Политическая история Римской империи - Циркин Юлий Беркович - Страница 30

После победы при Акции Август продолжал конфисковывать земли для ветеранов гражданских войн, но на этот раз он стал платить за них, что все-таки смягчало урон. И все же можно говорить о происшедшем на Апеннинском полуострове аграрном переделе. В результате в ряде областей, особенно в долине Пада (т. е. бывшей Цизальпинской Галлии) и в центральной части полуострова, возрождается среднее крестьянство. Виллы среднего размера господствуют в Южной Этрурии, Лации, Кампании, т. е. в самых плодородных областях Италии. Идеальное небольшое поместье включало в себя пашню, виноградник, луг для выпаса скота, пасеку, и все это обрабатывали хозяин, его жена и домашние рабы. Значительная часть собственников была, по-видимому, уже другая, чем до Союзнической и гражданских войн. Это были, видимо, ветераны Суллы, второго триумвирата, частично Цезаря и их потомки. Наряду с ними, вероятнее всего, сохранились, хотя бы частично, и прежние местные землевладельцы. В результате Италия августовского времени переживала период процветания, и припцепс всячески способствовал этому.

Август упорно стремился консолидировать коллектив римских граждан, в который теперь включались все италики и получившие римское гражданство провинциалы, обеспечить его главенствующее положение в империи в целом. Путь к этому он видел в возрождении «нравов предков», испортившихся, по его мнению, в ходе гражданских войн. Отсюда консервативный характер всей его внутренней политики. Создавая, по существу, новый государственный строй, Август оформлял это как реставрацию доброго старого времени и действительно стремился к этому. Он всячески оберегал италиков и римлян от вливания чужой крови. Это сказалось на его отношении к расширению сферы гражданства.

В противоположность Цезарю Август предпочитал не давать гражданство провинциалам, а откупаться деньгами от подобных просьб. По его инициативе в 4 г. до н. э. сенат принял специальное постановление, упрощавшее судопроизводство по делам о вымогательствах провинциальных наместников. Теперь этим занималась отдельная комиссия из пяти сенаторов, что облегчало провинциалам доступ к суду и давало им возможность легче добиться обвинения наместника или его подчиненных. Это в принципе уменьшало, хотя, конечно, и не ликвидировало полностью, произвол провинциальных властей. Однако игнорировать реальность Август не мог, поэтому политика целенаправленной романизации провинции продолжалась и при нем, хотя и более медленными темпами, чем при Цезаре и сразу после его гибели.

Расселение в провинциях 150 тыс. уволенных в самом начале правления Августа в отставку воинов резко увеличило в них число римских граждан. В результате военной реформы, о которой еще пойдет речь, гражданами становились вышедшие в отставку воины вспомогательных частей, набиравшиеся среди провинциалов. Продолжал Август создавать также муниципии и колонии римских граждан, хотя в меньшем масштабе, чем Цезарь. И вне таких городов появилось относительно большое количество новых граждан, персонально получивших римское или латинское гражданство. Делая гражданами не только ветеранов, но и часть верхушки провинциального общества, Август расширял свою опору в провинциях.

Значительную роль в Риме в это время играли отпущенники, которые официально считались римскими гражданами, если таковыми были их бывшие хозяева. Стремясь интегрировать их в римское общество, растворить среди свободнорожденных граждан и признавая существовавшую реальность, Август разрешил браки между отпущенниками и свободнорожденными (кроме сенаторов и их потомков обоих полов вплоть до правнуков). В то же время он резко ограничил возможности отпуска рабов на волю, что должно было хоть как-то оградить Рим от притока отпущенников. Кроме того, была выделена группа бывших рабов, отпущенных на волю с некоторыми нарушениями правовых норм. Они получали не римское, а латинское гражданство и не имели ни политических прав, ни права вступать в брак с римскими гражданами или гражданками, ни свободы завещаний. Про них говорили, что они «живут, как свободные, а умирают, как рабы». В конечном итоге это тоже вписывалось в политику Августа консолидации гражданского коллектива.

