Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон! (СИ) - Солейн Анна - Страница 31

— Вы передумали? — настороженно спросила я.

— Вы не оставили мне выбора, дамочка, разве сами не заметили? — засмеялся доктор Дженкинс, а потом помрачнел. — Снимайте ваш купол, я понял. Вам некуда податься после развода, и вы решили спрятаться там, где вас точно не будут искать. В ваших же интересах, чтобы ваш рассказ оказался правдой от начала и до конца.

Абсолютная правда! Ну, может, я умолчала кое о чем.

Но ведь мне не стоит ждать, что сюда заявится генерал Реннер и узнает во мне истинную? Нет? Не стоит ведь?

Я потерла запястье и сосредоточилась на том, чтобы выпустить доктора Дженкинса из импровизированной ловушки.

— Значит, — сказал доктор Дженкинс, опасливо оглядываясь и делая шаг вперед: ему это удалось, потому что купол я с божьей помощью сняла. Не с первого раза. — Вы собираетесь заботиться об этих детях? Добровольно? Остаться здесь? С вашей внешностью? Вместо того, чтобы как полагается такой хорошенькой девушке, выйти замуж где-нибудь подальше от бывшего мужа и связанных с ним проблем?

— Замужем я уже была, доктор Дженкинс. А эти дети… как вы могли увидеть, я сама — одна из неблагих.

Он кивнул, поднимая с пола шляпу и принимаясь ее отряхивать от налипшей пыли. Сколько же здесь, в этом полуразрушенном доме, было пыли, ее просто невозможно всю вычистить за день! Еще одна проблема, которую предстоит решить.

— Аб, я же просил, — напомнил он. — Родители решили не отдавать вас в приют? Смело с их стороны. И глупо.

Я замерла.

— Простите?

— Должно быть, они очень вас любили. Надеюсь, они еще живы? Не поплатились за это?

О чем он?

Из нашего дальнейшего разговора с доктором Дженкинсом, который больше напоминал партию в покер, где он пытался выпытать побольше о моем прошлом, а я — узнать побольше деталей о положении неблагих, и при этом не выдать того, насколько я не осведомлена.

Правда оказалась… не то что неожиданной, но еще более жестокой.

Дар в неблагих детях просыпался в разное время. Кто-то уже рождался не таким,  как все — тут мне невольно вспомнилась Лили, гордая обладательница рожек, и девочка с глазами совы, — а кто-то становился неблагим намного позже.

Как бы то ни было, родителям надлежало немедленно заявить об этом в городскую администрацию. Там с помощью драконьей магии ребенку ставилась метка, которая сообщала всем о том, что он — неблагой, и помогала отслеживать его передвижения.

А затем такой ребенок попадал в приют, где воспитатели и управляющая заботились о том, чтобы привить ему принятые в этом обществе правила: никому не причинять вреда, не использовать дар, помнить о том, что в них сидит опасность и “скверна”. Молиться о прощении и искуплении.

— Дар запрещено использовать — совсем? — прищурилась я. Это был самый важный вопрос, от этого напрямую зависел весь мой план!

— Во вред, — уклончиво ответил Аб. — Но я ни разу до сих пор не видел, чтобы кто-то из неблагих использовал свои таланты для чего-то другого. Они… ошибки этого мира. Им можно сочувствовать, я понимаю, у меня самого болит сердце за поломанные судьбы, но с ними необходимо держать ухо востро. Иначе вы же и поплатитесь за излишнюю мягкотелость.

То же самое говорила Долорес — но другими словами.

— В ноже, которым можно порезать салат и которым можно кого-то проткнуть, тоже сидит скверна. Потенциально, — упрямо откликнулась я. — Эти дети не выбирали, кем рождаться. Их дар — может быть полезен.

И у меня есть множество планов для того, как обратить магию детей, которая здесь считается их проклятьем, на пользу.

Но для начала — хорошо бы заняться более насущными вопросами, которых накопился примерно миллион, начиная от крыла Дерека и заканчивая неисправным водопроводом. И, раз уж у меня появился такой неожиданный союзник... Разумеется, я не собиралась доверять полностью Абу, доктору Дженкинсу. Он заявил, что не пойдет в полицию, но что ему стоит соврать? Или передумать? Как бы то ни было, стоит оставаться настороже. И думать, как обернуть наше с ним знакомство мне и детям на пользу.

Аб вздохнул.

