Собственность Короля (СИ) - Субботина Айя - Страница 23

— Марина — моя подопечная! — слышу возмущенный фальцет Рогова. — Она не может покинуть этот дом до тех пор, пока не достигнет совершеннолетия!

Злость во мне вскипает с новой силой.

Я никогда не имела привычки кидаться на людей. Никогда не проявляла агрессию и вообще отношусь к тем, кто считает, что любого неприятного человека лучше вообще не трогать и обойти по широкой дуге, чем пытаться с ним спорить.

Но то, как дорожит сестра, рвет мое терпение и до основания рушит устои жизни.

Что же эта скотина с ней делал, если маленький ребенок трясется, словно одинокий лист на ветке?

— Марина будет под моей опекой! — продолжает качать права Рогов. — У вас нет решения суда, чтобы…

— А ну, хлебальник прикрыл, псина! — рявкает в ответ Влад, и даже мы с Мариной непроизвольно вздрагиваем. Он смотрит на нас, вопросительно приподнимая бровь. Ждет, но я туго соображаю, что именно должна сделать. — Ну? — раздраженно торопит.

До меня, наконец, доходит.

И я, одной рукой вытирая Марине слезы, уверенно говорю:

— Он угрожал, что отдаст Марину, мою тринадцатилетнюю сестру, в качестве… — Я сглатываю, потому что не могу и не хочу произносить эту мерзость вслух при ней. — Это, по-твоему, то, что обычно делает любящий и заботливый опекун?! Черта с два! Я не уйду отсюда без сестры. Если собираешься отдать ее Рогову, то только вместе со мной.

Влад мрачно усмехается.

Охрана Рогова делает пару шагов в нашу сторону.

— Ты слышал, псина, что сказала моя девочка? Она у меня чиста, как слеза ангела, а ты, скотина тупорылая, пытался наебать Короля.

Я еле-еле успеваю прикрыть Марине уши.

— Так что я забираю моих девочек, мы садимся в машину и уезжаем. А дальше… — Голос Влада снова становится низким, металлическим, как удар молота по наковальне. — Завтра ты униженно приползешь в мой офис в шесть вечера с предложением о компенсации всего морального и физического ущерба, нанесенного тобой моей девочке. Или, Рогов, я из тебя гуляш сделаю и пойду на рыбалку. На сома, блядь!

Рогов открывает рот, но не произносит ни звука.

Он снова и снова пытается что-то сказать, но ему как будто не хватает воздуха.

Марина шмыгает носом и, прижавшись ко мне изо всех сил, испуганно шепчет:

— Я не пойду к нему, Аня, никогда-никогда не пойду…

Влад снова зыркает в нашу сторону.

На миг мне кажется, что его взгляд наполняется чем-то… очень грустным, но либо это длится лишь мгновение, либо я просто снова что-то придумываю, потому что Влад растягивает губы в довольной улыбке и спокойно, даже с весельем в голосе, говорит:

— Не ссы в «Хеннесси», малая, этому пидору я тебя не отдам.

Я сначала хочу возмутиться, но потом с удивлением обнаруживаю, что сестра потихоньку успокаивается, перестает нервно всхлипывать и даже кивает в знак того, что слез больше не будет.

Рогов молчит еще секунд десять, а потом, пытаясь прикрыться напускной смелостью, заявляет:

— Я приду с адвокатами и решением суда о похищении ребенка, Владислав Александрович.

Снова еле успеваю прикрыть Марине уши, но меня саму начинает потряхивать от его слов. Он ведь может. Он может — и сделает: организует и быстрое рассмотрение дела, и суды, и, если нужно, приведет квартал свидетелей, которые на Библии поклянутся, что видели, как Влад силой и под дулом пистолета забирал сопротивляющегося ребенка у беспомощного, но бесконечно любящего опекуна.

Но Влад выглядит спокойным, как удав. Даже как будто еще шире улыбается, словно все идет по задуманному плану. Его плану, разумеется.

— Рогов, приходи хоть с трупом матери — мне, как ты понимаешь, вообще до известного места. Сначала возмещаешь ущерб, а потом я с удовольствием потреплюсь с твоими адвокатами.

— Я не спущу все это на тормозах, Владислав Александрович.

