Змейка для ищейки (СИ) - Милюкова Мария - Страница 3

   За одной из фальшполок с фолиантами скрывалась дверь в спальню, - его личное убежище.

   Ищейка нажал на одну из книг, сработал старый, но надёжный механизм (никакой магии, только ручная работа!), и шкаф бесшумно отъехал в сторону, открывая проход. Мебель в спальню он выбирал сам: старую, антикварную. Еще со времён, когда от рассыхания и насекомых спасались воском и морилкой. Ему нравился этот аромат, – чистый, без вездесущего запаха канифоли oт артефактов. Постельное бельё из некрашеного льна с нитями шёлка, - мягкое, приятное телу, - манилo, обещая отдых. Свечи ручной работы, которые срабатывали не на приближение хозяина дома, а от горящей лучины, коей требовалось поджигать хлопковую нить, дарили полумрак.

   Керм стиснул зубы и, превозмогая боль, стянул с себя одежду, бросил на кровать, подошел к зеркалу, – большому, вычурному, с массивными завитушками на раме. Н-да, поколотили изрядно, если не брать в расчет ссадины и медленно расплывающиеся по коже синяки,то остаётся только трещина в челюсти и на ребре, лёгкое сотрясение (если судить по боли и подташниванию) и шатающийся зуб, – ноет, зараза, даже больше, чем ребро.

   – Οдеваться не пробовал? - Недовольно огрызнулась Белинда, вплывая в комнату. В одной руке она несла пропитанное маслом полотенце, в другой – пиалу. В пиале плескалась водa, постукивали друг о друга кубики льда; Спальня тут же наполнилась ароматами ромашки, подорожника и зверобоя – зелье. Лечебное. Ведьма всегда заботилась о нём. Естественно, он же её «работа».

   – Если бы тебя это смущало,ты бы без стука не входила. – Керм повернулся перед зеркалом,изучая спину, - обошлось, пострадали только бок, лицо и самолюбие. Какогo Лешегo на него набросились маги? Совсем сдурели от своих амулетов?!

   – Твоё слово. – Согласила девушка, присела на кровать, пиалу поставила на колени и глянула на ищейку из-под бровей. – Долго тебя ждать?

   Керм вздохнул. На языке так и вертелось едкое «я дольше жду», но он промолчал. Закрытая тема. Молча подошел к кровати, присел рядом с Белиндой, подумал и накинул на бёдра рубаху. Она его не хотела, бесполезно прыгать перед ней что в одежде, что без. Может, она просто фригидна? Надо бы покопаться в архивах, узнать о ведьмах побольше.

   – Рассказывай. - Не терпящим возражений голосом потребовала Белинда и силой опустила его руки в пиалу. Тут же заныли отбитые костяшки пальцев. Лекарственный отвар оказался приятным – теплым и маслянистым.

   Боль стихала. Керм чувствовал, как нежные колдовские нити текут по его венам,исцеляя,излечивая раны и ссадины. В голове и мыслях будто рассеивался туман, а боль в челюсти превращалась в обычный зуд.

   Ищейка посмотрел на Белинду, а она против обыкновения не фыркнула, не отвернулась, выдержала взгляд. Керм прищурился, – что-то новенькое сверкало в её глазах. Эта девчонка с длинной косой была тайной, запретной книгой, единственной, кого он не мог «прочитать». Во всех смыслах. И только с ней он чувствовал себя неопытным, неуверенным мальчишкой.

   – Что рассказывать? - Наконец вспомнил он.

   – Всё. Ты меня несколько удивил своим внешним видом.

   «Несколько удивил?!»

   – На меня напали! – Ошалел Керм, сообразив, на что намекает ведьма.

   – Понимаю.

   – Белинда, на меня напали маги! Три мага. Ты реально решила, что меня такое интересует?

   – От тебя пахнет Весёлым домом. Даже я чувствую. - Максимально небрежно заметила девушка. – Ты пропадаешь там почти каждую ночь, а сейчас заявился… вот таким. Что я должна подумать?

   – Всё что угодно, кроме того, что я садист!

   – Мазохист. - Поправила Белинда.

   – Одна копна. Ну ты даё-ошь!

   Девушка посмотрела в круглые от удивления глаза парня и озорно рассмеялась:

   — Не моё это дело, осуждать предпочтения друга. А вот заботиться о сохранности его тела, - очень даже моё! Каламбур. - Белинда взяла полотенце и осторожно провела им по руке Керма, смывая чужую кровь. Оба знали, – лечить внешние раны так же обязательно, как и внутренние. А ещё, что смыть с себя грязь влажным полотенцем парень может и сам.

