Ткач Кошмаров. Книга 1 (СИ) - Розин Юрий - Страница 4

Например, мой старший брат Архан, далеко не самый одаренный из шестнадцати детей отца, в свои шестнадцать был в разы сильнее и быстрее любых олимпийских спортсменов. А сам мой отец, Раган иф Регул, был самым настоящим сверхчеловеком.

Будь мне доступен Поток, я бы даже не особо убивался из-за неработающих ног. Вот только штука была в том, что Поток был силой, очень требовательной к физическому состоянию человека.

Даже небольшие травмы: раны, синяки, ссадины — при недостаточном уровне контроля могли привести к дестабилизации Потока. А у меня фактически вся нижняя половина тела была одной огромной травмой.

В результате в моем теле энергия Потока в принципе не циркулировала. Все, чего я добился за годы тренировок — это подобного легкого пощипывания в груди, свидетельствовавшего о том, что Поток попал в тело. Но на этом все и заканчивалось.

По крайней мере, так было раньше.

На сей раз после примерно минуты пощипывания я почувствовал, как оно начало плавно опускаться, в конце концов остановившись в районе солнечного сплетения.

Поначалу мне показалось, что на этом все. Но затем я понял, что пощипывание усиливается. Вскоре это уже был самый настоящий зуд и, если бы мои руки был свободны, я бы обязательно попытался почесаться.

И хотя я никогда не испытывал этого раньше, мне было прекрасно известно, что именно так и проявлялось усвоение Потока тканями. Здорово? Здорово.

Правда, если ритуал прошел правильно, в чем у меня теперь не было почти никаких сомнений, ткани, усваивавшие Поток, не были моими.

— Проснулся? — открыв глаза и приподнявшись, на этот раз медленнее и аккуратнее, чтобы снова не схлопотать головокружение, я увидел стоящего в дверях отца.

— Как видишь.

— Поговорим?

— А у меня есть выбор?

— Нет.

Он вошел, закрыл за собой дверь, повернул в замке ключ, после чего подошел к окну, у которого стоял шахматный столик, взял от него стул, поставил его у кровати и сел по-ковбойски, оперев руки о спинку.

— Что это было вчера? — спросил он после почти минуты игры в гляделки.

— Я провалялся день?

— Почти полтора. Так что это было?

— Ты читал работу, которую я послал в Первый Королевский?

— А должен был?

— Естественно, не должен был, — фыркнул я. — Но, если бы читал, мне было бы куда проще объяснить.

— Объясни сейчас.

— Тебе ведь это неинтересно.

— Я хочу понять, зачем ты испортил стол в библиотеке, порезал себе вены и отрубил два пальца. А еще куда делась кровь и сами эти пальцы?

Я хмыкнул.

— Вот этого не скажу, уже отключился. Что ты видел?

— Что их охватило красное свечение, а через пару секунд, когда я сломал стол и свечение иссякло, ни крови, ни твоих пальцев уже не было. Как и всего того набора непонятной дряни, что ты по столу разложил. Как и кристалла из моего посоха.

— МОЕГО посоха.

— Я его тебе подарил.

— Вот именно, что подарил. Так что я мог делать с ним все, что захочу.

— Ты не ответил на вопрос.

— Ох… — я опустился на подушках. — Я проводил исследование. Пытался выяснить, можно ли использовать Поток не самому, а через посредника. Написал об этом большую работу, которую послал в Первый Королевский Университет. Помнишь, что написали в ответ тамошние ученые? Архан сказал, что тебе пришел ответ.

Отец кивнул.

— Абсолютно ненаучна, не подтверждена опытами и крайне опасна.

— Именно так. Поэтому я и решил испытать свою теорию сам. Все равно, если бы я этого не сделал, то этого не сделал бы никто.

— Ты писал, что для того, чтобы проводник смог выдержать Поток, это должен быть либо человек, либо животное, обретшее равный человеку потенциал для развития. И так как первое абсолютно негуманно, а второе невозможно, подобную методику нельзя использовать.

— А говоришь, что не читал, — ухмыльнулся я. — Только поправка: не «невозможно», а «практически невозможно».

— Хочешь сказать, что у тебя получилось?

— Я ответил на твой вопрос, отец. Что еще ты от меня хочешь?