— Вы идеалистка, Иви. Позволительно в вашем возрасте. И все-таки я хотел бы вас предостеречь от опасности…

— Вы забыли, с кем имеете дело, Аб? — хмыкнула я. — Мне снова набросить на вас купол?

Я угрожающе пошевелила пальцами — и Аб, на несколько секунд замерев, усмехнулся, пожимая плечами.

Я перевела дух: кажется, пока он на моей стороне. Но расслабляться нельзя: ему ничего не стоит передумать и сдать меня полиции хотя бы за то, что я скрываю дар. Ну, пока скрываю.

Всему свое время.

— Подловили меня! Я понял. И все-таки — будьте осторожны. Если нужна какая-то помощь…

— Для начала — с крылом Дерека. И с тем, где бы найти кого-то, кто может разобраться с водопроводом и канализацией в этом доме. Идемте, — я открыла дверь кабинета, — нужно проверить, как там дети.

Потому что вопросов у меня было — хоть отбавляй. Понадобится долгий разговор, а я пока опасалась оставлять детей на няню Урсулу и Юджина надолго.

Мало ли!

Доктор Дженкинс удержал дверь.

— Иви, вы вообще хоть немного понимаете, с кем имеете дело? Насколько опасны эти… создания? Вы… я вижу, вы неплохой человек, и вы искренне хотите помочь, но… Поймите, эти…

— Дети. Это дети.

Я принялась спускаться по лестнице, выглянула в холл — и замерла, открыв рот.

Такого я точно не ожидала увидеть.

Лили, улыбчивая малышка с рогами и красными глазками…

Отчаянно захотелось перекреститься.

Стоящий за моей спиной доктор ругнулся — еще более витиевато, чем до этого.

Потому что малышка Лили подняла вверх Юджина. Тот парил под облупившимся потолком, распластавшись на воздухе, как на воде, а Лили, стоящая внизу, радостно смеялась.

— Ю-ин! — воскликнула она.

Мое сердце рухнуло в пятки. Юджину было высоко лететь до пола. Он разобьется!

Глазки Лили радостно горели красным — кроме этих двоих в холле никого не было.

Не успела я сказать ни слова, как Юджин полетел вниз.

— Нет! — выпалила я, бросаясь вперед.

Юджин замер, недолетев до пола буквально пару десятков сантиметров, а затем поднял голову.

— Леди! Вы…

Он забарахтался, как будто пытался выплыть из воды, и наконец шлепнулся на пол. Лили радостно гинкула и сказала что-то вроде: “Упа-у!”

(Интересно, как у нее с речью, к слову? Нужно учить ее говорить, пока это еще возможно.)

— Леди Иви! — выпалил Юджин, вскакивая и вытягиваясь в струнку.

Бросив взгляд на доктора, он тут же покраснел. У меня складывалось ощущение, что этих двоих что-то связывало — но что? Никто из них не спешил рассказывать.

— Что здесь происходит? — скрывая панику в голосе, спросила я.

— Так играли мы, леди! Няня Урсула попросила за Лили присмотреть, пока они кашу варят — вот. Присматриваю! Да?

Юджин улыбнулся, подхватывая Лили на руки и подбрасывая в воздух, а у меня внутри остатки ужаса смешивались с облегчением.

Играли. Отлично.

Но почему во имя игры дети всегда пытаются или навредить себе, или другим? А дети, у которых есть способность к телекинезу явно способны вредить себе и другим с особым размахом.

Лили что-то пролепетала и протянула ко мне руки.

— Видите, доктор Дженкинс? — с достоинством спросила я, забирая девочку у Юджина. — У нас все под контролем.

— Неужели, — хмыкнул доктор Дженкинс, но, к счастью, воздержался от замечаний.

Нужно провести для детей инструктаж и объяснить, что с полетами нужно быть осторожнее.

С другой стороны, это все равно что бороться с ветряными мельницами: в моем мире дети, не владеющие телекинезом, занимались лазаньем по деревьям и точно так же вполне успешно подвергали себя опасности.

И все-таки провести воспитательную беседу — нужно.

Доктор Дженкинс согласился остаться на завтрак, который, к счастью, прошел без происшествий. Почти. Самым неприятным из произошедшего было то, что Мелисса не проглотила ни кусочка, сверля меня и доктора Дженкинса напряженным взглядом, а вслед за ней ложки один за другим откладывали и остальные.