Мага уводит стаю - Потиевский Виктор Александрович - Страница 6

На пятый день на рассвете у вольера появились люди. Дверь в вольер, все эти дни прочно закрытая, распахнулась, и Вой увидел поставленную к ней впритык клетку. Длинной палкой люди понуждали «его покинуть свой угол. Вначале Вой огрызался, пытался вырвать палку, но вскоре понял, что его не оставят в покое. Под одобрительные возгласы он перешел в клетку. Вечером ее погрузили в вагон, и вот уже Вой ехал в громыхающем поезде, удаляясь от родных мест все далее и далее.

Именно в поезде на одной из ночных стоянок при свете, едва проникающем в щели закрытого багажного вагона, волк, почувствовав страшный, неодолимый голод, нашел миску с лосятиной и мигом проглотил все мясо.

Утром, едва поезд остановился, двери вагона открыли и стали выгружать клетку. Вой вновь увидел человека, который приходил к вольеру, приносил ему мясо, воду и кролика.

Потом клетку с волком долго, почти полдня, везли в закрытой грузовой машине. Длительная дорога измотала вожака. От резких едких запахов его тошнило, кружилась голова, отвратительный удушливый комок подкатывался к горлу. Особенно донимала зверя тряска. Он лежал на полу клетки, как мертвый, расслабленно вытянувшись и закрыв глаза. Но вот наконец грузовик въехал в какие-то ворота и остановился.

Клетку сняли с машины, и волк долго отлеживался, успокаиваясь и присматриваясь к новой обстановке. Место, куда его привезли, было тихим, спокойным. Лишь заснеженные березы негромко шумели на ветру тонкими ветками, напоминая Вою о далеких лесах, о вольной жизни.

Вольер с небольшой будкой в углу, где жил теперь Вой, стоял в стороне от дорожки, которая вела к другим зверям. Об их близости Вой знал по долетавшим до него звукам и запахам. Но соседство зверей-невольников не радовало его. Наскоро проглотив мясо и выпив воду, что приносил человек, доставивший его сюда, и показав человеку (в который раз!) желтые страшные клыки, Вой прятался в будку и дремал в ней. Он теперь не тратил напрасно силы на единоборство с железной решеткой, хотя тоска о воле не оставляла его ни на один миг. Временами он не выдерживал своего заточения и начинал отчаянно метаться по вольеру, бросаясь к решетке и обратно, пока не сваливался в полном изнеможении.

Однажды в солнечный день, когда лежавшего возле будки Воя ласкали слабым теплом лучи неяркого зимнего солнца, у решетки вольера появились люди. Вожак не бросился в укрытие, не позволил себе на глазах у людей убегать от них. Он только вскочил, приоткрыл пасть и зарычал. Он знал, что они не войдут в клетку, не нападут на него, но все равно не мог быть спокойным рядом с людьми. Волк стоял, пронзая их неотрывным ненавидящим взглядом, и ярость клокотала в его горле. Рычание зверя, глубинное, исполненное сурового мощного напора, встревожило людей.

— Ну и зверюга…

— Да…

— Что — «да»? Что ж ты мне привез?

— Привез хорошего волка. Разве сам не видишь?

— Да это же дичь таежная! Как я с ним работать буду! Он ведь сожрет меня вместе с ассистентами и оператором!

— Тебя сожрешь… Даже он подавится.

— Ну, ну!

— Да нет, я к тому, что… В общем — снимать его можно.

— Я же просил тебя: дре-сси-ро-ван-но-го!

— А где я тебе возьму дрессированного? Да еще крупного, выразительного! Так ведь ты говорил?

— Говорил…

— Вот я и привез тебе уникальный экземпляр…

— Да, хорош зверь! Огромен. Свиреп. И в глазах что-то такое, что даже холодок по спине пробегает. Ненавидит он нас.

— А за что ему нас любить? За мясо, которое я ему даю? Так он и в лесу не голодал.

— Уж конечно…

— Вожак!

— Старый… черт!

— Да не очень. Но и не молод. Как раз тебе для самых эффектных кадров.

— Пожалуй. Но снимать придется в клетке. Иначе — как же… Этот, я думаю, на контакт, на элементарное даже послушание не пойдет. Нечего и время зря терять. Такие не приручаются.

— Это точно.

— Посмотри, какие глаза… И не умолкая рычит, кипит весь. Давно его поймали?

— Недели две.

