Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон! (СИ) - Солейн Анна - Страница 33

Мясник посмотрел на меня из-под кустистых бровей. Нахмурился. Кажется, до него только в этот момент дошло, кто я такая.

— Для приюта? Обрезки что ли хотите? Или кости?

— Нет, — отрезала я. — Хорошее свежее мясо. Хотя... кости тоже пригодятся, на суп. Давайте поговорим о цене.

Уверена, ушлые торговцы собирались драть с меня в три раза больше обычных цен, но у меня, кажется, пока не было выбора: придется платить. Потом… потом нужно будет подумать, как быть с этой проблемой.

Пускай сначала привыкнут к тому, что дети из приюта, как и я, — часть жизни. И мы никуда не денемся.

По старой привычке я во всем искала плюсы и сейчас радовалась хотя бы тому, что здесь никто не узнает в лицо Ивари Хант.

Из болтовни няни Урсулы я знала, что отец Ивари пожертвовал летний дом Хантов приюту и стал его патроном больше десяти лет назад. Затем умерла мама Ивари, а после этого ее отец — “совсем в разнос пошел”, попросту — спился. Ивари оказалась в закрытой школе для девочек и лишилась наследства, которое с горя промотал родитель,  а потом — стала женой дракона. Генерала Реннера.

Как?

У меня оставалось совсем не много воспоминаний Ивари, почти все они — были связаны с генералом Реннером. Из них я поняла, что выйти замуж за дракона считалось отличной партией, но генерал Реннер выделялся даже среди драконов и был правой рукой короля.

В воспоминаниях Ивари он не выглядел влюбленным, скорее наоборот.

Зачем он женился на простой девушке, еще и бесприданнице?

Что случилось потом?

Загадки, загадки.

Чтобы успокоиться, я бросала взгляд на запястье, убеждаясь в том, что метка надежно скрыта.

Не думать о генерале Реннере было сложно.

Хорошо, что у меня было полно дел.

Аб рассказал, что содержание приюта, зарплату воспитательницы и управляющей выдают раз в месяц в городской администрации — и Долорес, естественно, этот день не пропускала.

Так что оставалось примерно три недели до того момента, как я смогу получить деньги. Можно было прийти и раньше, может, даже заявить о воровстве Долорес, но… Я решила для начала осмотреться.

Наломать дров в моей ситуации — проще простого. А мне нужно быть осторожной. У меня на руках теперь — шестеро детей, неуравновешенный подросток и пожилая няня.

Не говоря уже о том, что мне нельзя высовываться.

Аб оказался бесценным союзником. Он не только подсказал, где найти мастера, который разбирается в устройстве местного водопровода, но и лично сопроводил меня к нему.

— В приют? — выслушав нас, спросил усталый мужчина с огромным животом. Он стоял на пороге добротного кирпичного дома, из-за его спины выглядывали двое ребятишек. — Я туда не сунусь. До свидания.

Не успела я открыть рот, как Аб произнес:

— Под мою ответственность, мастер Милкер.

Не знаю, дело было в тоне или в том, что Аб в самом деле имел в этом городе вес — но мастер Милкер, поколебавшись несколько минут, все-таки согласился.

— Это влетит вам в приличные деньги, — мирно сказал Аб, когда мы отошли на приличное расстояние от дома мастера. — В городской администрации вам в возмещении стоимости работ откажут: строго говоря, водопровод, как и канализация, в доме работают.

Ага, но вода идет только из одного крана, пахнет тиной, имеет нежно-зеленый оттенок и не нагревается. Про канализацию я вообще молчу: та держится на честном слове, молитве и навыках Бетти лить воду по чуть-чуть.

Про гигиену детей и упоминать не хотелось. Нужно было срочно решать этот вопрос!

— Значит, я их заплачу.

— Откуда у вас деньги, позвольте узнать?

— Так бывает после развода, — мирно пояснила я, шагая рядом с доктором Дженкинсом, которого старательно училась называть Абом, — женщина остается одна — но с небольшим количеством денег, которыми муж откупается от своей совести.

И это еще не самый плохой вариант.

Неожиданно Аб рассмеялся. Походка у него была, несмотря на преклонный возраст, пружинистой и легкой.

