Мракоборец 2 (СИ) - Лиманский Александр - Страница 31

— Слушай, я договорился с проводницей, что возьму нижнее место. Если у тебя верхнее, то я низ занимаю, всё по-честному.

Она фыркнула, но ничего не сказал. Видно, платный апгрейд Ладыжина уже оформлен, не оспорить. Забралась на верхнюю полку, кидая обиженные взгляды. Я внутренне ухмыляюсь: Ладыжин умеет расположить к себе молоденьких болтушек, а она чувствует его колючую ауру.

Ладыжин бросает сумку, медленно разложил свои вещи. Девушка ворочалась, скрипя матрасом. И вот мы втроём — какая «весёлая» компания. Несколько минут проходит в полном молчании. Благодатной тишине. Такой колкой, что…

В этот момент поезд резко дёргается, скрежещет тормозами, и вагон содрогается, будто кто-то дёрнул стоп-кран. Я машинально хватаюсь за столик, чтобы не упасть, а сверху слышу визг:

— А-а-а! — Алёна сорвалась с верхней полки и полетела вниз.

Благодаря натренированным рефлексам я успел подставить руки. Девушка падает прямо в мои объятия, издав испуганный всхлип. Ладыжин мгновенно распахивает дверь купе и исчезает в коридоре, чтобы выяснить, что случилось.

— Ты цела? — спросил я у девчонки.

— Да… да… — она тряслась, но не казалась раненой.

— Хорошо, — я осторожно поставил её на ноги. — Держись крепче, а то опять полетишь.

— Спасибо, — прошептала она, отступая к полке напротив.

Я посмотрел в коридор: куча пассажиров, все суетятся. Проводники бегают, кто-то задаёт вопросы, что произошло.

Я прислушался. По редким обрывкам фраз удалось понять, что машинисту стало плохо, поэтому и поезд встал. Но выглядело всё это подозрительно.

В направлении головы поезда уже двигалась толпа из проводниц, которые на ходу пытаются отгонять пассажиров.

— Оставайся тут, — бросил я Алёне, схватив сумки с зельями и клинком, и двинулся вперёд, успевая заметить, что в соседнем вагоне Ладыжин уже прокладывает путь через любопытствующих.

— Уважаемые пассажиры, вернитесь на места! — кричит одна проводница.

Мы не без труда добрались до первого вагона, где в тамбуре образовалась небольшая толпа. Люди столпились, в центре я замечаю лежащего мужчину в форменной одежде машиниста.

Над ним склонилась девушка в простой одежде, напоминающей лекаря, с флаконом зелёного цвета. Машинист дышал тяжело, бледный как полотно. В воздухе пахло полынью.

— Разойдитесь, — бросил Ладыжин, почти рыча, — дайте место!

Народ попятился, расступаясь. Мы вышли в центр. Машинист судорожно кашляет, еле ворочая глазами.

— Что тут произошло? — спросил я девушку, которая лила ему в рот зелёную микстуру.

Она не сразу ответила, занятая лечением. Вместо этого отвечает кто-то из работников:

— Он… выбежал, схватившись за сердце. Никогда такого не было! Всегда был здоров как бык.

— За сердце? — приподнял бровь я.

В это время сам машинист приоткрыл утомлённые веки, пытаясь приподнять руку и указать крючковатым пальцем на дверь локомотива:

— Он… заперся… там…

Поезд внезапно дернулся и начал возобновлять свой ход.

Глава 12

Я почувствовал неладное сразу, как только поезд дёрнулся и снова пошёл вперёд. Стоило колёсам вновь завращаться под гулкий металлический стук, в голове у меня будто сквозонул холодок. Я сразу понял: не всё так просто.

— Эй — негромко позвал меня один из проводников, молоденький смущённый парень, — что нам делать-то? Машинист отключился…

— Спокойно, — ответил я негромко, вставая над распростёртым телом машиниста. — Главное без паники.

По выражению лица Ладыжина видел, что он тоже понимал: обычным недомоганием тут не пахло. Мы выпроводили толпу любопытствующих пассажиров, но шёпот и суета по вагону не стихали. Кто-то поглядывал из-за угла, спрашивал: «В чём дело?», «Сердце, что ли?». Я поднял руку, велев всем сохранять спокойствие.

— Ладыжин, — сказал я без лишних церемоний, — встань у входа в машинное отделение. Поставь щит. Мне надо, чтобы оттуда никто не вылез, пока я не разберусь.