   – Белинда..?

   – Я рада, что ты хорошо проводишь время, Керм. - Строго отрезала ведьма.

   Рада она. Ему бы её радость!

   Тряпка скользила по его плечу, спине, пояснице, оставляя на коже мокрые дорожки. Они приносили телу прохладу, но выворачивали наизнанку почему-то душу. Они могли бы быть вместе! Эти прикосновения, взгляды могли быть общими. Он сделал бы всё, чтобы Белинда была довольна. Им. Ими. Перед глазами вспыхнули образы: извивающееся в его руках податливое от желания тело, запрокинутая голова, стон, переходящий в крик, её ногти впиваются ему в руку… Уж он бы постарался, чтобы она…

   – Ах ты, зараза! – Мокрая тряпка хлестанула по плечу и грохнулась на рубашку. Керм охнул и согнулся, инстинктивно закрывая пах.

   – С ума сошла?!

   – Я его лечу, а он… он… поднимается весь из себя! – Кипела праведным гңевом Белинда. – Извращенец!

   – Α то ты не знала! Чего ты хочешь от меня? Хорошо, в следующий раз брoню надену, устроит тебя?

   – Достаточно штаны напялить! Это вежливость!

   – Это ты вломилась ко мне в спальню! Уж извини, что был не одет, я не ждал гостей!

   – Мог бы так не реагировать!

   – Я?! Я не реагировать? Ты меня маслом натираешь, как я должен ещё реагировать?

   – Как-то! Но …не так! – Белинда всучила тряпку с пиалой Керму и, махнув косой, умчалась. Ищейка переставил ледяную воду на кровать и растерянно почесал переносицу: ладно,теперь он будет одеваться даже в собственной спальне. Не проблема.

   Пижаму купить, что ли?

   – И не сопи так сердито! – Проворчала Белинда откуда-то из глубины дома. - Лучше делом займись. Тебя пытались убить, между прочим!

   – Хотели бы убить,использовали магию. – Керм переставил пиалу на прикроватную тумбочку и вышел в кабинет, попутно прыгая на одной ноге, влезая в штаны. - Просто поколотили, отвели душу.

   – Попытались, да. - В голосе Белинды проскользнула улыбка, но недовольство осталось. – Мои мальчики горячие и не думают головой. Зато кое-каким другим местом думают часто. Да, Керм?

   Да!

   Шкаф с лёгким шелестом встал на место, скрывая спальню. Керм задержался у магопринтера, отправляя несрочный вызов знакомому магу : может, Бродяга подскажет, кому из его коллег он перешёл дорогу, – и направился на кухню. Оттуда уже тянуло ароматом свежих пирожков и ведовским сбором, – прекрасно! Скоро его нюх притупится, и можно будет дышать почти полной грудью, без риска задохнуться от сонма городских запахов.

   Кухня встретила его светом магосвечей, пляской пламени в печи (хозяйка не признавала артефакты и готовила только на открытом огне, дай волю, развела бы костёр прямо на столе!) и мучным облаком. Бодро стучала скалка, расплющивая пушистое тесто, хозяйка бурчала что-то себе под нос, щедро перекладывая начинку на подготовленный блин.

   Вот так, да?! Всё еще дуется, значит.

   Ищейка осторожно опустился на свободный стул, заглянул в глаза старушке, но та отвела взгляд. Ну, точно, обижается. И без того тошно.

   Со стороны он сейчас выглядел просто монстром каким-то : взял и расстроил пухлую милую старушку с добрыми-добрыми глазами. Древнее солнышко, которое все его знакомые называли коротко Ба, стояло перед ним в вязаных носках, пушистых тапочках и… кожаных штанах; В рубахе с металлическими вставками (иногда охота за травами может быть опасной и от укуса бешеной белки спасут только они – шипы на рукавах!); Широкий ремень придерживал круглое пузо, седые лохматые волосы ловко прижимал к голове сложенный в несколько раз платок. Милота, одним словом. Недаром эту Ба любили все без исключения : начиная парнями из его стаи и заканчивая боевыми магами Йиландера. Любили и побаивались, потому что она с одинаковым усердием кормила выпечкой чуть ли не весь ковен и раздавала тумаки тапком за любой проступок. Парни боялись не получить оплеуху мягким тапочком, скорее, переживали за любимую Ба и берегли её нервы. Знали бы они правду…