Мракоборец 2 (СИ) - Лиманский Александр - Страница 7

Раздался негромкий хлопок, а эфир вокруг расползался в разные стороны. Я ощутил, как магические вибрации становятся глухими, почти выхолощенными — всё, Давид на время лишён своего самого сильного козыря.

Дольше тянуть было нельзя. Я ворвался в пыльное пространство, чувствуя, как под ногами хрустят обломки: куски стекла, металлические стойки, сорванные полки. В центре купе я увидел Давида: он стоял, пошатываясь, с перекошенным от злобы лицом. Ему явно досталось от моей хаотичной атаки, но щит спас. Однако с исчезновением магии он остался уязвим.

— Ты! — прорычал он, подбирая эпитеты.

— Я! — кивнул. Словесные препирательства меня сейчас не волновали. Я рванул вперёд, намереваясь вырубить его одним мощным ударом в челюсть, но он оказался шустрее, чем смотрелся. Уклонился, прикрыв голову рукой — хоть и повёрнутой набок, но всё же ухитрился отступить на шаг.

Вблизи стало ясно, что Давид не так уж и хил: да, худощавый, но неплохо развитые плечи всегда скрывал пиджак. А главное, чувствовалась в нём какая-то звериная злость. Без магии он всё ещё представлял угрозу, особенно в тесном пространстве. Но и я не был тем, кто проигрывает в рукопашной.

Давид метнулся ко мне, нанеся короткий боковой удар. Я парировал, чуть отшатнулся и ответил встречным апперкотом, от которого он качнулся. В полутора метрах расстояния Лина попыталась сунуться, но я вскинул ладонь:

— Не лезь! — рявкнул я.

В купе слишком мало места, вдвоём мы только помешаем друг другу. К тому же сейчас магию здесь «заглушил» блокиратор, и всё свелось к банальной драке.

— Достал! — процедил Давид, ухитрившись ударить меня в бок.

Я скрипнул зубами, поймав его левую руку и заломив её вниз. Почувствовал хруст в суставе, он истошно взвыл, но тут же отшатнулся и пнул меня в колено, срывая захват. Миг — и моя рука скользнула мимо его шеи, я не успел зафиксировать удушающий приём.

— Это все что ты можешь? — выплюнул он слова с усмешкой.

— Я ещё не начал, — отозвался я.

Сгруппировавшись, я нанёс серию ударов по корпусу и рёбрам противника. Давид, хоть и пытаясь прикрыться, зашатался, но сдюжил, сумел развернуться и врезать мне локтем под подбородок. Звёзды мелькнули перед глазами, изо рта выплюнул кровь. Боль разбудила во мне ещё больший боевой азарт.

Мы сцепились почти в мёртвой хватке, один раз врезались в стенку вагона так, что она подалась и металлическое крепление царапнуло мою щёку.

Пытаясь добавить скорости, я подсёк его колено. Давид рухнул на сиденье и тут же, сжав челюсти, упёрся ногой мне в грудь, стремясь отбросить. Я слегка оступился, но сразу же припечатал локтем ему в висок. Глухой стон. В ответ он с яростью вцепился в мою кофту, рванул её, ткань едва не лопнула.

Попытался зажать меня в захват, но я выбрался и нанёс короткий, но очень точный удар в район солнечного сплетения. Давид закашлялся и повалился на пол. Я тут же прыгнул ему на спину, схватив за шею, чтобы зафиксировать. Краем глаза видел, как под его глазом расплывается синяк, а из брови течёт кровь, и она уже залила половину лица.

— Готов, — зашипел я, наваливаясь сверху.

Давид, задыхаясь, прохрипел что-то нечленораздельное. Но свободной рукой он ещё пытался отпихнуться, шаря ладонью по полу. Тут я заметил, как его пальцы натыкаются на блокиратор магии. Тот самый, который я бросил в вагон. Он лежал недалеко, всё ещё излучая поле. Давиду хватило секунды, чтобы ухватиться за него и… выбросить в коридор за пределы купе.

— Чёрт! — выругался я.

Едва блокиратор покинул это ограниченное пространство, эфир вернулся — теперь Давид мог колдовать. И он сразу же ударил кинетическим толчком: меня швырнуло в потолок вагона, и я чуть не пробил его головой. От удара точки заплясали перед глазами, а во рту я почувствовал металлический привкус крови.

