Вероника. Исповедь влюблённой - Эвина Лариса Борисовна - Страница 9

Да, любовь была безответная. Вероника фантазировала, но не впадала в депрессию от неразделённости чувств. Юность свежим ветром несла её пёрышком в новое, неизведанное, но такое желанное взросление. Из радиоприёмника тогда неслись песни молодого певца Юрия Антонова: «Не надо печалиться, вся жизнь впереди! Надейся и жди!» Заряженная песнями, Вероника писала:

Через год, когда мальчик переехал в Ленинград, Вероника начала ходить в театральный школьный кружок, где состоялся её дебют — она получила главную роль в спектакле. Она уже не помнила названия постановки, но не забыла, как мальчишки заключили пари: влюбится ли героиня в одного из них. А потом в школу приехала девушка из молодёжной радиостудии и у Вероники впервые брали интервью. Она так вошла в образ знаменитой актрисы, что отвечала на вопросы томным голосом. Тянула слова, уверенная в том, что это залог успеха в диалоге. Позже, когда она услышала себя в эфире, ей было очень стыдно за своё позёрство.

Герой одной оперетты (кажется, «Мистер X») пел: «Вся моя жизнь — игра». Вероника в прямом смысле играла свою жизнь. Лицедействовала в школьном театре, исполняя разные роли. Осваивала балетные па, мечтая о большой сцене. Мучила клавиши фортепиано, заканчивая музыкальную школу, куда её отправила мама, забрав из балетного кружка.

Пианино девочка не любила. Но, прикованная к нему цепью родительского волевого решения, как раб на галерах, Вероника до конца тянула лямку. Принесла домой диплом. Мама была довольна. Убеждала дочь, что это гарантированный хлеб в будущем.

— В детском садике будешь музицировать, работа непыльная.

У Вероники были другие предпочтения. Она вела дневник, писала каждый день. Читала запоем книги и после прочтения «Пикника на обочине» братьев Стругацких решила написать маленький юмористический рассказ про собаку…

Перечитав написанное и посмеявшись от души над своим юмором, Вероника решила опробовать литературные начинания на родителях. Их реакция расстроила юную писательницу. Мама с папой молчали. Тишина была гнетущая и одновременно говорящая. Вероника восприняла её как приговор — ты, дочка, бездарь! Со слезами она убежала в свою комнату. «Почему им не смешно?» В порыве отчаяния она порвала в клочья свой рассказ и открыла дневник, душевный спаситель. В эту тяжелую для неё минуту ей необходимо было утешение и душа отозвалась рифмами. Девочка взяла ручку и записала:

Удивительно было то, что после окончания школы Валера — первая любовь Вероники — приехал в Ригу из Ленинграда. Девушка готовилась к экзаменам в университет, и вдруг к ней пришёл его друг и её одноклассник, Саша. Он сообщил ей новость, что приехал Валера и будет ждать её вечером на скамейке у дома. Веронику удивило и одновременно смутило то обстоятельство, что мальчики знали о её чувствах. А ведь она их доверяла только своему дневнику и подружкам. Понятное дело, они и выдали тайну.

Вечером они встретились. О чём-то говорили, но разговор Веронику не увлёк. И после неловкого затянувшегося молчания Валера неумело обнял девочку и стал целовать. Это был её первый поцелуй. Наверное, у него тоже был первый. Слюнявое касание его губ вызвало у Вероники отвращение. Она вырвалась из нелепых объятий и убежала… Любовь быстро прошла. Остались одни стихи, напоминавшие о первом большом чувстве.

Стихи были как бы лакмусовой бумажкой, которую она опускала в пробирку отношений. И если они писались, то рукой девушки водила сама Любовь, которая поселилась в сердце. Розовые очки помогали ей плыть на волне чувств. И она их не снимала, чтобы грубая реальность не растоптала росток зарождающейся любви.

Вероника буквально парила от вдохновения и купалась в любовных рифмах. Она чувствовала себя птицей, способной взлететь до самого Солнца. И не страшно было сгореть в его лучах, чтобы вновь возродиться из пепла, словно птица Феникс.

Глава 5

Гоша! Именно его имя Вероника прочитала на лакмусовой бумажке. Именно он зажёг в ней божественную искру страсти.

После того злополучного вечера у неё дома они не созванивались две недели. И когда число стихов, посвящённых Гоше, превысило десять, она набралась смелости и позвонила. Он явно не ожидал звонка Вероники. Голос был настороженный. А у неё — напротив, дружелюбный.

— Ты должен знать, что я пишу стихи и последние были написаны под впечатлением нашего с тобой знакомства. Ты хочешь их услышать?

— Если честно, я думал, что больше тебя не увижу. Та вечеринка, твой отказ… Ты как бы дала понять, что мы не пара… Я рад тебя слышать, но, если честно, твой звонок застал меня врасплох. Я напрягаюсь.

— Не бойся, сейчас я белая и пушистая. Приезжай вечером, я тебе почитаю стихи. И они заставят тебя поверить в мою искренность.

— Хорошо. Жди меня.

Таков был их предварительный разговор. Вероника давала парню шанс. Она как будто подарила Гоше контрамарку на свой моноспектакль. В ней неожиданно проснулась та девочка-актриса из детства, которой нужны аплодисменты и восхищение публики. К тому же ей было важно показать своё видение перспективы их отношений.

Не думая наперёд, куда это может привести, девушка захотела продемонстрировать парню, понравившемуся ей, что свидания могут и должны быть красивыми и романтичными. А как же иначе…

Вероника принялась наводить красоту в доме, готовясь к визиту гостя. Свечи, ароматизированные палочки, даже шёлковые простыни… Не зная, чем всё закончится, она была готова ко всему.

Приняв душ и облачившись в сексуальное бельё, Вероника открыла свой шкаф с одеждой. Перебирая вешалки, как клавиши рояля, она остановила нервный бег пальцев на маленьком чёрном платье. Коко Шанель была бы довольна её выбором — конечно, она наденет именно этот наряд! И хотя Коко считала колени у женщин самым некрасивым местом, Вероника гордилась своими коленками. Они были острые, как у газели, а облачённые в чёрные чулки, притягивали взгляды многих мужчин.