Белое и Черное (СИ) - Рог Ольга - Страница 18

Жизнь умела удивлять Травкина. Сначала он встретил под дождем прекрасную незнакомку. Потом привез ее к себе домой вместе с детьми. Заботился… М-да. Череп и забота, как две параллельных вселенных. Скажем, сторожил, как мог. У них был секс. Сергей не знал, что надумала себе Юлька, но был уверен, что еще повторит. Не раз и не два. Юля — его женщина. Чудная, наивная, дерзкая. Проблемная. Своя. Чужую не подпустил бы так близко.

— Давай, поднимайся, хватит слезы лить, — утирал шершавыми пальцами лицо зареванной дурехи. Нос раскраснелся и глаза пошли «трещинами», но даже такой, она была очень милой. — Сейчас попьем чаю, и ты ляжешь спать. Как говорят умные люди: утро вечера мудренее.

Юле и правда полегчало. Она не одна. Рядом Травкин жует печение, забавно дергая острыми вампирскими ушами. Ей достался не красавец, с дурным характером, и самой сложной работой в мире — ловить разного рода сволоту и сажать за решетку. Умный, зараза. Ничего больше не спрашивает, но глаза такие, словно все знает, отсканировал ее мозг.

— Даш, у тебя ведь зимние каникулы начались? Или как?

— Через два дня, дядь Сереж. А что? — Дашка вышла на его зов и пошла вдоль стены, шоркая плечом стену с ободранными старыми обоями. — Хотя, оценки уже выставили за четверть, — смышлёная девчонка, поняла к чему он клонит — надо в квартире сидеть и не высовываться.

— Ну и славно, — бодро крякнул Травкин. — На Новый год знаете, что сделаем? — выдержал паузу, и держа интригу. Посматривал то на Юльку в отходнике, пьющую трясущимися руками чай, то на Дашу. — Поедем на дачу! У нас там теперь новая баня и печка в доме прочищена. Будет елка, шашлыки… Артема возьмем.

Травкин умел уговаривать. Женская половина оживилась, что будет праздник. Настоящий. Дарья подошла к матери и повисла сзади, обняв за шею. Юлька перестала сопеть носом, как сердитый побитый еж, распустивший колючки во все стороны. Она смотрела в его серые туманные глаза и видела в них обещание: «Я все решу». Облегченно выдохнув, повернулась и поцеловала дочку в щеку, наконец расслабившись.

— Юль, постели мне на диване. Сейчас только на улицу схожу покурить и вернусь, — схватил телефон. Он опустил глаза, чтобы не напугать девок режущим острым взглядом.

До операции оставались считанные часы. Диван — это так. Полежать чуток, напитаться светлым, понюхать подушку, пахнущую лавандой.

В пять утра вся банда будет лежать мордой в пол… те, кто выживут, конечно.

Глава 31

«Черт бы побрал эту дуру!» — Нелька затянулась сигаретой, прищурив один глаз. Забравшись с ногами на подоконник, дымила в приоткрытое окно. Внизу была обычная жизнь. Ездили машины, ходили люди, лаяли собаки. Обычная, но не для таких, как она…

Нелли прекрасно слышала, что глаголили Горец и Бизон, под звон стаканов на кухне и самый тупой тост: «Вздрогнем!». Юльку они пуганули, но по факту ничего ей не сделали. А так хотелось видеть скальп вражины, чтобы она умылась кровавыми слезами.

Будь проклят тот день, когда Нелли связалась с Продановым. Надо было сразу бедового послать вдоль Великой Китайской стены к хуаням… В итоге, Нелька потеряла все: мужика, который ее поил и кормил, обеспечивал, хату, где она особенно не надрывалась по хозяйству. Глупо попались, завалившись с Лехой на квартиру сожителя. Хозяин вернулся раньше, сделав милой сюрприз. Сюрприз получился отличный, прямо в пол-лица светился еще долго. Проданов поняв, что весовые категории не равны, первый слинял, гандон штопаный. Нельку выкинули следом с голым задом, предварительно потаскав за волосы и отхлестав по морде…

Рыжая поежилась от воспоминаний. Она жестоко пострадала от связи с Лешкой, отношения с которым были далеко не фонтан. Злость и зависть к сопернице не давала Нельке покоя. Мымра продановская даже без косметики казалась натурально красивой. Нелле, в отличие от нее, приходилось накладывать серьезный слой штукатурки и лепить себе ресницы, чтобы сойти за симпатягу. «Где она, справедливость?» — скрипела зубами рыжая, даже сейчас, когда делить было некого.

