Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон! (СИ) - Солейн Анна - Страница 54

— У вас есть сомнения?

— Тогда вы просто идиот, — резюмировала я.

— Что ты сказала? — генерал Реннер перегородил мне дорогу.

— Ровно то, что ты услышал, — ответила я, тоже отбрасывая церемонное “вы”. — Как ты думаешь, много ли шансов у детей, которых всю жизнь травили, ненавидели и боялись, построить нормальную жизнь? Найти работу? Завести семью? Поинтересуйся у Юджина, что случается после того, как они покидают приюты. Хотя вряд ли он захочет с тобой разговаривать.

Выпалив это, я замолчала. Даже если он меня сейчас сожжет — то я ни о чем не буду жалеть.

— Поэтому я не хочу, чтобы вы и дальше оставались в одном доме с детьми. Вы их ненавидите.

— Я трезво смотрю на вещи.

Да что вы говорите! Трезво!

— Приятно быть всегда правым, да? Особенно когда не нужно ни о чем задумываться.

Мы с генералом Реннером буравили друг друга взглядами. Он выглядел так, как будто готов меня убить, даже янтарные глаза засветились золотым. По коже прошла рябь, на висках выступила чешуя. Я прикладывала все усилия, чтобы не попятиться.

— Отродье! — взвизгнула проходящая мимо женщина. — Средь бела дня!

— Где? — отреагировал какой-то мужчина.

— Ну ты посмотри!

— Ах ты…

Генерал Реннер дернул меня за руку, уходя в сторону, я невольно шагнула следом — и только это спасло нас от ушата помоев, вывернутого возмущенной горожанкой из окна верхнего этажа.

— Ну как вам? — ехидно спросила я у генерала Реннера, пока он тащил меня вперед, подальше от опасности. — Нравится? А это только один день. У драконов, наверное, жизнь совсем другая? В первый раз вас так не жалуют?

— Хм, — отреагировал он и больше ничего не сказал.

А у меня вдруг поднялось настроение. Как там моя бабушка говорила? Сделал гадость — в сердце радость. Опять же — какой красивый педагогический момент!

Впрочем, мой опыт показывает, что перевоспитывать мужей, а уж тем более бывших — это гиблое дело.

Только когда мы пересекли площадь и подошли к белоснежному и внушительному зданию мэрии, я сообразила, что генерал Реннер до сих пор держит меня за руку.

Когда я отстранилась, на меня нахлынуло острое чувство потери. Мельком бросив взгляд на генерала Реннера, я заметила, что он тоже смотрит на свою ладонь так, как будто потерял что-то важное.

Быстро списав собственную странную реакцию на недосып, стресс и метку истинности (должен же от нее быть хоть какой-то толк), я толкнула дверь.

К мэру меня пропустили безо всяких проволочек и задержек — к сожалению. Я бы очень хотела оттянуть неприятный разговор. Но ведь мне нужны были деньги!

— Вверх по лестнице и направо до конца коридора, — неприязненно выплюнула похожая на жабу женщина в очках и в грубом коричневом платье. — Он вас ждет.

Надо же, ждет.

— А это… — увидела “жаба” генерала Реннера.

— А я с ней, — тяжело уронил он.

Было в голосе генерала Реннера что-то такое, из-за чего возражений не последовало.

Поднимаясь по лестнице и сворачивая направо, я старалась ни о чем не думать. По крайней мере — я не останусь с мэром Освальдом один на один. Все-таки тело Ивари… были в нем недостатки! Она была хрупкой, как птичка, и такой же слабой. И красивой.

— Иви, у вас нож в руке? — спросил генерал Реннер.

— Просто на всякий случай, — оправдалась я, но в рукав его не стала возвращать.

Просто на всякий случай.

От пустого коридора мэрии наши шаги отдавались гулким эхом. Наконец, дойдя до последней двери с табличкой "Мэр", я постучала.

— Я занят! — раздался с той стороны глухой голос, звучащий так, как будто говоривший набил рот едой.

Я откашлялась.

— Мэр Освальд, это Иви Хантер! Управляющая приютом! Я хотела с вами поговорить…

В этот момент за дверью раздался звук, как будто кто-то отодвинул резко стул. Затем — тяжелые шаркающие шаги, и дверь наконец распахнулась.

