Император Пограничья 2 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 34

— Пойдём, — я протянул руку и подхватил Василису за запястье. — Нельзя оставлять такую силу запертой внутри. Нужно дать ей выход, научиться контролировать.

Её глаза расширились, но она не сопротивлялась, когда я повёл её к недавно восстановленному частоколу. В её взгляде читалось смешение восторга и лёгкой тревоги — редкий, драгоценный момент, когда даже уверенная в себе аристократка чувствовала себя ученицей.

— Теперь ты можешь делать то, что раньше казалось недоступным, — сказал я, останавливаясь у одной из секций частокола. — С этим уровнем силы ты способна не просто укреплять почву вокруг опор, а создавать настоящую связь между землёй и деревом.

Я опустился на колено и положил ладонь на грунт у основания бревна. Земля отозвалась мгновенно — почва начала уплотняться, минералы кристаллизовались вокруг основания столба. Моя способность работать с камнем и металлом идеально подходила для такой работы — я буквально превращал рыхлую почву в монолитный фундамент.

— Смотри, — я взял её руку и направил к месту, где дерево входило в землю. — Почувствуй, как структура почвы изменилась. Теперь брёвна не просто воткнуты в грунт, а стали с ним одним целым. Ты можешь усилить этот эффект своей геомантией.

Василиса глубоко вдохнула и сосредоточилась. Её ладонь под моей налилась теплом, а когда она коснулась земли у основания столба, почва вокруг уплотнилась, становясь твёрдой как камень. Крохотные кристаллики минералов засверкали в грунте, образуя укрепляющую сеть.

— Я чувствую, — прошептала она с восторгом. — Это как… продолжение моего тела. Я буквально ощущаю, как частицы дерева соединяются с частицами земли.

— Именно, — кивнул я, наблюдая за её работой. — Продолжай вдоль всего ряда. Я займусь следующим участком.

Мы двигались вдоль частокола, и магические потоки оплетали дерево, камень, землю, создавая прочнейшие ограждения. Сейчас, наполненные свежей энергией, мы могли совершить больше за час, чем обычно за целый день. Воздух вокруг нас искрился от избытка магии, и даже обычные крестьяне, проходившие мимо, чувствовали исходящую от нас силу.

Когда последнее бревно было намертво зафиксировано, Василиса выглядела измотанной, но глаза её сияли гордостью и восторгом от достигнутого.

— Никогда не думала, что мой дар можно применять так… практично, — призналась она, когда мы возвращались к дому воеводы. — В академии нас учили следовать строгим формулам, а ты показал, как чувствовать материю напрямую.

— Формулы — это костыли для тех, кто не чувствует своей связи со стихией, — ответил я. — Ты можешь большее.

Перед ужином я собрал всех охотников. За прошедшие дни, несмотря на разрушения и восстановительные работы, я не забыл о необходимости справедливо распределить добычу. Каждый получил по 6 рублей и 16 алтынов — их доля от кристаллов Эссенции, найденных во время рейда на Березники и логово Химеры.

— Это всё… мне? — Гаврила недоверчиво перебирал монеты. — За один поход?

— Да, — кивнул я. — Вы рисковали жизнями и заслужили честную награду.

Мужчины переглядывались с таким изумлением, словно им выдали ключи от княжеской сокровищницы. Для них это действительно было целое состояние — годовой заработок среднего ремесленника, как никак.

— Господин, — Силантий смахнул непрошеную слезу, — сроду таких денег не видал. Теперь сыновей в городскую школу отправить смогу, жене платок шёлковый купить…

— Будет ещё больше, если продолжите служить честно, — заверил я их. — Впереди много работы, и много Бездушных, которых нужно упокоить.

При виде их почти по-детски радостных лиц, мне пришло в голову, что ради подобных моментов я и тружусь, не покладая рук. Чтобы доверившиеся мне люди жили безопасно и счастливо.

Первый месяц весны принёс ощутимые перемены в Угрюмиху. Снег ещё лежал плотным покровом, но с южных скатов крыш уже свисали длинные сосульки, днём на пригретых солнцем местах появлялись первые проталины, а воздух наполнился особой свежестью. Утром я заметил, как на краю деревни робко зазеленела лесная полянка — природа медленно, но неотвратимо пробуждалась от зимнего сна.