Раган иф Регул нахмурился. Выглядело это, с учетом его смуглого, морщинистого лица, густой иссиня-черной бороды и бровей, и темно-серых глаз, довольно угрожающе, даже несмотря на то, что сейчас он вряд ли думал о чем-то подобном.

— Хочу быть уверенным, что ты больше не станешь вредить себе.

— У меня останется слишком мало пальцев, если я попробую повторить этот эксперимент, — хмыкнул я.

— Хорошо, — кивнул он после нескольких секунд молчания. — Я скажу, чтобы тебя развязали, но руку тебе исцелять не будут. Будет тебе наказанием за безрассудство.

Ага. Я все правильно понял.

— И на этом спасибо.

Он встал, поставил стул на место.

— Сын.

— Что?

— Если ты получил возможность обрести силу, не упусти ее. Только благодаря силе ты сможешь получить то, чего желаешь.

Я лишь закатил глаза.

— Ты поздно спохватился, отец. Родительские мотивирующие речи нужно было толкать раньше. Сейчас это выглядит попросту недостойно главы ветви Иф. И в конце концов, что бы ты ни сказал, к моей силе ты не будешь иметь никакого отношения.

— Так разве не лучше? — ухмыльнулся он, после чего вышел из комнаты.

Через минуту вместо него в спальню ввалились Гинта и Дзинта.

— Нам сказали вас развязать, молодой господин.

— Чего ждете?

— Пожалуйста, пообещайте, что не будете нас бить!

У меня дернулся глаз. Два идиота… Бог свидетель, если бы они качественно выполняли те немногочисленные, на самом деле, обязанности, что лежали на их плечах, я бы их и пальцем не тронул. А так…

— Если вы не развяжете меня прямо сейчас, я изобью вас стопроцентно!

Через полминуты мои руки были освобождены.

— Вы будете ужинать, молодой господин?

— Буду, — кивнул я. — Но не прямо сейчас. Принесите еду не раньше, чем через час. А до тех пор меня ни для кого нет. Ни для отца, ни для матери и тем более не для Архана. Понятно?

— Понятно! — закивали они в унисон.

— Дверь запереть на ключ, у меня есть дубликат. А теперь проваливайте!

— Отдыхайте, господин! — притворно улыбнулся Дзинта.

— Мы принесем вам ужин точно через час! — подхватил Гинта.

— Кыш!

Вскоре я остался один.

Осторожно, чтобы не тревожить лишний раз обрубки пальцев на левой руке, я расстегнул спальную рубашку на груди и возобновил дыхание Потока.

Спустя пару минут, с открытыми глазами сконцентрироваться было сложнее, я наконец ощутил опустившееся к солнечному сплетению пощипывание. А еще минут через пять, уже из последних сил сопротивляясь желанию начать чесаться, заметил, как кожа в этом районе начинает постепенно светлеть.

Полностью сосредоточившись на этом и даже напрочь позабыв про зуд, я как завороженный наблюдал за медленным проявлением на коже белоснежного контура, слишком сильно напоминавшего восьминогий паучий силуэт, чтобы это было простым совпадением.

Был он, правда, совсем небольшим, всего около пяти сантиметров, считая ножки. Ровно такого же размера, какого был мой питомец Ананси.

Прошло еще несколько минут. Белоснежный контур начал очень тускло светиться. И почти сразу вслед за этим будто бы обрел объем, начав выступать над кожей.

Впрочем, почти сразу стало понятно, что это не контур стал выпуклым, а из него, будто из портала, наружу выбирается маленький паучок.

— Ан? — спросил я машинально.

Но тут же понял, что смысла в вопросе не было никакого.

Во-первых, потому что вскарабкавшийся мне на ладонь паучок уже не обладал даже тем крохотным разумом, что был присущ всем живым существам, так как не был живым.

А во-вторых, потому что, как только он появился, между нами сформировалась отчетливая, неразрывная и очень гармоничная связь. Я управлял им и всеми его движениями с невероятной естественностью и легкостью, будто сам всю жизнь бегал на восьми ногах.

Более того, через глаза Ана мог видеть себя, сидящего на кровати, и комнату вокруг. Правда, от того, как мир должны были видеть пауки и в принципе любые живые существа, это зрение сильно отличалось.