Царь нигилистов 6 (СИ) - Волховский Олег - Страница 41

Саша надел одного Владимира и то только потому, что Гогель навязал, ибо по статуту его надо надевать при каждом выходе из дома.

— Я могу взять с собой лакея? — поинтересовался Саша.

— Да, Ваше Императорское Высочество, конечно, — кивнул генерал.

— Митя, пойдём! — кинул Саша слуге.

И они спустились к дворцовой набережной, где уже ждали сани.

— Карл Егорович, — сказал Саша садясь. — Я прошу меня простить, но перед визитом в крепость мне нужно заехать ещё в одно место. Это недолго, думаю, не больше получаса. И недалеко, на набережной Мойки.

— Хорошо, — кивнул Мандерштерн.

— Круглый рынок, — уточнил Саша.

— Круглый рынок, — крикнул генерал кучеру.

Сани тронулись и покатились вдоль берега Невы.

— Егор Карлович, а сколько арестантов привезли в равелин неделю назад? — спросил Саша.

— Ваше Императорское Высочество, я тоже прошу меня простить, но я не имею права говорить об этом.

— Понятно, — сказал Саша. — А сколько там всего камер? Думаю, я всё равно посчитаю.

— Двадцать одна, — доложил Мандерштерн.

— Немного, — заметил Саша. — Я смогу какую-нибудь посмотреть изнутри?

— Да, конечно.

— Арестант будет в это время на прогулке?

— Посмотрим, как это устроить, Ваше Императорское Высочество. Но устроим.

— То есть под завязку.

Мандерштрем вздохнул и промолчал.

— Что ж из этого и будем исходить, — сделал вывод Саша.

Рынок, именуемый «Круглым» был скорее треугольным со скруглёнными вершинами и имел широкие арочные окна.

Он стоял на берегу реки, потому что купцам по Мойке было удобно подвозить товары.

Внутри, тоже по сторонам треугольника, были расположены лавки. Саша знал, что продукты для дворцовой кухни закупают здесь, но никогда раньше не был внутри. Еда сама по себе всякий раз появлялась на столе без всякого его участия.

— Митя, где здесь овощи и фрукты? — спросил Саша.

Лакей взял на себя роль проводника. Мандерштерна тоже сопровождал унтер-офицер, Саша предположил, что денщик.

На рынке было много народа, и публика богатая: в основном дамы в кринолинах, шляпках и в сопровождении лакеев. Меньшую часть составляли посетители попроще, по виду приказчики, видимо, из соседних ресторанов.

Саша вошёл и залюбовался ярусами с отборными мандаринами, лимонами, орехами и прочей съедобной растительностью.

— То, что надо, — бросил он Мите.

Приказчик был молод, усат и носит белый фартук, даже довольно чистый. На голове у него был картуз, который, впрочем, был тут же сдернут с головы при приближении Саши и генерала в сопровождении слуг.

— Лимоны у вас красивые, — заметил Саша.

— Самые лучшие, Ваше Императорское Высочество! — воскликнул приказчик, улыбаясь до ушей и склоняясь в три погибели. — Во всём Питере таких не найдёте!

Саша снял перчатку, попробовал крепость протянутого продавцом лимона, и остался вполне доволен. Пах фрукт и правда замечательно. И был размером с кулак взрослого мужчины.

— Ок, — сказал Саша.

Приказчик не стал уточнять значение англицизма.

— Сколько вам взвесить, Ваше Императорское Высочество?

— А сколько времени пролежат, если не в погребе?

— До лета, Ваше Высочество!

— Ты бы не завирал, брат, — вмешался Митька. — С государевым сыном говоришь!

— И то верно! — присоединился унтер-офицер Мандерштрема.

— Две недели точно! — сказал приказчик. — Вот те крест!

И истово перекрестился. Не хуже московский староверов, только что тремя пальцами.

— Сорок две штуки, — сказал Саша.

— Сорок две? — переспросил приказчик.

— Столько нет? — удивился Саша.

— Есть! Есть! Для вас хоть целое дерево!

И принялся складывать фрукты в холщовый мешок.

— А почему лимоны? — тихо спросил генерал.

— От цинги, — громко ответил Саша.

— У нас не так всё плохо, — сказал Мандерштерн.

— Тогда к чаю, — улыбнулся Саша.

— Это какая-то благотворительность? — несмело полюбопытствовал продавец.

— Примерно, — сказал Саша.

— Для гарнизона Петропавловки? — предположил продавец.

Очевидно, кто такой Мандерштерн он был прекрасно осведомлён.

