Пламя у границ империи (СИ) - Бадевский Ян - Страница 46

Делаю прозрачной стену, отделяющую меня от второй каюты. Чтец на месте, ничего не подозревает. Оно и не удивительно. По всем палубам слышен нарастающий шум двигателей, работающих на холостых оборотах. А любые энергетические возмущения можно списать на соседа, у которого, между прочим, третий ранг. Был.

Почти не целясь, делаю второй выстрел.

С такого расстояния не промахнёшься.

Книга вываливается из рук покойника, всюду кровь и мозги. Неприятно, но работа у меня такая. Санитарно-эпидемиологическая.

Хорошо иметь дело с барабаном — гильзы остаются внутри. Не надо ползать, собирать. Знай себе — жми на спуск. Как говорится, нажми на кнопку — получишь результат!

Что ж, настала очередь электрика. Мог бы тоже поспать или помедитировать, но беспокойный он. Бродит по коридорам, дважды выходил покурить на верхнюю палубу.

Несколько минут я стою, всматриваюсь в путаницу трапов и переходов.

Электрик заходит на капитанский мостик, перебрасывается парой слов со штурманом, выдвигается в коридор… И топает, скотина, в моём направлении.

Вот оно что.

Ты живёшь в одной из этих кают.

Я быстро просчитал варианты и решил, что валить этого мужика в коридоре нельзя. Слишком много следов останется. А я хочу, чтобы цеппелин взлетел, а уж потом эти ребята обнаружили, что их пассажиры… хм… видоизменились.

Отступаю через стену в соседний отсек.

Не каюта, а нечто вроде… подсобки? Да, получается так. Металлические стеллажи, привинченные к стенам. Коробки, ящички, чемодан с инструментами, приделанные к переборкам топоры и швабры, некое подобие багра…

Зарешеченная лампа под потолком не горит.

Дверь каюты с лязгом открывается, и первое, что видит мастер электричества — сидящий в кресле труп с книгой на коленях. По глазам вижу — такого расклада парень не ожидал. А это молодой парень, лет двадцати пяти.

Груз кусаригамы описывает размашистую дугу, наматывается на правую лодыжку одарённого, цепь тотчас натягивается. Я изо всех сил дёргаю своего противника, так и не успевшего сориентироваться, втаскиваю в каюту и убиваю выстрелом в голову. Всё это время стены были проницаемыми.

Возвращаюсь в каюту.

Мать вашу.

Так и знал, что пара капель попадёт на пол коридора.

Отпустив цепь и спрятав наган в кобуру, хватаю первое попавшееся полотенце, выскакиваю из каюты и быстренько протираю покрытие под ногами. К счастью, здесь нет ковролина или чего-то подобного. Рифлёный и, как мне кажется, прорезиненный слой, защищающий от статики.

Уборка заняла чуть меньше минуты.

Кровь не успела засохнуть.

Прикрываю дверь, поворачиваю защёлку. Да, в каюте нынче тесновато. Один красавец разлёгся на полу, другой задумался о вечном в кресле. А мне пора сваливать. Не хватало ещё, чтобы лихие пилоты стартанули со мной на борту. У меня более комфортные методы транспортировки, знаете ли.

В темпе вальса разматываю ногу электрика, протираю цепь, груз и серп кусаригамы уже знакомым полотенцем. Накручиваю цепь на левый кулак, убираю этот самый кулак за спину и выдвигаюсь в коридор. По старой привычке — сквозь дверь.

Мимо неспешно прогуливается уже знакомый техник.

Насвистывает весёлый мотивчик. Смутно знакомая мелодия, но откуда — хрен вспомнишь.

Я не двигаюсь, держу кусаригаму за спиной. Иллюзатор включён, капюшон надвинут на глаза. Мужик чуть ли не задевает меня рукавом, но продолжает свой путь, ни о чём не догадываясь.

Я замер, прислушиваясь к его шагам, пока они не затихли вдалеке. Время поджимало. Двигатели дирижабля набирали обороты, и я чувствовал, как лёгкая вибрация пола передаётся через подошвы ботинок. Скоро взлёт. Мне нужно было покинуть этот летающий гроб до того, как он оторвётся от земли.

