственный член возбудиться для него, хотя этого так и не произошло. Этот способ был самым простым и быстрым.

Я хранил молчание, сжав губы, сосредоточив свои мысли на Роуг. Моей милой грешнице из Коув. Ее смех пронесся рябью в моем сознании, как спокойные воды океана, и мое сердце замедлило ритм, когда я оставил свое тело позади и растворился с ней в огромном и совершенном океане.

Тень Красински поглотила меня, но я был уже далеко, там, где он не мог меня достать.

— Маверик, — позвал Джей-Джей откуда-то близко, но слишком далеко, чтобы я мог его найти.

Я попытался снова ухватиться за Роуг, за воспоминания, которые всегда спасали меня от моего монстра. Но я терял хватку, обнаруживая, что они испорчены и обесцвечены. Вместо этого я снова видел то видео, которое крутилось перед глазами, и слышал ее слова, обращенные ко мне.

Ты стал моим оружием, Рик.

Я был лишь инструментом. Просто механизмом, настроенным против других, и она прекрасно использовала меня. Я мучил Фокса ради нее, и неважно, что я тоже получал от этого удовольствие, потому что теперь это оставляло во рту кислый привкус, от которого я не мог избавиться.

Паника скручивала мою грудь, как штопор, и когда чья-то рука опустилась мне на спину, я потерял контроль, он оборвался, как перерезанная натянутая веревка. Я развернулся к нападавшему, не видя ничего, кроме лица Красински, и всей своей массой навалился на него, повалив на пол с ревом гнева. Я начал молотить кулаками, драться, потому что мысль о том, что меня снова прижмут, была невыносима. Я должен был победить. Я должен был убить его, прежде чем он сможет осквернить меня. Прежде чем его тень поглотит меня и никогда не отпустит.

Он сопротивлялся, пытаясь оттолкнуть меня, но я надавил всем весом и нашел его горло, мои руки обхватили его и зафиксировали на месте. Я славил ему трахею, когда адреналин разлился по моему телу, а демоны в моем сознании призывали меня покончить с этим.

Покажи ему, кто самый большой мужчина в комнате.

Заставь его заплатить.

Отправь его к дьяволу своими руками.

Зубы Дворняги вонзились мне в руку, и я моргнул, повернув голову к псу, а он яростно залаял на меня. Мой взгляд переместился на Джей-Джея подо мной, прежде чем он воспользовался моим отвлечением и разорвал мою удушающую хватку, кашляя и отплевываясь. Я оттолкнулся от него, добрался обратно до кровати и, почти упав на нее, провел рукой по лицу.

— Я не хотел… — Я замолчал, тьма все еще кружила внутри меня, как стервятник, ожидая, когда умрет еще одна частичка меня, чтобы она могла прийти и полакомиться ею.

Джей-Джей поднялся на ноги, и я ожидала, что он набросится на меня, но по какой-то непонятной причине он этого не сделал… Он смотрел на меня так, словно понимал или, по крайней мере, хотел понять, и я не мог отвернуться от него, цепляясь за его присутствие в этой комнате и обнаруживая, что оно удерживает меня здесь. Подальше от Красински, подальше от темноты.

— Иногда это кажется таким реальным, — тихо сказал я, и Джей-Джей кивнул, его пальцы прошлись по покрасневшим отметинам на шее, а брови сошлись на переносице.

Дворняга подошел и сел ко мне на колени, облизывая мою голую грудь и привлекая мое внимание к маленькому животному. Он тихонько заскулил, тычась носом в мою руку, словно пытаясь украсть у нее немного ласки, я погладил его, и это движение каким-то образом заземлило меня еще больше.

— Роуг сказала мне, что ты… что иногда ты вот так отключаешься, — сказал он, и в моей голове промелькнула картина Роуг, лежащей подо мной: ее губы, прижатые к моим, ее пальцы, проводящие по моей коже, и ее глаза, полные желания исцелить меня. Все это было притворством. Просто способом еще больше разорвать меня на части. Она была кукушкой в моем гнезде, а я был слеп к ней, выбалтывая ей все свои самые темные секреты и давая ей в руки средства, чтобы уничтожить меня.

— Если тебе не нравится, можешь уйти, — прорычал я, снова ужесточая тон, когда почувствовал, как жар поднимается по моей шее от того, что я позволил ему увидеть уязвимость во мне.

— Ну, обычно это я придушиваю и получаю за это хорошие деньги, но, думаю, я бы позволил тебе доминировать надо мной за соответствующую цену, — сказал он, и от удивления улыбка тронула мои губы.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Он всегда знал, как снять напряжение в самых дерьмовых ситуациях. Он слегка улыбнулся мне в ответ на полсекунды, прежде чем мы оба погрузились в давящее, задумчивое, невыносимое молчание из-за Роуг.

Мы сидели так долго, что тишина начала угнетать, и все, что я мог чувствовать в этой комнате, была боль. Выражение лица Джей-Джея с разбитым сердцем было почему-то хуже, чем чувствовать это самому. Мы были разорваны на куски, развеяны по ветру, как обломки при взрыве бомбы.