Серьезной угрозой римскому обществу являлась возможность просто его физического умаления, если не исчезновения. Среди римлян, особенно в аристократической среде, распространились разврат, внесемейные связи, разрушавшие основную ячейку любого общества — семью. Рождаемость в Риме была невысокой, а многие римские семьи вообще были бездетны. У самого Августа была всего лишь одна родная дочь. В перспективе это вело к угасанию многих видных родов. И принцепс принял решительные меры, издав закон, согласно которому все мужчины в возрасте от 25 до 60 лет и женщины от 20 до 50 лет обязаны были состоять в браке, а бездетные и особенно холостые ограничивались в имущественных правах и платили особую пошлину. Зато было установлено «право трех детей»: глава семейства, имевший трех и более детей, получал преимущество в продвижении по службе и получении денег и продовольствия. По другому закону сурово, вплоть до смертной казни, карались лица, виновные во внебрачном сожительстве, особенно с замужними женщинами и женатыми мужчинами, причем если муж или отец наказывал членов своей семьи, то никакая власть не должна была в это вмешиваться. В целом такая политика Августа себя оправдала. К концу его правления римских граждан насчитывалось уже почти 5 млн взрослых мужчин.

Решению общей проблемы и стремлению обеспечить твердый порядок и безопасность был подчинен и подход Августа к «рабскому вопросу». В период гражданских войн многие соперники активно использовали рабов. Особенно этим злоупотреблял Секст Помпей, что дало принцепсу повод назвать войну против него «рабской войной» и сравнить Секста со Спартаком. В обстановке общей нестабильности многие рабы бежали, а некоторые объединялись в разбойничьи шайки, к последним порой примыкали уголовные элементы. Август принял жесткие меры против них. Пойманных рабов он возвращал хозяевам, а при их отсутствии казнил. Это относилось и ко многим пленным воинам Секста. Считая отношение к рабам частным делом их владельцев, принцепс принципиально в это не вмешивался. Известен случай, когда после разоблачения заговора и казни его участников отец одного из них казнил раба-доносчика, и Август демонстративно не вмешался в это дело, хотя жест отца явно был направлен против него. Был восстановлен старинный закон, по которому в случае убийства хозяина все рабы, находившиеся в доме и не пришедшие на помощь убитому, казнились.

Большое внимание Август уделял Риму. В 8 г. до н. э. он установил новый померий, раздвинув священное пространство Города, упорядочил его управление, сделав жизнь в нем сравнительно безопасной и относительно дешевой. Рим был, пожалуй, единственным городом Италии и, может быть, всей Империи, нуждавшимся в постоянном привозе продовольствия и других товаров, и Август внимательно за этим следил. С другой стороны, он распустил незаконные и недревние коллегии, расставил в разных местах специальные караулы, разделил город на 12 районов, что облегчало наблюдение за ним.

Серьезную угрозу Риму представляли наводнения, время от времени затапливавшие нижнюю часть города, и Август создал специальную коллегию из пяти кураторов, следивших за рекой и принимавших в случае необходимости нужные меры. Значение этой коллегии подчеркивалось тем, что во главе ее стоял бывший консул.

Уличная сеть в Риме была весьма запутанной, многие улицы слишком узкие, что мешало связям между районами города и затрудняло деловую жизнь. Август предпринял некоторую перепланировку Рима и реконструкцию уличной сети. Он запретил строить в городе дома выше 70 футов, и это должно было, в частности, облегчить тушение многочисленных пожаров.

Большое внимание принцепс уделял строительству. При нем в городе появилось множество храмов, был возведен новый форум, созданы новые водопроводы. Впечатляющим был мавзолей, построенный Августом для себя и членов своей семьи. Одни сооружения создавались по инициативе Августа и за его счет, другие — за счет его родственников и соратников, особенно Агриппы. В конце жизни принцепс гордился тем, что, приняв Рим кирпичным, оставляет его мраморным.