— Иви, — расплылся в масляной улыбке. Его губы влажно блестели, костюм едва застегивался на животе. — Иви Хант! Как я рад вас видеть! Заставили же вы меня ждать! Но таким красоткам, как вы, простительно!

Мэр Освальд погрозил мне блестящим от жира пальцем — похоже, я в самом деле отвлекла его от трапезы.

Я скосила взгляд за свое плечо, но не смогла увидеть генерала Реннера. Где он? Передумал? Решил уйти? Ну и ладно. Не хватало только рассчитывать на помощь мужчины! Обида неожиданно придала мне сил, и я решительно произнесла:

— Я бы хотела поговорить о содержании приюта.

— Конечно! Конечно, поговорим! Проходит, проходите, дорогая Иви! Вам что-нибудь налить? Может, попросить заварить чаю, хотя знаете, у меня есть такое вино… И ох, Иви, что же вы такая напряженная? Неужели у вас нет мужчины, на которого можно опереться? Тяжело, наверное, справляться со всем в одиночку!

Почему все вокруг уверены, что женщине для счастья непременно нужен мужчина?

— Давайте приступим к нашему разговору, — тем временем продолжил мэр Освальд,  пропуская меня в кабинет. — В приватной обстановке.

— В приватной — это можно, — вдруг раздался справа от меня низкий голос. — И вино я люблю, хрен с ним, с чаем. А закуска есть? Я, если что, ем много, имейте в виду. Так что несите все.

Генерал Реннер, который до этого момента стоял за дверью, выступил вперед, загораживая меня от мэра Освадьда.

Выражение лица мэра стало непередаваемым. Я подавила ухмылку — и не смогла ничего сделать с нахлынувшим облегчением из-за того, что генерал Реннер закрыл меня собой и не придется иметь дело с мэром Освальдом и его поросячьими глазками один на один.

Главное сейчас — не расслабляться! А то засмотрюсь на широкие плечи и карие глаза, а потом… плавали, знаем. Нужно крепко стоять на ногах и сохранять холодную голову. Мы не друзья и даже не союзники. Мы даже не бывшие муж и жена в полной мере. Мы просто... никто друг другу.

— Ну так что? — поторопил генерал Реннер. — В приватной обстановке будем говорить или нет? А то я тут замерз уже стоять, приоделся вот пооткровеннее специально для такого случая. — Он жестом продемонстрировал то, как обтягивала его тело одежда Юджина. —  И мужика, на которого — как вы там сказали? — можно опереться, у меня нет. А хотелось бы. Ну так?!

Последние слова прозвучали как рык, и я невольно подпрыгнула от испуга. С одутловатого лица мэра Освальда сошли все краски.

— В-в-вы… Вы кто такой? Что вы себе позволяете! Я с-с-сейчас позову….

— Других мужчин, на которых можно опереться? Отлично, всех зовите. А мы пока поговорим.

Раньше, чем я успела хоть что-то сказать, мэр Освальд попятился, а генерал Реннер шагнул вперед, тесня его в кабинет, и захлопнул перед моим носом дверь.

Эй!

ГЕНЕРАЛ АЛАН РЕННЕР

Обернувшись, я положил ладонь на замок и запечатал его небольшой порцией магии.

— Эй! — раздался с той стороны возмущенный женский крик. — Эй! А ну открой! Эй!

В дверь крохотные кулачки Ивари ударили так сильно, что она содрогнулась.

— Алан, мать твою, Реннер!

Еще один удар.

Ого. Не припомню в Ивари такой силищи. Хотя любовь к истерикам — это, однозначно, знакомая мне черта. Хмурясь, я наложил на дверь еще и печать тишины. Морок, которым я скрывал драконью магию, на мгновение исчез, но вряд ли этот боров, который исполнял обязанности мэра, успел что-то заметить: слишком был занят тем, чтобы, доковыляв до стола, пытаться с кем-то связаться по телефону.

— Вы! Вы пожале…

Подойдя вслед за ним к столу, я дотронулся ладонью до телефона — тот моментально вышел из строя, потеряв небольшой заряд драконьей магии, которая была в нем заложена. Дорогой прибор даже для мэра — наделенные драконьей магией вещи всегда стоили недешево, — но сейчас это меня не волновало.

— Что вы… — выдавил мэр Освальд.

— Не хочу, чтобы нас что-то отвлекало от разговора, — хмыкнул я, скрещивая руки на груди. — Как вы там хотели? “Близко” и “детально”? Давайте. Это можно устроить.