— А вы за словом в карман не лезете, Иви. Неужели готовы потратить деньги из своего кармана?

— Разумеется. — Я остановилась и удивленно посмотрела ему в лицо, а затем моргнула: — А давайте-ка зайдем вот сюда.

За спиной доктора Дженкинса красовалась вывеска “Ателье леди Притани”.

Там я смогла за серебряную монету продать баснословно дорогое столичное платье Ивари, которое было ценно в основном фасоном и именем портного, а взамен него купить пару безразмерных рабочих платьев, напоминающих робу. Из плотной ткани, длинных и удобных. То, что надо!

В ателье я в первый раз после того, как попала в этот мир, смогла взглянуть на себя в зеркало.

Ивари была красива, как куколка. Длинная шея, маленькая голова, огромные глаза и копна светлых волос. Тонкая фигурка, сейчас скрытая безразмерным рабочим балахоном.

Неужели генерал Реннер, как и все мужчины, клюнул на привлекательную обертку — но забыл заглянуть глубже?

Отбросив ненужные сейчас мысли и сожаления из-за такого красивого шифонового платья, я принялась договариваться с портнихой о том, на каких условиях она согласится шить одежду для детей.

Отказа я не собиралась принимать категорически.

Когда мы вышли из ателье, я поймала на себе задумчивый взгляд Аба.

— Что вы на меня так смотрите?

— Вы очень необычная девушка, Ивари, — задумчиво сказал он, пряча седые волосы под шляпой-котелком.

Проклятье! Так и спалиться недолго.

Я пробормотала что-то, ссылаясь на столичные привычки.

На следующий день в дверях приюта появился настороженный мастер Милкер — и мне захотелось броситься ему на шею.

Неужели! Неужели сегодня мы все сможем нормально помыться?

Но увы, все оказалось немного сложнее. Половина труб в доме нуждалась в очистке, водяные насосы — в замене, а выгребная яма, расположенная далеко на заднем дворе дома, заилилась (что бы это ни значило) и потому не желала работать как следует. И это не говоря уже о системе дровяного отопления, которую тоже нужно было приводить в порядок!

Впрочем, хорошо, что она вообще была, иначе мыться бы нам в холодной воде всю жизнь.

Мне пришлось — через Аба, чтобы не вызвать подозрений, — расстаться с одной золотой монетой и пообещать вторую, чтобы мастер Милкер, почесав затылок и жадно поблестев глазами, созвал из города помощников, нескольких крепких мужчин, которые явно нас всех опасались, и принялся за дело.

Впрочем, работы было так много, что спустя несколько дней мастер Милкер и его помощники перестали обращать на детей внимание, желая побыстрее со всем покончить.

Спустя пару дней в процессе животрепещущей дискуссии о судьбе выгребной ямы меня застало деликатное покашливание.

— Мне нужна управляющая этим приютом, — произнес мужской голос.

Мы с мастером Милкером и остальными рабочими обернулись.

Напротив стоял высокий мужчина, одетый очевидно не по местной моде. Камзол из мягкой бархатной ткани, сужающиеся к низу брюки, гладко зачесанные назад волосы и брезгливость на лице.

Ну да. Пахло рядом с открытой выгребной ямой совсем не розами.

— Это я, — сглотнув, вышла я вперед.

Желудок скрутило от страха.

— Меня зовут лорд Альберт Эскин. Я здесь по заданию генерала Реннера.

Колени подкосились.

Бывший муж.

ГЕНЕРАЛ АЛАН РЕННЕР

Днем ранее

От чтения бумаг, в которых я не могу разобрать ни единой буквы, меня оторвал стук в дверь.

— Открыто.

Ответ сам по себе получился похожим на рычание. Пожалуй, нечего удивляться тому, что слуги от меня шарахаются, а Кэтрин, забрав сына, уехала домой, в Майнер-холл. После того, как ее муж, ее истинный, погиб два года назад, Кэтрин ненавидела этот дом и большую часть времени вместе с сыном жила у меня. “В такие моменты мне кажется, — говорила она, — что мы у тебя в гостях. Вернемся домой — а там мой Рик”.

Но позавчера и она уехала, напоследок посоветовав мне взять себя в руки.