Падая на пол, быстро применил руну «Борн» на минимальной мощности, чтобы снизить инерцию падения. Плюхнулся на пол, почти без увечий. Давид тоже не терял времени: откатился вбок, подскочил и попытался метнуть в меня новый вихрь. Но я вовремя сложил пальцы в «Тарн», пока ещё лёжа, и отразил часть волны. Оставшаяся часть вернулась к нему — простая физика моей руны, которая умеет отражать магический поток. Давида качнуло в сторону, но он удержался на ногах.

Мы снова встали друг напротив друга. Дверь в купе наполовину выбита, коридор завален обломками, народ уже разбежался, спасаясь от нас двоих. Лина стояла поодаль, обдумывая, вмешиваться ли, но понимала, что один неверный ход — и Давид её испепелит. Я сжал кулаки, с трудом выпрямившись:

— Как ты меня уже достал… — выдавил, шагнул вперёд, сокращая дистанцию. Он пытался вновь сколдовать что-то, но я рванул к нему и ухватил за грудки пиджака, вложив в толчок весь заряд «Борна».

— Проваливай! — буркнул я, чувствуя, как злость во мне закипает и разворачивая его корпус в сторону окна.

Я добавил импульса — Давид со всей дури вылетел наружу. Стекло, державшееся кое-как, окончательно разлетелось, завыли осколки. Я чувствовал, как моя руна усиливает бросок. Его тело вылетело на перрон, грузно шлёпнувшись на бетон.

— Тоже мне маг, — скривился я в усмешке. Преимущество рун: хоть они и менее вариативны, чем полноценная магия, кастуются они быстрее, и в ближнем бою я могу творить чудеса.

Не мешкая ни секунды, я выпрыгнул следом. Приземлился на твёрдую плитку перрона, чуть скользнув, прокатившись по осколкам. Давид с трудом приподнял голову, его лицо было всё в крови, а взгляд горел хриплой яростью:

— Ты… кто ты вообще, чёрт бы тебя забрал⁈ — захрипел он, растягивая слова. — Откуда у тебя эти руны?.. Ты не маг…

Я пожал плечами, подойдя ближе:

— Не обязательно быть магом, чтобы навешивать тебе люлей, приятель. Ты проиграл.

Он фыркнул, сплюнув кровь на перрон:

— Слабак! Я тебя сейчас…

— Слабак — тот, кто уже окровавленным валяется на полу, — отрезал я и метнул ногой ему по челюсти. Давид не смог отреагировать. Что-то хрустнуло, но этот звук не вызвал у меня ни капли сочувствия. Он вырубился, потеряв сознание, бессильно роняя руку.

Я развернул его лицом вниз, вытащил из кармана антимагические наручники и застегнул ему на запястьях. Тихий щелчок — и теперь он не сможет накладывать никаких заклинаний.

В этот момент ко мне подбежала Лина, прикусив губу. Увидела моё израненное лицо, Давида, лежащего без чувств, и отвела глаза:

— Ты цел? Выглядишь… побитым.

— Справлюсь, — выдохнул я, морщась от боли в боку. — Главное, что он повержен.

Затем перевёл дыхание и бросил взгляд по сторонам. Народ из тех кто остался на перроне не спешил приближаться, кто-то снимал нас на телефоны, но толком никто не мешал. Через пару минут подтянулись Сухбан и его приятели. Видя, что схватка окончена, они согласно кивнули мне и помогли затащить Давида на тележку для багажа.

— Я думал ты в обиде, — сказал я. — Благодарю за помощь.

Сухбан только тяжко вздохнул:

— Тут не до обид. Главное, чтобы эта тварь, которую он вызывал, не вернулась. Город и так на ушах.

— Разберёмся, — уверил я его, схватившись за ручку.

Лина чуть отирала пот со лба, помогая управлять тележкой, которую мы катили по перрону под взгляды окружающих.

— Это самое странное, что они видят в своей жизни, — усмехнулся я, когда мимо проходили очевидцы, с недоумением провожавшие нас.

— Странно, но практично, — ответила Лина, поправляя взъерошенные волосы.

На выходе с платформы дорожка была вся в колдобинах и ухабах. Ничего, ещё больше массажа этому магу не помешает.

В имперской тачке заднее сиденье отделено решёткой от передних — как раз для перевоза преступников. Багажник, увы, уже занят Гончей, значит, Немировича придётся положить на заднее сиденье.

— Ну что, дружок, проедешься с комфортом, — пробормотал я, укладывая его безжизненное тело. — Здесь и ручек на дверях нет, так что не сбежишь.

Закрыв дверцу, я обернулся к Лине:

— Всё, погнали. Надо довести дело до конца.