Не успели мы наладить быт после восстановления частокола, как деревня начала принимать гостей. Первым, спустя три дня после нашего ритуала, прибыл новый гость — сухой, сморщенный старик лысый, как коленка, зато с окладистой седой бородой и пронзительным взглядом. Его сопровождали два крепких мужика с луками и ружьями за спиной.

— Наслышан о вас, господин воевода, — поклонился старик, с любопытством оглядывая обновлённый частокол и вышки. — Я Тихон Матвеевич, староста Овечкино. Вести по Пограничью быстро разносятся. Говорят, вы Дербышам помогли с Химерой и честную торговлю наладили…

— Не врут, — просто ответил я.

Собеседник лишь многозначительно хмыкнул.

Я пригласил его в дом, где мы за чашкой чая обсудили возможное сотрудничество. Тихон оказался прижимистым и осторожным — в каждом предложении искал каверзу, каждую цифру перепроверял.

— Восемьдесят процентов нам, двадцать вам? — он недоверчиво прищурился. — И что же, просто так? Где подвох?

— Нет никакого подвоха, — ответил я спокойно. — Чистая выгода для обеих сторон. Раньше вы продавали перекупщику Гривину за двадцать процентов от реальной стоимости. У нас вы получите в четыре раза больше. Мы зарабатываем свою долю на посредничестве, вы получаете справедливую оплату за свой труд и риск. Полученные деньги будете вкладывать в развитие собственной деревни, и в будущем, возможно, сможете добывать даже больше трофеев.

Старик почесал бороду, явно колеблясь и решил остаться переночевать у нас в деревне, чтобы на свежую голову дать ответ. На следующий день нас посетила делегация из Анфимовки. Её возглавляла высокая женщина лет сорока с суровым лицом и властным голосом — староста Марфа. В отличие от Тихона, она сразу оценила выгоду предложения.

— По рукам, воевода, — Марфа решительно кивнула после короткого обсуждения. — Как же славно, что проклятый Гривин сгинул. Сама бы его придушила, паскуду! Мне уже поперёк глотки сидело отдавать ему добычу за бесценок. Анфимовка с вами!

Тихон, присутствовавший при разговоре, всё ещё сомневался, перебирая в руках деревянные чётки крестика.

— Не знаю, не знаю, — бормотал он. — Хорошо звучит, да верится с трудом…

Марфа закатила глаза и повернулась к нему:

— Да что ты выкаблучиваешься, пень старый? — воскликнула она. — Кто тебе условия лучше предложит? Или ты Эссенцию в банки с огурцами закатывать собрался?

Тихон густо покраснел, но устоять против такого напора не смог.

— Ладно, уговорили, — сдался он наконец. — Овечкино тоже с вами.

Тем временем из Дербышей прибыли трое охотников на обучение — крепкие мужики с обветренными лицами и настороженными взглядами. Их вливание в нашу дружину поначалу шла непросто — они держались особняком, с подозрением относились к любым указаниям и часто перешёптывались между собой.

Чтобы сломать лёд недоверия, я организовал показательное занятие на поляне за деревней. Тем более, что в Угрюмихе присутствовало сразу два старосты из соседних деревень. Грех не пустить им пыль в глаза. Деревянные чучела, имитирующие Бездушных, были расставлены среди деревьев.

— Смотрите внимательно, — обратился я к новичкам и нашим охотникам. — Ваша главная проблема в том, что вы видите в Бездушных диких зверей. Но они не звери, а механизмы смерти с простыми алгоритмами действий.

Я продемонстрировал базовые приёмы уклонения от атак, точки уязвимости разных типов Бездушных, а затем перешёл к демонстрации командного взаимодействия.

— Борис, Федот, Силантий, — вызвал я опытных охотников. — Покажем, как работает тройка.

Действуя как единый организм, мы уничтожили шесть чучел за считанные секунды. Я намеренно усложнил задачу, атакуя с разных направлений, но слаженность действий не оставила мишеням шансов.

— Дьявол!.. — прошептал один из пришедших охотников, глядя на результат. — Они правду говорили. Эти ребята знают, что делают.