— Две недели? Ну и ну… А оскалился, будто поймали сегодня.

— С нерпой минуты так. Ничуть не отмяк.

— Жди. Уж он отмякнет… Но красив — слов нет!

— Потому и привезли.

— Да, я понимаю. Спасибо тебе за этого злодея… Люди ушли, а старый вожак долго не мог успокоить.

Он чувствовал, что они говорили о нем. И не только потому, что стояли рядом и все время глядели на него. Они реагировали на его рычание, на его взгляд, и он замечал это. Волка раздражала, приводила в бешенство та бесцеремонность, с которой люди приближались к нему, рассматривали его. И он ходил по клетке — быстро, нервно, то и дело поглядывая вслед ушедшим людям. Он был непримирим. В этом человек не ошибся. Зверь все время, каждый миг своего заточения, ждал возможности для побега. Он был полон неудержимого стремления вырваться из ненавистного плена и мчаться, лететь туда, где охотится в снежных лесах его стая, его семья, его братья-волки.

6. ПРИШЛЫЙ И ПЕРЕЯРОК ВА

Красное зимнее солнце последними лучами озарило вершины сосен и увязло где-то за горизонтом в дальних синих сугробах.

Мага уже не спала, но, продолжая в полудреме отдыхать, дожидалась близких сумерек. Наступала пора охоты. Темные тени заползали в лощины и овраги, теснились у стволов деревьев, будто старались скрыть от волков долгожданную добычу.

Мага чувствовала себя тревожно. Казалось бы, для этого не было причин: люди давно не преследовали стаю, удача часто сопутствовала волкам в охоте. Но волчицу беспокоили отношения в самой стае. Фактически вожаком была Мага. Однако Пришлый во время общей охоты все чаще перехватывал у нее инициативу и в какие-то моменты полностью управлял стаей. Мага принимала это спокойно. Она понимала, что рано или поздно он станет полновластным вожаком, как и положено взрослому и сильному самцу-волку. Ее беспокоило другое: отношение к Пришлому переярка Ва. Молодой волк явно недолюбливал нового вожака. И хотя подчинялся, как и все, но и его подчинении сквозило раздражение.

Переярок не мог не видеть, как неожиданно находил Пришлый точный ход в тактике охоты, стремительно действовал, четко подавал сигнал стае. Не подчиниться — значит погубить охоту, оставить стаю без добычи.

Но молодой волк постоянно следил за Пришлым, находился вблизи от него, словно ждал команды матери-волчицы, чтобы напасть на Пришлого. Это ей не нравилось. Не то чтобы Мага боялась за нового вожака — она не могла допустить в семье раздора. Ведь из-за потери осторожности, из-за несобранности и разобщенности стаи люди могут вмиг уничтожить всех…

Сумерки еще не наступили, а обеспокоенная волчица уже поднялась. Тотчас встали и остальные. Вскоре волки уже были готовы к охоте. Стаю, как всегда в последнее время, возглавляли Мага и Пришлый.

Первым на след лося напал новый вожак. Он едва слышно заурчал, подзывая мать-волчицу. Обнюхав четко отпечатавшиеся следы крупных лосиных копыт, Мага тут же свернула в сторону. Без очень опытного вожака нечего было и думать о преследовании этого могучего и свирепого быка-одиночки. Волчица сразу узнала, что здесь прошел Большой Уг. Когда-то, еще при Вое, стая не смогла одолеть его даже с помощью ловко задуманной засады. Лось ушел, убив при этом сильного и смелого самца-переярка.

Волчица-мать двинулась дальше. Пришлый пытался задержать ее, еще и еще раз подзывая к лосиному следу, но когда понял, что бесполезно, побежал догонять стаю. Раздался короткий резкий крик зайца. Он сразу же оборвался. Это Зуа, подняв косого с лежки, быстро и удачно перехватила его. Рядом был Ва, они мгновенно разделались с беляком. Волки расширяли поиск — отходя в сторону, снова возвращались на след стаи, старались не упускать из виду Пришлого: он уже показал себя хорошим охотником. Вскоре мать-волчица обнаружила новые лосиные следы и, следуя за ними, длинными прыжками спустилась вместе со стаей с холма. Выйдя на лосиную тропу, понеслась по ней, увлекая за собой семью.

За оврагом тропа вновь поднималась на холм, и тут Пришлый, бегущий последним, внезапно отделился от остальных и стал огибать холм по снежной целине.