Если бы я не знала отчима так хорошо, то тоже могла бы купиться на эту почти идеальную маску внезапного спокойствия, хоть еще пару минут назад он выглядел как покойник. Но я знаю Рогова и знаю, что такой резкой смены риторики может быть только одна причина — эта хитрая тварь уже что-то придумала.

Правда собирается вернуть Марину решением суда?

— Я тоже не собираюсь тормозить, собака сутулая, — смеется Влад, а потом, театрально крутанувшись на пятках на сто восемьдесят градусов, шагает к выходу, поторапливая нас следом.

Если честно, я еле иду.

Спотыкаюсь.

Кажется, не разваливаюсь только потому, что рядом идет Марина и я не должна показывать перед ней свой страх.

Мы правда вот так уйдем без единого выстрела? Без потасовки? Без попыток отчима вернуть нас обеих любыми способами?

Каждый шаг до машины дается с трудом, потому что мне хочется дернуться от любого неосторожного звука, в котором слышатся щелчки автоматных затворов.

Но когда понимаю, что ехать отсюда мы будем на какой-то очень… не мужской красной машине, мне на секунду снова становится дурно. Хотя, с чего я взяла, что тут на сбудет ждать черный бронированный внедорожник? Потому что связалась, блин, с каким-то криминальным боссом? Если так посудить, то эта машина как раз вполне соответствует той его «личности», которая влезла ко мне в окно на целый третий этаж.

А потом замечаю около машины жмущегося Пашу.

И сразу становится как-то легче.

А вот по его напряженному лицу как будто все наоборот: как только видит меня и Марину, сразу морщится и скукоживается. Даже с трудом находит силы на кивок, хотя Марина даже дружелюбно пытается дернуть его за рукав.

— Пашка, я тебе так… — Хочу сказать «благодарна», но не успеваю, потому нам навстречу несется что-то черное, слепящее светом фар.

Инстинктивно прячу сестру за спину.

Приехало подкрепление моего отчима? Или это псы Шубинского? Или вообще он сам?

Но судя по тому, что Влад стоит прямо посреди дороги и как ни в чем не бывало тыкает в телефон, это кто-то… свой?

Перед глазами проносится еще одна сцена из гангстерского фильма, где в момент, когда уже вроде бы все хорошо и все помирились, случается самая кровавая перестрелка. Но машина останавливается буквально в метре от Грея, фары тускнеют. Вот, теперь все как по учебнику — большая черная малогабаритная квартира на колесах, из которой выходит совершенно лысый здоровый мужик и молча занимает место около водительской двери.

— Прыгай, малая, — Влад распахивает заднюю дверцу, приглашая в салон мою сестру. — В «Королевские кости» умеешь?

— Ой, да! — восторженно вспыхивает Марина.

Я иду за ней следом, помогаю забраться на высокое сиденье, но, когда пробую сесть следом — Влад за руку выдергивает меня обратно. Я настойчиво пробую снова — и снова с тем же «результатом».

— У меня тут вот. — Влад протягивает моей сестре свой телефон. — Короче, малая, тут такое дело — третья катка, нужно разделаться с гнилыми гоблинами, а я писец устал.

— У тебя Красная королева?! — Моя маленькая трепетная сестра, которая, казалось, вообще не увлекается ничем, кроме кукол Братц, на моих глазах превращается в какого-то одержимого геймерством чертенка. — И Цвайхайндер!

— Ага, сам добыл, вообще ни капли бабла не влил. — Влад хмыкает.

— Крутой. — Она с обидой прикусывает нижнюю губу. — А у меня только Фрост. Отстой.

Что это вообще за разговоры?

— Ну так как, мелюзга, завалишь гоблинов? — Влад говорит таким серьезным тоном (хотя его язык все еще слегка заплетается), как будто на кону вопрос жизни и смерти.

— Попробую, — так же серьезно отвечает она.

— Скинешь мне потом профиль — подарю тебе пару «ржавых» шмоток.

Она довольно улыбается, машет мне рукой, поднимает большой палец — и переключается на телефон. Никак не реагирует даже когда Влад захлопывает дверцу машины. Я порываюсь вперед, но натыкаюсь на его плечо и оскал сверху вниз, от которого мурашки по коже.

— Я поеду с ней, мистер Грей.

— Просто Влад, — говорит он. — Ну реально, кончай «выкать».

— Если вы думаете, что забрали мою сестру и теперь сможете использовать ее как…