Старый, но крепкий 4 (СИ) - Крынов Макс - Страница 6

Я видел перед собой счастливых детей в бедняцких кварталах с соломенными крышами — они бегали босиком по грязным улицам и смеялись так искренне, будто не замечали разрухи вокруг себя. Этот контраст всегда разрывал меня изнутри: как можно быть счастливыми в таком мире? Как можно принимать это? Очень просто: они просто не видели другой жизни.

— Люди заслуживают большего! — сказал я громче, глядя в спину шагающему впереди Линю. — Они могут быть сильнее всех опасностей этого мира. Мы можем быть сильнее.

Не знаю, что конкретно зацепило старика в моих словах, вот только он остановился и повернулся ко мне. Лицо мастера было спокойным, но в глазах поселилась странная грусть.

— Достойная цель, — сказал он тихо. — Как я и говорил раньше… достойная цель. Но сейчас я буду искреннее с тобой. Ты ученик секты и имеешь право знать правду.

Он сделал шаг вперед и жестом указал на коридор перед нами.

— Мы почти у алтаря. Когда дойдем, я покажу тебе, что делает твою цель невозможной.

Заинтриговал старикан. Я уже хочу это увидеть. Какая-то неведомая угроза? Запрет городам объединяться?

Мы шли дальше, и воздух становился всё тяжелее. Тьма вокруг нас густела еще сильнее, становилась почти осязаемой. Я чувствовал, как она обволакивает меня: мертвецки холодная, чуждая даже практику Тьмы.

Наконец коридор закончился, и мы вышли в огромный зал. Как и в прошлый раз, первое, что бросилось в глаза — массивный алтарь из черного камня. Как и в прошлый раз, от него веяло чем-то древним и зловещим.

Пахло тленом, пылью, сыростью и разложением. Холод пробирал до костей, и я невольно поежился. За нами словно кто-то наблюдал. Некто древний и голодный.

Линь остановился у алтаря и повернулся ко мне. Его лицо оставалось спокойным, но в глазах читалась та самая усталость, которую я замечал раньше.

— Это алтарь нашей секты, — сказал он тихо. — Ты здесь уже был, верно? Это место не принадлежит живым. И никогда им не принадлежало.

Я сглотнул и почувствовал, как мои пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

— Ты готов? — спросил он.

— Что мне нужно сделать?

— Принести клятву верности секте. Ты должен окропить алтарь своей кровью — это символ твоей готовности отдавать свои силы ради секты. А потом — произнести слова.

Внутри меня многое протестовало против этого ритуала: не из страха боли, а из-за того самого ощущения чуждости, которое исходило от алтаря. Я уже не сомневаюсь, что Линь не хочет приносить меня в жертву или устраивать что-то иное, столь же нехорошее: слишком уж спокоен старик, слишком естественно себя ведет. Да и не нужно было бы тогда ему выдумывать свое родственное отношение ко мне.

Я сделал шаг вперед. Линь протянул мне нож — небольшой клинок с чёрным лезвием и рукоятью, украшенной странными узорами.

— Режь кожу на тыльной стороне ладони, — сказал он спокойно. — Обычно ученики режут пальцы или саму ладонь, а потом ходят и морщатся при работе и тренировках, как идиоты, пока не доберутся до зелий.

Лезвие оказалось неожиданно острым — оно легко рассекло кожу, и кровь закапала на алтарь. Я почувствовал слабую дрожь под ногами, будто само помещение откликнулось на мой жест.

— Теперь произнеси клятву, — сказал Линь.

Я закрыл глаза и повторил слова, которые он диктовал по пути:

— Я клянусь служить и быть верным секте Тьмы, пока секта верна мне. Я отдаю ей свою кровь и клянусь не причинять секте вреда, пока секта не причинит вреда мне. Пусть духи основателей примут мою клятву и станут свидетелями моего пути.

Как только я закончил говорить, из алтаря вырвались клубы черного дыма. Они напоминали бесформенные тени с едва заметными угольками глаз. Они кружились передо мной, шипя и бормоча что-то невнятное. Но вскоре их голоса начали сливаться в единый хор:

— Мы принимаем… принимаем… клятву…

Каждое слово отзывалось в моей голове. Слегка заломило виски.

Я поднял взгляд на мастера Линя. Старик смотрел на меня с лёгкой улыбкой — не доброй, но одобрительной.