— Не совсем, — сказал Саша. — Не думаю, что у гарнизона есть проблемы с лимонами.

— Ваше Императорское Высочество! — сказал генерал. — Я вынужден…

— Ну, что вы, Карл Егорович, я же никаких тайн не выдаю, правда?

— Пока нет, — согласился Мандерштерн.

Приказчик вручил мешок лимонов Митьке и преданно посмотрел на Сашу.

— Что-то ещё?

— Угу! Сорок два фунта мандаринов.

И продавец занялся загрузкой очередного мешка.

Саша украдкой посмотрел на Мандерштерна. Он был, кажется, немного растерян.

Мандарины были загружены и вручены унтеру.

— Фундука, — продолжил Саша, — Двадцать один штоф.

Продавец кивнул.

— Только у меня просьба, — добавил Саша. — Быть может, странная. Орехи надо все расколоть и ядрышки разложить на двадцать один мешочек.

— Двадцать, — тихо сказал Мандерштерн.

— Двадцать, — повторил Саша. — Карл Егорович лучше знает.

— Всё сделаем, — пообещал приказчик. — Только нужно время орехи поколоть. Куда нам их прислать?

— В Петропавловскую крепость, — сказал Саша. — Дом коменданта. Верно, Карл Егорович?

— Да, — вздохнул генерал.

— Орехов грецких, — продолжил Саша. — Двадцать штофов. Всё тоже самое. Все расколоть и на двадцать порций.

— А не много ли? — спросил Мандерштерн.

— Ну, это же не на один день, Карл Егорович, — объяснил Саша. — А когда ещё папа́ меня к вам отпустит?

— На Пасху можно будет ещё передать, — сказал генерал.

— А когда у нас Пасха? — поинтересовался Саша.

— Третьего апреля у православных, — сказал комендант.

— Месяц должны продержаться, — сделал вывод Саша.

— Мы их голодом не морим, — заметил Мандерштрем.

— Значит, подарок, — сказал Саша. — Для пущего раскаяния.

— Мы бы орехи сами покололи, — заметил комендант.

— Карл Егорович, к сожалению, у меня нет возможности стоять за спиной у каждого вашего солдата и смотреть, сколько кто украл. Так что давайте лучше так, мне спокойнее.

И добавил:

— Кураги сорок фунтов. Тоже в мешочках. Двадцать порций.

— Кураги? — переспросил продавец.

— Да, абрикосов сушёных без косточек.

— А, шепталы! — обрадовался приказчик. — Косточки уберём.

— И изюма столько же и так же, — продолжил Саша.

— Всё? — спросил продавец. — Шепталу с изюмом тоже в Петропавловку?

— Да, — кивнул Саша. — У вас всё. Где можно квашеную капусту и шоколад купить?

— Я отведу, — пообещал приказчик.

Саша расплатился стольником. Приказчик отсчитал сдачу. К удивлению Саши, обошлось дешевле двадцати рублей.

Продавец отвёл в соседнюю лавку, где Саша взял бочонок квашеной капусты. А потом отправились к кондитеру.

Шоколад Сашу удивил. Он скорее напоминал какао-порошок и продавался на вес.

— А плиток шоколадных у вас нет? — поинтересовался Саша.

— А, швейцарского шоколада! — воскликнул кондитер. — Есть!

— Восемьдесят штук.

Он не надеялся, что у арестованных хватит выдержки, чтобы растянуть шоколадки на подольше и решил взять с запасом. Шоколад перетянул по цене всё остальное вместе взятое.

Напоследок он завернул в мясную лавку.

— Пост, Ваше Императорское Высочество, — заметил Мандерштерн, — не сможем мясо дать.

— А, да! — сказал Саша. — Действительно. Где у вас тут рыба?

Ему показали лавку, и он купил сорок фунтов вяленой рыбы, попросив нарезать тонкими ломтиками, расфасовать в пакетики и прислать в Петропавловку.

— Мы бы сами нарезали, — заметил Мандерштерн.

— Я достаточно законопослушен? — поинтересовался Саша.

— Да-а, — протянул генерал. — Даже удивительно насколько.

— Ну, я же ясновидящий, — выдал Саша стандартную отмазку.

В сани грузили совместными усилиями Митьки, унтера и приказчиков из лавок. Саша из чистого задора подхватил мешок с мандаринами и положил в сани. Он показался неожиданно лёгким. Почти семнадцать килограммов: вроде, должно чувствоваться. Обвесили что ли? Но по количеству похоже на правду. Вряд ли бы решились радикально обвесить «государева сына». Хотя, кто их знает!