Купец IX ранга (СИ) - Вяч Павел - Страница 22

За два удара сердца во дворике остались лишь два невредимых человека — Демидов и Василий, на лице которого не дрогнул ни единый мускул.

Когда в мир вернулись краски, я сперва почувствовал, как исчезает навалившаяся на плечи тяжесть, а следом по ушам ударил слитный вой покалеченных одарённых.

Кто-то баюкал отрезанную руку, кто-то, упав на землю, безуспешно пытался «вернуть» отсечённую ногу на место.

— Кто она, мать её, такая? — шёпотом протянул фон Штерн, от неожиданности возвращаясь в человеческую форму.

— Она? — я с улыбкой посмотрел на замеревшую перед Василем Анну. — Просто девушка, у которой попытались отобрать то, что она считает своим.

— Напомни мне никогда с ней не ссорится, — попросил Ландер.

— И сам не забудь, — хохотнул Виш. — Зуб даю, Анна только что взяла очередной ранг.

«Как и Василий», — добавил я, останавливая взгляд на Ликвидаторе.

— Как и Василий, — согласился фамильяр. — У этого парня стальные яйца, Макс. Теперь я понимаю, почему ты отправил с Анной именно его. А теперь… может быть, займёшься делом?

Вообще, Виш был прав. Первое ошеломление прошло, и местные начали приходить в себя.

Кто-то звал на помощь, кто-то трясущимися руками формировал атакующее плетение, кто-то выл на одной ноте.

— Кто не заткнётся, отрежу язык.

Голос Анны был подобен ледяному душу, и в воздухе повисла мёртвая тишина.

Хотя нет, вру, какой-то франт, которому Анна, отсекла обе руки и ноги, поскуливал от боли.

— Ландер, — я посмотрел на фон Штерна, — если кто дёрнется, можешь смело вырвать сердце.

Заметив кровожадный взгляд, которым форточник обвёл покалеченных одарённых, я поспешил добавить.

— М-м-м, фигурально выражаясь.

— Принял, — кивнул фон Штерн.

Я же, отряхнув с рукава несуществующую пылинку, направился к Демидову. Замерших друг напротив друга Василия и Анну я решил не отвлекать. Наверняка этим двоим нужно многое сказать друг дружке.

— Добрый вечер, Никита Акинфиевич, — я остановился перед князем, который, на мой взгляд, вёл себя как-то заторможенно, что ли?

— Если ты настаиваешь… — князь в замешательстве посмотрел на Василия, который до сих пор находился под моей личиной. — Макс?

— Макс, — согласился я. — Никита Акинфиевич, я спрошу лишь один раз. Какого черта здесь происходит?

— Приказ императрицы, Макс, — князь протянул мне усыпанную печатями грамоту. — Говорят, ты мятежник.

— Феерический бред, — удивился я. — Канцлеру всё неймётся…

— Макс, — в голосе Виша проступила тревога, — посмотри на его ауру!

— Приказ Императрицы… — выдавил из себя Демидов. — Нельзя не подчиниться…

Я же, не обращая внимания на слова князя, вгляделся в ауру князя.

— Ого! Никита Акинфиевич, а вы в курсе, что опутаны ментальными нитями, словно клубок?

— Сожги эту гадость, Макс, — попросил Виш. — Он же держится из последних сил!

По внешнему виду Демидова нельзя было сказать, что он чем-то занят, но слова фамильяра я воспринял всерьёз.

Сначала хотел окатить его потоком огня, но затем мне пришла идея получше.

Сграбастав Демидова в объятья, я активировал Огненный щит.

Нас с князем окружило колючее пламя, и в следующий миг Очищение огнём развеяло все ментальные нити.

— Ах ты скотина! — проревел Демидов и, оттолкнув меня от себя, подскочил к поскуливающему франту и с силой пнул его по рёбрам. — Тварь!

Но, заметив, что из-за потери крови франт почти не отреагировал на его живительный пинок, схватился за переговорный амулет.

— Целителя, живо!

— Эм-м-м, Никита Акинфиевич?

— Обожди, Макс! — голос князя так и звенел от злости. — Дай мне пять минут, навести здесь порядок! Как знал, что ты придёшь и согласился заменить своих Воинов его наёмниками!

Спустя минуту внутренний дворик острога начал походить на встревоженный улей.