— Дело сделано. Готов увидеть, почему твои цели надо бы урезать до достижимых величин? — спросил он.

Я хотел что-нибудь сказать, но в горле пересохло, и голос мне не повиновался. Поэтому просто кивнул.

Линь повернулся к духам и заговорил с ними на языке, который я не понимал. Его голос звучал низко и глухо, словно он говорил из другого мира. Духи шипели в ответ, но в конце концов один из них выдвинулся вперёд, обретая человеческие очертания.

— Один час… не больше… — прошипел он.

Линь кивнул и положил руки на алтарь. От него вдруг повеяло такой силой, что у меня перехватило дыхание.

Пространство вокруг нас словно зазвенело от напряжения. Я почувствовал давление на грудь, как будто невидимая тяжесть навалилась на меня.

Алтарь начал светиться тусклым черным светом — если это вообще можно было назвать светом. Из его поверхности высунулось гигантское щупальце, сотканное из невероятно густой тьмы, мгновенно рванулось ко мне и схватило за плечо раньше, чем я от него увернулся.

Мир вокруг исчез.

Я почувствовал падение — быстрое и бесконечное одновременно. Холод и тьма обволакивали меня, а звуки исчезли полностью. Не было ни ветра, ни ощущения движения — только пустота и тишина. Как при моей телепортации, только гораздо дольше мгновения.

Когда падение прекратилось, я обнаружил себя стоящим на коленях в крохотной темной комнате. Запах старой пыли щекотал ноздри, а воздух был неподвижным и тяжёлым.

Поднимаюсь на ноги. Тишина вокруг такая глухая, что я слышу биение своего сердца.

А потом рядом прокашлялся старик, я шаркнул ногой и иллюзия тишины разбилась.

Я провел рукой по стене рядом — шероховатый камень, покрытый вековой грязью.

— Где мы? — спросил я почему-то шёпотом.

— Это третий алтарь, — сказал мастер Линь, указав на булыжник размером с котел, лежащий посреди комнаты. — Здесь ты поймёшь правду о мире и о своих целях.

Его голос прозвучал зловеще.

— Много ли таких алтарей по миру? — спросил я, пытаясь нарушить молчание.

— Ты пока до этой информации статусом не дорос, — ответил мастер с легкой усмешкой. — Ты, конечно, молодой гений и мой недавно найденный родственник… но есть знания, которыми тебе пока обладать не следует.

Спорить я не стал.

Мы покинули комнату и двинулись дальше по узкому коридору. Стены здесь были такими же пыльными и холодными, под ногами скрипело мелкое каменное крошево. Похоже, это место покинуто десятилетия, если не столетия тому назад.

Шагали долго, пока не уперлись в тупик — массивная стена из гладкого камня преградила нам путь.

— Это… все? — начал я, но Линь молча схватил меня за плечо.

Прежде чем я успел что-либо сказать или сделать, он шагнул вперед. Меня потянуло следом, перед глазами мигнула чернота.

В следующий миг мы оказались в обрушенном туннеле. Своды были потрескавшимися и покрытыми инеем. Сквозь проломы в камне пробивался холодный ветер. На полу толстым слоем лежал снег, покрывая не только камни, но и человеческие кости. Их было так много, что они образовали целый ковер — черепа, ребра, позвоночники. Выбеленные, выветренные.

Я сглотнул и осипшим голосом спросил:

— Где мы?

Линь остановился и медленно повернулся ко мне.

— Добро пожаловать в Дикие земли, Китт Бронсон. Надеюсь, это первый и последний раз, когда ты здесь появляешься. А теперь — за мной.

И мы пошагали по тоннелю, по костям, пока не вышли на открытое пространство. Потом спустились по полуразрушенным ступеням к ровной обзорной площадке.

Перед нами раскинулась бескрайняя долина. Мы стояли на вершине склона, и отсюда открывался вид на огромную долину внизу.

Внизу медленно-медленно двигалась орда. Нет, не просто орда — нескончаемое море чудовищ самых разных форм и размеров: от низкорослых тварей с длинными лапами до громадных существ с несколькими головами, чьи тела покрывали шипы. Их движения были хаотичными: кто-то кого-то жрал, кто-то дрался, отдыхал, но спустя десять минут наблюдения я понял, что вся эта толпа медленно смещается вправо.