Вероника. Исповедь влюблённой - Эвина Лариса Борисовна - Страница 18

-. Подавись, — на всю столовую, не думая о последствиях, бесстрашно ответила Громиле Вероника. И всучила ей тарелку.

Громила, вытирая лицо от крошек каши, не ожидала такой реакции от худенькой «интеллигентки». Неизвестно, чем бы закончился этот инцидент, если бы рядом с Вероникой не стояла Людмила. Обняв подругу за плечи, она оттащила её на безопасное расстояние от Громилы, которая явно была готова к продолжению выяснения отношений.

— Отошла от неё! — звонко крикнула беспредельщице Люда. — В «строгую» палату захотела?

Расталкивая толпу, в столовую вбежали два санитара. Авторитетная в их кругах Людмила объяснила возникшую ситуацию. Громилу с двух сторон подхватили под руки и увели в «строгую» палату. А кухонные работники оперативно поменяли вилки на ложки.

Так Вероника, не без помощи Люды, прошла «боевое крещение», и после этого случая они держались рядышком. Вместе ходили в тренажёрный зал, где иногда с женской группой занимались парни. В зале висела груша для боксёров, и занятия для Вероники всегда начинались с неё. Людмила смотрела на подругу с удивлением. Все торопились занять велосипеды, а Вероника дубасила с неистовой одержимостью красную кожаную грушу и что-то шептала при каждом ударе. Если бы Люда подошла поближе, она бы услышала: «Я лучшая. Ты пожалеешь. Я докажу». Так Вероника поднимала свою самооценку, пострадавшую от ухода Гоши. Так она пыталась залечить раны в сердце.

Увлекаясь немного картами Таро, она знала, что выпавшая на её сигнификацию «Тройка мечей» — это разбитое сердце. На карте сердце изображалось с вонзёнными тремя мечами. Никакая кардиограмма не в состоянии была определить, что сердце Вероники мертво. Только новая любовь способна его исцелить. Время — лучший лекарь, но, судя по стихам, которые сочились, как кровь, из сердца Вероники, время не торопилось и не пеклось о её скором выздоровлении.

А доказательством неверности этого постулата также были тетради Вероники, в которые она записывала новые стихи о безответной любви. И, что самое удивительное, именно через стихи и её любовь исцелялось сердце.

Вероника перечитала стихотворение. Она удивилась, что не держит зла на Гошу. Не навещает её в больнице? Так и к другим мало кто приходит. Зато она наполнилась стихами. Жаль, что не может прочитать их любимому. Но она продолжала писать стихи и письма, не отправляя адресату и лишь приговаривая: «Прощаю тебя и отпускаю».

Она больше не звонила Гошиной маме. Гордость не позволяла ей это делать. А ещё ей не хотелось чувствовать себя жертвой, брошенной. В жизни Вероники это была первая ситуация, когда от неё отказались, её предали. Девушка любила повторять одну пословицу: «Умный человек уходит за минуту до того, как его об этом попросят». Она не почувствовала эту минуту. Да и закон бумеранга никто не отменял — трезво взглянув на случившееся, сделала вывод Вероника. Интуитивно она чувствовала, что уход возлюбленного пробуждает в ней способности, о которых она не думала всерьёз. Она становилась другой…

Врач, наблюдая её, подолгу беседуя с ней, читая её стихи и внимательно рассматривая картинки в альбомах, предложила пациентке посещать арт-терапию — своего рода реабилитацию для нервнобольных. Вероника согласилась, потому что времени было достаточно. Если бы ей предложили копать канаву вдоль территории больницы, она бы тоже не отказалась. Время тянулось медленно, и, чтобы его как-то провести с пользой для себя, выбирать не приходилось.

После первого занятия арт-терапии Вероника ни капельки не пожалела, что согласилась. Двухэтажный домик, куда медсестра привела их небольшую группу, давно привлекал девушку своей таинственностью. Он находился у прудика, где плавали утки. Когда медсестра, поднявшись по ступенькам, нажала пальчиком на кнопку звонка, дверь открыла молоденькая девушка, приглашая группу зайти внутрь.

Пришедшие сняли пальто в коридоре и повесили их на вешалку, переодели обувь, заменив ботинки и сапоги на тапочки, и прошли в небольшую светлую комнату, с любопытством озираясь. Стол, который располагался в центре комнаты, был накрыт скатертью и заставлен бутылочками, баночками, кипами цветной бумаги и журналами. Отдельно лежали краски, клей, карандаши и ножницы. У стены располагался компьютер, а стоявший напротив шкафчик словно хранил свои тайны за закрытыми дверцами.

— Садитесь, пожалуйста, — отодвигая стулья от стола, пригласила их молоденькая девушка. — Я специалист по арт-терапии. Меня зовут Марта. У меня есть коллега Лаура.

Здесь мы будем заниматься разными вещами, к которым у вас будет лежать душа.

Вероника огляделась. Коллажные вырезки ей казались примитивными. А вот сотворить из пузатой коньячной бутылки фигурку Наполеона ей захотелось.

В голове зазвучали строки стихов, но они не пугали Веронику. Это были голоса, о которых необязательно было знать врачам.

Вероника сразу потянулась к бутылке из-под французского бренди и взялась за дело. Уже через полчаса та благодаря клею, разному подручному материалу и фантазии мастерицы действительно напоминала образ Наполеона. Творческие находки увлекли её, и не было ни капли сомнения в том, что арт-терапия — это то, что ей нужно, что её успокаивает и вдохновляет. Уходя, девушка назвала это место порталом в новую жизнь. И с этого момента ждала новых погружений удивительный мир творчества. На следующих занятиях она освоила азы компьютера, стала рисовать. Познакомилась с парнем, который отлично, практически профессионально рисовал комиксы. И опять задалась вопросом: «А кто тут сошедший с ума?»