Появившаяся гвардия Демидовых оперативно добила бо́льшую часть одарённых, а франта, наскоро подлатали, влив в него несколько весьма дорогостоящих заклинаний.

Учитывая, что целитель Демидовых мог с лёгкостью вернуть ему потерянные конечности, я сделал вывод, что жить посланцу канцлера осталось недолго.

Вообще, из того, что я понял, этот франт, воспользовавшись грамотой канцлера, напросился на аудиенцию князя, и пустил в ход свой дар.

Ауру Демидова опутали сначала десятки, затем сотни, а потом и тысячи ментальных нитей, заставляя соглашаться со шнырнём, как его назвала Анна, канцлера.

И всё это время Никита Акинфиевич, как мог, боролся с чужим влиянием. Он не мог противиться словам столичного франта, но отчаянно цеплялся за любую возможность затянуть эту нелепую казнь.

Несмотря на постоянный пресс ментальных внушений, Демидов пытался вести свою игру — требовал печати, ссылался на законы и традиции. В общем, искал опору в том, что было сильнее его воли — в законе.

Что до моего приказа не убивать охрану, он оказался лишним. Демидов не стал спорить с франтом и заменил всех своих бойцов на его людей.

Можно сказать, нам всем невероятно повезло.

Василию — что остался со своей головой…

Анне — что сумела разглядеть в Ликвидаторе нечто большее…

Демидову — что не взял на руки чужую кровь.

Мне — что успел вовремя. Ведь ещё несколько минут…

В одном я был уверен точно, в случившемся не обошлось без влияния Стелы. Не раз и не два, висячий на груди амулет едва заметно теплел, подсказывая, что Стела внимательно следит за происходящими событиями.

А может, даже корректирует…

К счастью, с заходом солнца всё было кончено. Демидов лично проводил моих спутников в роскошные покои, и, убедившись, что гости довольны и не держат на него зла, пригласил меня в свой кабинет.

— Итак, Макс, — князь покосился на старинный камин, сделанный моими предками, и посмотрел мне в глаза. — Думаю, нам многое нужно обсудить.

— Согласен, — кивнул я и, растянув губы в деловой улыбке, добавил. — И начнём мы с обсуждения компенсации.

Глава 14

— По рукам?

— По рукам!

Обиды на Демидова у меня не было. Уж не знаю, в чем было дело, в том, что я понимал, в какой ситуации он оказался, или в том, я наконец-то дорос до того уровня, когда само понятие «обида» исчезает.

Демидов — глава великого рода, говоря моим языком, хозяин огромной корпорации. И, несмотря на то, что в Империи культивируется путь Чести, у него вряд ли есть друзья. Лишь партнеры и временные союзники.

И, как глава рода Пылаевых и набирающей мощь финансовой империи, я понимаю и разделяю данную позицию.

Да, в глубине души кипит возмущение — Как же так? Ведь это же несправедливо! Но мои эмоции разбиваются о холодные камни рациональности.

Есть Долг, есть Честь, есть Выгода. И лишь от человека зависит, как он будет лавировать между этими моральными скалами.

Не знаю, насчет остальных одаренных, но мне эта нравственная навигация дается легко. Тут сыграли роль и мои учителя из прошлой жизни, Илюха, привет! И выбранный Путь Купца.

Я сразу же отказался от мысли наживаться за счет других и обманывать партнеров. Но если мой деловой партнер совершал ошибку и пытался меня кинуть, я начинал закручивать гайки.

И если того требовали политическая и экономическая ситуации, а также здравый смысл, я мог не задумываясь разорить накосячившего партнера.

По крайней мере, без жалости прогнуть и выторговать максимально выгодные для себя условия.

И пусть вины Демидова в случившемся вроде как и не было, я не стал миндальничать.

К тому же, меня терзали смутные сомнения — как такой опытный человек, как Никита Акинфиевич, не устоял перед фокусами столичного менталиста?

И Виш, надо сказать, мои сомнения разделял. Как будто Демидов сознательно пошел на риск и дал опутать свой разум ментальными нитями подчинения. При этом сохранив за собой право окончательного решения.

Пусть Демидов и ссылался на Закон и традиции, которые позволили ему сопротивляться чужому влиянию, но чем дальше, тем больше я уверялся в мысли, что все это хорошо срежиссированная пьеса.