Он кивнул с отрывистым «Понял», после чего двинулся вперёд. Я повернулся к проводницам:

— Слушайте, — сказал я деловито, — бегом пройдитесь по вагону, без шума и паники, и соберите у пассажиров всё, что похоже на лекарства, травы, настойки, уксус, спирт — в общем, любое средство, что может пригодиться. У нас тут серьёзная проблема.

— Но… — одна из женщин хотела возразить,

— Выполняйте! — рявкнул я достаточно громко, и они спешно закивали, понимая, что дело серьёзное.

У моих ног лежал машинист, бледный и судорожно дышащий. Та девушка, что раньше пыталась его лечить, растерянно застыла сбоку, сжимая пузырёк в руках. Я аккуратно отстранил её:

— Дай-ка осмотрю сам.

На его шее я ощупал странные потемнения, а на груди — слабую пульсацию магического проклятия.

— Да чтоб тебя… — выдохнул я, хмурясь.

Машинист был уже почти без сознания, едва слышно стонал. Я ощутил, что цепочка проклятия уходит куда-то вперёд, по вагону, в сторону локомотива. Значит, монстр уже подключился к поезду и заразил машиниста.

— Скажи, — крикнул от двери Ладыжин, который уже держал барьер у машинного отделения, — что это за тварь такая? Я чую магию, а чёртов поезд набирает ход.

Я мрачно приподнял голову:

— Это Скрежетник. Опасный монстр, способный внедряться в механизмы, особенно те, что связаны с электричеством и движением. Чем дольше он там сидит, тем сильнее становится, высасывая энергию и подпитываясь от машин.

— Проклятье… — выругался Ладыжин.

— Да уж, — усмехнулся я без капли веселья. — И теперь все пассажиры под угрозой. Если этот Скрежетник срастётся с поездом до конца, он может устроить катастрофу. А если у него появится контакт с людьми, результат может быть жутким. Все умрут в муках. И начнут с этого машиниста.

Я сжал зубы, обернувшись к девушке-лекарю:

— Продолжай поить его своим настоем, хорошо? Но здесь нужно мощное противоядие. Мы постараемся его найти.

Она кивнула, хотя сама выглядела бледной.

Тут к нам вбежала запыхавшаяся женщина в форме железнодорожника. На шапке её виднелся потёк засохшей крови, похоже, при экстренном торможении она ударилась головой. Рука сжимала рацию. Сразу видно: начальник поезда. Она окинула зал тревожным взглядом:

— Что… здесь происходит⁈ — спросила она, переводя дыхание. — Я… упала… Кто-то дёрнул стоп-кран? Потом поезд вдруг поехал… Вы кто?

Я коротко, но по возможности внятно, ввёл её в курс дела:

— Мы столкнулись с монстром, который завёлся в локомотиве. Машинист проклят, едва жив. Нужно срочно готовить противоядие или что-то подобное, пока не поздно. И подготовить всё возможное: травы, спирт, — я пересказал, что уже поручил проводницам.

Начпоезда побледнела, однако закивала:

— Я… займусь. У нас в вагоне-хозблоке может что-то быть. И пассажиры… возможно, у них тоже. Надо только… — она закусила губу. — Если этот монстр действительно в машинном отделении, то где Николаич? Он помощник машиниста.

— Николаич? — переспросил я.

— Ну да. Это машинист — Палыч, а Николаич — его помощник. Где он? — женщина озиралась.

Я переглянулся с Ладыжиным, и мы оба выругались: значит, там, внутри локомотива, был второй человек.

— Да что тебя, — буркнул я. — Надо спасать его, пока не поздно. Длительное пребывание рядом со Скрежетником — смертельно опасно. Как для него, так и всех остальных.

Ладыжин читал мои мысли:

— Становится сильнее?

Я кивнул в ответ. Другого выхода не было — мы должны были попытаться вытащить его.

Начпоезда спросила:

— А вы… вы сможете остановить поезд? Если машинист выведен из строя…

— Поезд на рельсах, никуда не денется. Передайте на станции дальше, что мы едем без остановок, — ответил я. — Собирайте ингредиенты, посмотрите, не пострадал ли ещё кто. И постарайтесь не паниковать.

Она кивнула, хотя выглядела очень встревоженной. Потом бросила короткий взгляд на дверь, где стоял Ладыжин с барьером:

— А как же Николаич? Если он там…