Фельдагент. Порох, шляпа, сапоги (СИ) - Абевега Михей - Страница 15

— Зачем, брат, так говоришь? — вскинул брови гном, изображая мимикой и взглядом чуть ли не смертельную обиду. Ещё бы слезу пустил. — Зачем «господин»? Мы же, вон, с тобой даже в одном звании. Давай по-простому. Можешь, значится, тоже меня братом называть.

— Хорошо, как скажешь, — кивнул я.

— Ты сказал, что убийца часового мог быть гномом. И, вон, водитель саней мог им быть. Это очень плохо. Это может быть и один гном, и разные. Вдруг убийца это не лазутчик, а какой-то гном из местных? Помоги мне поймать, брат, его или их! — трагично подняв брови домиком, умоляюще сложил ладошки комиссар-поручик.

— Я как бы не совсем уверен, что это был именно гном или гномы. Да и как я могу помочь их поймать, если даже лиц толком не видел?

— Не уверен, не страшно, брат, — Вдырко благодушно развёл ладошками. — Раз, вон, есть такая вероятность, её же проверить надобно. Поедешь со мной, брат. На юг с тобой отправимся. Сначала, вон, в Верхнекарасин, потом в Непрухин. А после, вон, и до Себар-озёрска доберёмся.

— Почему, на юг? — удивился я. — В моих видениях аэросани на север двигались.

— Значит, ошибся ты брат, — отквасив губы, повёл головой бородач. — Нехорошо ошибся. Потому, вон, мой начальник и клыки на тебя точит. Не знает, случайно ты ошибся или нарочно.

— Зачем нарочно? Я так видел, — пожал я плечами. — Может, он потом развернулся и в другую сторону отправился.

— Может, брат, может. Разберёмся. Депеша, вон, пришла из комиссариата. Много на юге случаев похожих. То там кого зарезали, то сям. Где технику, вон, потом разбомбили, где склады пожгли. Надо, значится, разбираться. Поможешь, брат?

— Мне медикаменты развозить надо, — пожал я плечами. — Как мне с этим-то быть? Всё же приказ командования.

— А мы с твоим командованием сами всё уладим, брат, оно нам не откажет. Даже не сомневайся. Или ты просто не желаешь нам помочь? — его брови резко сдвинулись к переносице, а в тоне отчётливо проявились нотки подозрения.

— Да не вопрос, — словно сдавшись, поднял я руки. — На юг, так на юг.

Нам с Тимоном и в самом деле не принципиально было, куда дальше двигать.

— Вот и хорошо, брат, — радостно потёр ладошки Вдырко. — Оформим вас с братом как внештатных консультантов комиссариата. Оклад соответствующий обоим положим, не обидим. Но только сначала, вон, скажи, как думаешь, предбригадир не специально ли все броневики в один ангар поставил? Докладывали нам, недовольство он проявлял большое. Уверен, что и с тобою непростительные речи вёл. Не мог он специально все яйца в одну, вон, корзину сложить, чтоб делу общему, значится, навредить?

— Да нет, что ты? — решил я заступиться за одноглазого старика. — Он наоборот, только за дело радеет. Не ругался, скорее, переживал. Жаловался, что нечем ему от вражеских аэростатов отбиваться. Сетовал, что каких-то «Скорпионов» ему не выделяют.

— Ну видишь, брат, — ещё больше воодушевился гном, — аж два, вон, преступных заявления на лицо.

— В смысле? — не понял я. — Чего ж тут преступного?

— Во-первых, брат, — загнул Вдырко мизинец на выставленной передо мной ладошке, — господин предбригадир и полусловом не должен был с тобой обмолвиться про оные «Скорпионы». Поскольку они, вон, есть большой секрет и военная тайна. А во-вторых, — безымянный палец загнулся следом, — мало их. Почти все «Скорпионы» стянуты, вон, к Вулисограду. И, значится, господин предбригадир готов пожертвовать столицей Среднеугорщины ради своей, вон, безопасности. Что по сути есть преступное стяжательство и измена. И тем правомернее становится, вон, мой вопрос про технику в ангаре.

— Да ладно, — я даже расстроился, что подвёл старика. Не думал, что этот говнюк всё так вывернет. — Уверен, господин предбригадир пёкся не о себе, а о своих солдатах. Да и сам ты, вон, про «Скорпионы» только что мне, вон, рассказал.