— А ниче такая бабешка, — Горец пьяно рассмеялся, словно зашелся в кашле. — Я бы вдул.

По нутру Нельки катилась желчь, разъедая ненавистью. И этот туда же, повелся на невинное личико и наивные глазки. В ушах стояли последние слова Проданова, сказанные накануне его гибели: «Я никогда не хотел уходить от жены. Ты — шлюха, Нелька, обычная шалава. На таких не женятся».

«Ничего, будет и на ее улице праздник» — брезгливо отодвинула коробку с быстро завариваемой лапшой, которая остыла и была липким клейстером, на вкус, как не чищенные зубы Горца. Скоро Юлька — тряпка отпишет свою квартиру. Нельке бабла перепадет. Но душу будет греть другое, что эта овца пострадает.

Нелли уснула в мечтах на прокуренном продавленном диване, в жирных пятнах. Укрывшись старым пледом с проплешинами, она надеялась, что пьяный ухажер не станет приставать к ней сейчас, даст отоспаться нормально.

— Руки за голову! Всем лежать! — мир вернулся рывком, вместе с чужими голосами, грохотом и матом подельников.

Юлия встала рано, чтобы приготовить завтрак. Вздохнула, увидев аккуратно заправленное спальное место Травкина. Все постельное белье сложено стопочкой. Сверху, на подушке короткая записка: «Помни, я все решу».

Чувство, напоминающее тупую занозу, размером с осиновый кол, сидевшую где-то внутри, испарилось. Ей был дан небесный подзатыльник. В голове ясные и четкие мысли, что Сережа прав. Кому, если не ему довериться? Разве полковник подвел хоть раз?

Она запекла омлет в духовке, взбив яйца с небольшим количеством молока. Добавила ветчину, посыпав сверху тертым сыром. На верхнем противне испекла свои фирменные сахарные булочки.

Иногда посматривала на телефон, который ей оставил Сергей, вбив только один контакт.

Попивая вторую чашку кофе, она понимала, насколько стала зависима от сурового мужчины с пристальным взглядом серых, всепонимающих глаз. Юлька влюбилась. Да, втюрилась в него, втрескалась. Безнадежно, не в праве признаться в своих чувствах. Травкин никак не обозначил их отношения… Но может, потом? Он поймет, что Юля и ее дети не просто жильцы в квартире, не домашние питомцы. Она готова рискнуть и создать с Травкиным семью. Знать бы, чего хочет сам Травкин…

Почему-то вспомнился Алексей. Ведь не думала, не гадала… А, словно, бритвой порезалась нечаянно. Простила ли она его? — сложный вопрос. Отпустила однозначно.

Тряхнула волосами, прогоняя глупые бредни.

Сергей вернулся поздно вечером.

Глава 32

Хрясь! Полено разошлось пополам. Мужская сильная спина обтянулась болоньевой курткой при нагибе за вторым поленом. На фоне смешанного зимнего леса здоровый мужик с колуном выглядел офигенно брутальным.

Юлька втянула носом морозную свежесть предновогоднего декабря. Пахло сколотым деревом, дымом, снегом и, наверное, предвкушением счастья. В доме Дарья и Артем нарезали салаты, пытаясь ограничить аппетит Коськи, который налегал на вареную колбасу. В большой кастрюле мариновалось мясо с крупными кольцами лука. У них два ящика мандарин и яблок. Сергей привез в багажнике, скупив оптом в рыночном павильоне.

Хозяйственный. Рукастый. Смелый защитник. Жаль, что шапку на него никак одеть не получается… Светит в холод лысиной, будто менингита не боится.

Можно стоять так до бесконечности, не замечая, что мерзнут ноги в тонких колготах, но он почувствовал ее. Обернулся. Одним замахом вогнал топор в пень. Подобрав дрова на руки, кивнул Юле в сторону бани. Развернувшись, пошел первый.

У нее ноги отнялись. Неужели, намек? Или что? Полки протереть?

«Надеюсь, Юль, твоей пятой точкой» — женское либидо состроило точный прогноз на ближайшее время.

Воровато оглянувшись на окна, она посеменила следом, едва сдерживая себя, чтобы не запищать от радости, прикусив нижнюю губу. По юлькиному телу, голодному до ласк, волнами заходило желание. Сердце зашлось в ритме шагов, на щеки полыхнуло жаром.