Островский. Вызов принят! (СИ) - Котович Виктор - Страница 16

В ответ раздаётся скептическое хмыканье.

— Второй, — не обращая внимания на реакцию, показываю средний палец, — раненые будут немедленно избавлены от мучений. А те, кому не повезло, присоединятся к ним после долгого допроса с пристрастием… Итак, каков будет ваш положительный ответ?

— А чё вам стоит нас в расход пустить, когда мы всё выложим? — гнусавит тот, что с разбитым носом, с трудом поднимаясь с земли. — Здесь любые обещания говна из-под вола не стоят.

— Поверьте, мои — стоят куда больше, — отвечаю всем разом, а время опять замирает.

[Кирилл Островский обязуется не убивать двух напавших на него исследователей Изнанки. Взамен эти люди делятся с ним информацией о мотивах нападения.

Награда при выполнении условий — разовое восстановление организма.

Штраф в случае нарушения договора — смерть в течение тридцати секунд от остановки сердца. Принимаете условия?]

Слышь, змеюга, ты там совсем охренел — такие условия выставлять?

С другой стороны, так просто убить меня — не в его интересах…

Знак якула, висящий в воздухе, окрашивается в зелёный. Чёрт с тобой, Яков, играем на все.

— Вызов принят! — произношу решительно, и время возобновляет ход.

Глава 8

Бандита, валяющегося в отключке, я связываю и прислоняю к стенке грота.

Того, что с простреленным коленом, перевязывает Глеб. Второго, с разбитым лицом, напарник подряжает хромому на подмогу. Правильно: так ни один из них напасть мгновенно не сумеет.

Оставшимся из пятёрки не повезло: одному болт пробил лёгкое, задев сердце. Другой за время боя просто истёк кровью из разорванной шеи. Неудивительно: культёй, оставшейся на месте правой руки, рану эффективно не зажать.

Укладываем их в рядок под другой стеночкой, накрывая их же куртками.

После всех этих мероприятий двигаем на выход.

Отрубившегося опутываю хлыстом и тащу за собой. Оставшиеся двое медленно ковыляют впереди под присмотром Глеба.

Прямо перед выходом из пещеры натянуто тёмное полотнище, перекрывающее доступ свету с открытого пространства внутрь. Именно из-за него мы и не замечали выход со включенными фонарями.

По другую сторону от него располагается лагерь поджидавших нас охотников: пара палаток, несколько сваленных в кучу копий.

И странного вида деревянный ящик, на который мы усаживаем выживших, притулив на землю перед ними того, что был в отключке.

— Итак, вопрос первый, — поворачиваюсь к пленникам, нависая над ними во весь рост. Глеб с недобрым видом держится рядом, не опуская своего оружия. — Зачем вы решили убить своего предыдущего нанимателя?

Тот, что с разбитым носом трогает больную челюсть и тут же отдёргивает руку.

— Дык как зачем? — отвечает невнятно. — Перенаняли нас. Сказали, на всю жисть хватит. И сюда таскаться больше никогда не придётся.

— Кто вас перенанял? — рука Глеба добела стискивает рукоять арбалета.

Эй, спокойно, приятель! Я ж за сохранность этих хмырей жизнью отвечаю.

— А мы не знаем, — отвечает хромой, морщась от боли. — Он в капюшоне приходил, лица не видно. Голос молодой, ходит тихо, оружия при ём не было.

Расквашенный нос согласно кивает:

— Задаток дал, сказал, чтоб как несчастный случай выглядело — и как испарился.

— Это вот эта хрень — несчастный случай? — киваю на лежащую рядом со Скороходовым трубу с коробом.

Хромой отмахивается:

— Не, это он вчера принёс. И нас сюда привёл. Сказал караулить тут, научил, как пещеру обвалить, чтобы назад не убёг. И холодом наказал пульнуть, чтоб не ловить долго.

Получается, был в курсе, что Глеб сюда вернётся. И, скорее всего, знал, что он будет не один.

Следил что ли?

Охотник тем временем неловко ёрзает на ящике, пытаясь устроиться поудобнее. При этом толкает своего подельника, до сих пор лежащего в отключке. Тот начинает шевелиться, приходя в себя.

— Сказал ещё, через два дня вернётся проверить, — продолжает битый нос. — Вон, голова соврать не даст.

Это якул тебе соврать не даст, чучело.