На какой-то короткий миг взгляд гнома поменялся. Таившаяся в нём злоба дала о себе знать, мельком вырвавшись через едва приметный прищур глаз. Но в следующее же мгновение гном улыбнулся ещё шире и зашепелявил с ещё большим энтузиазмом:

— Да что ты, брат?! Я же верю тебе, как, вон, самому себе. Ты же никому ни-ни: ни словом, ни взглялом. Да и я, вон, опять же пригляжу за тобой. Вместе, значится, поедем. Нам втроём с мехводом вашим всё веселее будет среди, вон, орков-то. Он, кстати, как тебе показался? Надёжный ли, правильный ли гном?

— Да вроде нормальный, — пожал я в растерянности плечами. — Я с ним особо и не разговаривал, близко не знакомился.

— А вот это нехорошо, брат, — с укором покачал головой Вдырко. — Ты должен со всеми говорить. И с орками, вон, и с гномами, особенно. С той же хозяйкой дома, вон, своей. Или с мехводом. Мне вот он, значится, доверия никак не внушает. Посему ты, ежели гниль какую в нём, а то ещё в ком, подметишь или даже пусть только заподозришь, немедля мне о том сообщать следует. Мы ведь с тобой одно, значится, дело делаем, брат.

Ха! Да меня он тупо вербовал в стукачи.

Словно в подтверждение моих выводов, гном добавил:

— Ты же не хочешь, брат, чтобы мы с комиссар-майором решили, что ты, вон, специально с санями тогда ошибся? Или чтоб, вон, негативно оценили твои шашни с уважаемой вдовой Вышко? Начальство, оно, сам знаешь, не одобряет подобные отношения регуляров с местным гражданским населением. Да ладно, брат, не жмись, — снисходительно махнул он рукой. — Знаю я, ты без задней мысли под юбку ко вдове залез. С одной передней.

Бородатый придурок панибратски подмигнул мне и гулко закхыкал, довольно рассмеявшись над собственной же пошлой шуткой. Но, пока я думал, стоит ли мне поддерживать подобное веселье, гном сменил настрой, резко оборвав смех, и доверительно сообщил:

— Ещё знаю, ты всё правильно будешь делать. Ну что, поедешь со мной агентов да предателей ловить и скверну выискивать? Тогда, значится, собирайся иди. После, вон, обеда сразу и тронемся.

С Тимоном мы встретились во дворе штаба. Он стоял в окружении пяти приезжих мордоворотов и, проявляя чудеса коммуникабельности, весело травил с ними байки, словно общаясь с какими-нибудь старинными приятелями.

— Пошли собираться, — сообщил я ему, подходя ближе к развесёлой компании. — Отправляемся уже сегодня после обеда в Верхнекарасинск, а потом дальше на юг.

— Ага, в курсе уже. Да только чего мне собираться-то? — беспечно удивился Тимон. — Рот закрыл да поехал. Это тебе с госпожой Дорой ещё попрощаться надобно, слёзы ей горькие утереть. А я хоть сейчас в путь.

— Телеграфистке своей не сообщишь, что ли? — покосился я на радостно оскалившегося орка.

— Да ей поди не привыкать, — отмахнулся орк и указал на стоявших подле тайногвардейцев: — Да и, гляди, какие вместо меня бравые парни остаются. С такими не заскучаешь. Верно, орлы?

«Орлы» радостно и одобрительно загоготали, а я, ухватив Тимона за локоть, потащил его прочь.

— Они разве не с нами попрутся? — спросил я у орка, когда мы отошли от его новых друзей подальше.

— Тебе Вдырко разве не объяснил? — поднял брови Тимон.

— Вдырко меня сначала в братья, а потом в стукачи определил. И толком ничего не рассказал. У тебя как, кстати, со Златовиком прошло? Не сильно на тебя давил?

— Нормально, — отмахнулся орк. — Я теперь тоже вроде как тайный осведомитель. Пусть считают, что смогли нас завербовать. В общем, с нами только Вдырко отправится, причём, на нашем же бронеходе. Это чтобы типа лазутчиков не спугнуть. Сказал, что пустит слух, будто я еду по гарнизонам вовсе не сопровождая тебя, а с тайной проверкой по части обеспечения. Поэтому охрана у нас остаётся прежняя, а от тайной гвардии только один комиссар-поручик и едет, за мной как бы приглядывая. А плешивый хрыч с остальной своей бандой пока что тут остаются. Вроде как тут чисткой рядов займутся, а вслед за нами позже двинут.

— Охренеть, как всё у нас теперь многослойно получается, — пропустив упоминание о комиссар-майоре, решил я поделиться с Тимоном своим удивлением. — Я типа везу медикаменты, но ты, под прикрытием этого, якобы проверяешь снабженцев. В то время, как для Вдырко мы ловим шпионов, а на самом деле выполняем задание нашего комитета. Капуста какая-то.