Тайная Печать (СИ) - Романовский Борис - Страница 1

Альтаир. Книга 1: Тайная Печать

Глава 1

День Рождения

Пролог

По космическому пространству летела пулевидная капсула, размером с улей диких пчёл. Она была поделена на три секции. Первая секция, на навершии капсулы, имела монолитный состав, на её корпусе мерцали тысячи символов. Вторая секция, в середине капсулы, была полой — внутри хранилось золотое зёрнышко.

Третья секция капсулы выглядела необычно. Она состояла из полупрозрачной серой массы, которая цеплялась за вторую секцию. Её источником служил круглый серый панцирь, который одновременно являлся и тупой стороной пулевидной капсулы. Внутри серой массы, как муха в янтаре, застыло живое существо. Это был младенец, у которого на груди, напротив сердца, был вырезан кусок кожи в форме восьмиконечной звезды. Рана выглядела свежей, в ней запеклась кровь.

Пулевидная капсула неслась по космосу, не сворачивая и не замедляясь. На её пути встречались скопления звёзд и целые галактики, но капсула неизменно продолжала свой путь. Лишь когда она вошла в Млечный Путь, символы на первой секции засияли ярче. Капсула сменила траекторию и ускорилась, держа курс на небольшую планету.

Она пронеслась по космическому пространству, сметая на своём пути любые небесные тела. Когда капсула оказалась недалеко от цели, её путь загородила красная планета, словно защитник, что встал на пути врага. Символы на первой секции засияли ещё ярче, капсула пронеслась сквозь планету и вскоре оказалась на месте. Её целью оказалась Земля.

Оставив после себя Марс, который начал разваливаться на куски от разрушительного удара, капсула вошла в атмосферу Земли. Волей случая, её путь лежал к заснеженной тайге.

Когда до поверхности оставалось несколько сотен метров, третья секция капсулы вдруг отделилась. Панцирь слабо засиял, а серая масса превратилась в голое тело черепахи. Она бережно взяла младенца и плавно опустилась с ним на панцирь, который взял курс на большое поместье.

Раздался оглушительный грохот — капсула упала на Землю. Это потревожило всё живое на планете — каждый услышал в своей голове древний голос. Никто не заметил, как серый панцирь опустился на задний двор поместья и приземлился на мягкий диван под тентом.

Черепаха забралась в панцирь и спряталась в нём. В следующую секунду панцирь начал уменьшаться, пока не стал похож на сплющенную гальку.

Камень перекатился по дивану и уткнулся в ладошку младенца. Тот вдруг дёрнулся, пальцы цепко схватили гальку, глаза резко распахнулись. Его радужки были ярко-фиолетовыми, словно в них застыли две вечерние звезды, мерцающие таинственным светом. Несколько раз удивлённо моргнув, младенец ощутил сперва боль в груди от вырезанной кожи, затем его настиг зимний холод.

Громкий плач разнёсся над задним двором поместья, перепугав всех слуг…

Глава 1. День Рождения

— Смотри-смотри, — дед сидел на круглом вязанном коврике в позе лотоса и двумя пальцами указывал на лежащий перед ним карандаш. — Сейчас!

Он надул щёки и покраснел от натуги. Его короткая борода забавно топорщилась, а кудрявые седые волосы неряшливо торчали во все стороны.

После пары секунд натужного кряхтения, карандаш, кажется, немного сдвинулся.

— Видел⁈ — дед вскочил на ноги и бросился к карандашу. — Нет, ты это видел⁈ Я его сдвинул силой мысли!

— Поздравляю, — неохотно кивнул я. — Ты очень крутой.

— А то! — дед запрокинул голову и громко рассмеялся. — Бери с меня пример, Альт! Когда-нибудь и ты достигнешь похожих результатов!

— Я буду стараться…

Ещё несколько минут он расхваливал себя, а я ему подыгрывал. Наконец, он успокоился и внимательно посмотрел на меня.

— Можешь идти, чего стоишь?

У меня задёргался глаз. Я не стал говорить, что дед сам разбудил меня в шесть утра и притащил сюда, чтобы показать, как он двигает карандаш силой мысли.

— Уже иду, — слабо улыбнулся я.