А я уже через полминуты в курсе буду. Но у главного, так и быть, тоже спросим.

Сидящий на земле главарь тем временем пытается сфокусировать взгляд на моём лице. И, как только у него получается, его чумазая заросшая рожа белеет, как полотно.

— Витька! Ты же пару месяцев как кончился… — почти хрипит он от ужаса. И пытается перелезть через ящик.

Но натыкается на подельников.

Не удержавшись, все трое валятся на землю. Крышка ящика съезжает в сторону, открывая нашему взору какие-то цилиндры с цветной маркировкой на боку.

Бандит с расквашенным носом пользуется возможностью: хватает тот, что с красной полосой. И поднимает над головой.

— А ну лягай на землю! Всех в фарш прорубаю! — вопит он, дёргая разбитой губой. Потом спохватывается, что не с того начал. — Оружие сюда кидайте. И наземь, суки, наземь!

Ох, зря ты это затеял.

Улыбаюсь, демонстративно разводя пустые руки в стороны:

— Глеб, опусти, пожалуйста, арбалет. Не стоит нервировать такого отчаянного человека. Это же снаряд от орудия, из которого вы пещеру обвалили, правильно?

— И тебя, сука, на лоскуты им распущу! — решив, что сила на его стороне, продолжает верещать самоуверенный идиот. — Бросай самострел, живо!

Скороходов, уже понимая, к чему идёт дело, ухмыляется не менее хищно. Нарочито неторопливо ставит оружие на предохранитель и медленно кладёт себе под ноги.

Громила победно лыбится, делая шаг вперёд.

В этот момент истекает последняя из тридцати отмеренных ему якулом секунд.

Бандит хватается за грудь, последним усилием пытаясь протолкнуть в грудь глоток воздуха. «Зубастая жила» выстреливает из моей руки, смыкая челюсти на корпусе снаряда. Цилиндр на миг окутывает красноватое свечение.

И пустая болванка падает на труп нарушившего договор несостоявшегося убийцы.

— Вкус-сно! — шипит довольно змеиная голова. — С-съем ос-стальное?

— Чуть позже, Яков.

Поворачиваюсь к бандитам, игнорируя недовольное шипение. Зловеще усмехаюсь:

— Сперва завершим неотложные дела, а пир закатывать потом будешь.

Почуявшие запах жареного наёмники изо всех сил изображают миролюбие.

— Как видите, уважаемые, — обращаюсь сразу к обоим, — я слов на ветер не бросаю. Если уж что пообещал — исполню обязательно. И теперь, когда вы это поняли, я задам последний и самый важный вопрос.

Выдерживаю театральную паузу, вперившись максимально недобрым взглядом во всё ещё бледного главаря, и изрекаю:

— Где обнаруженный вами кристальный папоротник?

Прежде чем главарь успевает открыть рот, его подельник указывает на палатку рядом с нами.

— Внутри. Мы её специально над ним разбили, чтобы видно не было, — лепечет срывающимся голосом.

— Глеб, проверь, правду ли говорит нам этот человек, — киваю уже подобравшему арбалет напарнику.

Тот подходит к палатке и откидывает полог. Изнутри слышится мелодичный перезвон. И тут же время замирает, а в поле зрения появляется привычная надпись.

[Договор с Глебом Скороходовым успешно выполнен. Доступна новая способность «Синергия». «Зубастая змеиная жила» теперь способна при контакте впитывать информацию о поглощаемом предмете.

Змей — хранитель мудрости человеческой и не только — навеки запомнит всё и сможет применить знания, когда это необходимо.

Примечание: «Ис-спользуй с-с умом».]

Время возвращает привычный ход.

Улыбаюсь своим мыслям и змеиному выпендрёжу, но тут же злобно зыркаю на грустных бандюганов. Чтоб не расслаблялись.

— К вам, уважаемый, — обращаюсь я к хромому, — вопросов больше не имею. Вы свою часть сделки выполнили.

Тот удивлённо моргает, будто не веря своему счастью. А затем медленно поднимается на ноги, подтверждая, что я держу слово.

— Не болит! — вопит он, словно сумасшедший, довольно приплясывая. — Всё прошло! Ха-ха, прошло!!!

— А с тобою, голубчик, я хочу отдельно побеседовать, — оглядываюсь на главного. Тот напрягается, понимая, что разговор будет не из приятных. — Ты упоминал Виктора Островского. Что ты знаешь о его смерти?