— Не опаздывай в школу, — бросил дед. — Выпускной класс, постарайся.

Он сел на коврик и скрестил ноги. Сперва поправил свои цветастые носки — один зелёный, второй оранжевый. Дед принципиально не носит одинаковые носки. Затем он выровнял карандаш и вновь сосредоточился на нём.

Я вышел из его кабинета и спустился на первый этаж, в обеденный зал.

— Вы закончили? — улыбнулась тётя Варвара, поливая цветок с труднопроизносимым названием. На вид ей лет тридцать пять, очень симпатичная женщина. Служит в доме деда сколько себя помню.

— Да, — я сел за стол.

— Сейчас принесу завтрак, — Варвара ушла.

Я зевнул. Из-за деда не выспался… Но на старика я не злился. Он хоть и чудак, но единственный человек, который искренне меня любит. Приёмные родители вечно на работе, а с братьями и сёстрами у меня отношения как-то не задались.

Три года назад дед решил отрешиться от мира и уделять всё время «духовному возвышению». Он заявил семье, что научится управлять духовной энергией и станет великим магом. За три года он научился двигать карандаш — до великого мага осталось ещё чуть-чуть.

Я невольно улыбнулся, подумав об этом. Варвара поставила передо мной тарелку с жареной яичницей и беконом, от которой поднимался аппетитный аромат.

— Ты такой милый, когда улыбаешься, — умилилась она, погладив меня по голове.

Я смущённо кашлянул и приступил к еде. Варвара села напротив и начала рассматривать моё лицо. Я сделал вид, что совсем не смущаюсь и быстро всё доел.

— Спасибо, — я встал из-за стола. — Пойду в школу собираться.

— У тебя ведь сегодня день рождения, — Варвара прищурилась. — Не хочешь позвать друзей?

— Ты же знаешь какой сегодня день, — кисло улыбнулся я. — Лучше на выходных позову.

— Хорошо, — Варвара кивнула.

Дом деда находился в глуши, каждый день приходилось добираться в школу на машине. Раньше, когда меня возила Варвара, это раздражало. Но год назад дед подарил мне машину, и с тех пор поездка до школы превратилась в крайне приятное времяпрепровождение.

Закончив со сборами, я взял с тумбочки серый камень и спустился. Варвара поливала кактус и тихо ругала его. Юлий Цезарь, похоже, уколол её. Юлий Цезарь — это так кактус зовут. Варвара каждому растению в доме придумала имя.

Я вышел из дома и подошёл к своей ласточке. Во дворе стоял старенький седан азиатской марки. Я завёл машину, затем достал щётку из багажника и начал тщательно очищать автомобиль от снега. Через десять минут, когда двигатель достаточно согрелся, я открыл ворота и выехал.

Путь до города занимал полчаса. В дороге я любил слушать аудиокниги и любоваться пейзажем. Именно эти полчаса помогали мне собраться с мыслями и настроиться на день.

Добравшись до города, я сперва заехал за подругой. Припарковался у кирпичного забора как раз вовремя — ворота открылись, вышла Лиза, одетая в оранжевую куртку. Высокая, с огненно-рыжими волосами. Она не любила носить платья и всегда ходила в джинсах или брюках.

Лиза держала в руках небольшую коробочку. Она подбежала к машине, отряхнула снег с волос и открыла дверь, впустив в салон зимнюю свежесть, смешанную с ароматом её цветочных духов.

— Привет! — она села в автомобиль и положила под ноги чёрный рюкзачок.— С днём рождения, Альт!

Она потянулась и чмокнула меня в щёку.

— Вот, это тебе, — Лиза протянула мне коробочку.

Я с любопытством открыл её и обнаружил внутри небольшую баночку.

— Как у тебя тепло! — выдохнула Лиза, спустив солнцезащитный козырёк и открыв в нём зеркальце, в котором отразились её зелёные глаза.

Я усмехнулся. Это наш ритуал — каждый раз Лиза положительно комментирует температуру в машине, а затем разглядывает в зеркальце своё отражение и поправляет волосы.

— Это варенье? — догадался я, рассмотрев содержимое — светлая масса с золотистым оттенком.

— Да, — Лиза довольно кивнула. — Варенье из белой альпийской земляники! У меня у самой всего одна такая банка.