Я двинулся в сторону внешнего трапа, стараясь не привлекать внимания. Моя иллюзия всё ещё работала, но я знал, что даже малейшая ошибка может всё испортить. По пути я миновал нескольких членов экипажа, занятых своими делами. Никто из них даже не взглянул в мою сторону. Хорошо.

Когда я добрался до внешнего трапа, ветер уже свистел в ушах. Дирижабль начал медленно подниматься, и я понял, что времени осталось совсем немного. Я спустился по трапу, стараясь двигаться быстро, но без лишнего шума. Спрыгнул на бетонное поле, больно ударившись ногами. В воздухе витала смесь запахов машинного масла и пыли.

Оказавшись на земле, бросил взгляд на дирижабль. Он уже набирал высоту, его огромный силуэт медленно отрывался от земли. Я знал, что через несколько минут эта неповоротливая и массивная туша уйдёт в небо, а его экипаж обнаружит, что пассажиры больше не дышат. Но это уже не моя проблема.

Я развернулся и побежал через поле, не выключая иллюзион. Ветер дул мне в спину, подгоняя вперёд. Я знал, что мне нужно добраться до Бродяги как можно быстрее. Дирижабль уже набрал достаточную высоту, и я слышал, как его двигатели ревут в небе. Я не оглядывался. Мне было не до этого.

Поле было пустынным, только редкие кусты и камни прерывали ровную линию горизонта. Я бежал, чувствуя, как сердце бьётся в груди. Ветер свистел в ушах. Я знал, что Бродяга ждёт.

А вот и заброшенный склад.

Издалека смахивает на ангар — проржавевший, одинокий и никому не нужный. Эдакая бочка, лежащая на боку и наполовину врытая в землю.

Забегаю внутрь и вижу вытянутое трёхэтажное сооружение, почти касающееся потолка.

Открываю дверь и перемещаюсь в гостиную.

— Сваливаем.

Из пустоты раздался голос домоморфа:

— Пункт назначения?

— Красная Поляна.

Стараясь не смотреть в окно, где развернулись многомерные фракталы, топаю наверх, в свою комнату. По дороге отключаю иллюзион, сбрасываю капюшон с головы. Гог и Магог совершенно невозмутимо полируют тряпочками статуи в нишах, под ногами трётся мурлыкающий Кефир. Я бы тебя погладил, дружок, но перчатки грязные…

В школе, где учатся Джан и Федя, сейчас вроде бы осенние каникулы. Продлятся до пятого ноября, если не ошибаюсь. Так что домочадцы вынуждены терпеть мои перемещения и сидеть по своим комнатам. Из гостиной слышится звук тикающих шахматных часов. Достаточно беглого взгляда, чтобы увидеть: Федя рубится с пареньком, которого привёз Махмуд Шестой. Наследный принц Халифата. Мурат, если не ошибаюсь.

Ни сам халиф, ни его своенравная дочь, проявляющая ко мне необычный интерес, мне не встретились.

Можно сказать, повезло.

Открыв дверь своей комнаты, я начал раздеваться. Каббалистический комбез кинул в кресло, кусаригаму оставил на ковре. Отстегнул кобуру с наганом. Достал из ящика стола плотный целлофановый зип-конверт и запихнул внутрь отслужившие своё перчатки. Туда же отправились стреляные гильзы из нагана. Целые патроны я, конечно же, сохраню. Каждый такой боеприпас — на вес золота.

Хорошо, что я додумался провести себе персональный санузел.

Над преимуществами такой планировки я размышлял, убирая кровь с кусаригамы перекисью водорода. Завершив процедуру, промыл каждый элемент в холодной воде, насухо вытер и разложил на подоконнике. Тут выяснилось, что фронт из Трабзона таки добрался до Фазиса. Вся наша чудесная долина утонула в серости и унынии, ливень хлестал по крышам и наполнял вселенную нескончаемым монотонным шумом.

Гадство.

Осенний дождь в субтропиках.

Эта хрень может зарядить на три дня. Или на неделю. Сразу похолодало, и мне пришлось врубить отопление. Радует, что я научил Бродягу укладывать тёплые электрические полы. В этой реальности их ещё не изобрели… Надо бы запатентовать, хо-хо-хо.

Наган и патроны отправились в арсенал.

Как и глушитель, который я свинтил.

Обруч с иллюзионом — к артефактам. Модный комбинезон, отмытый от кровищи — в комнату-сушилку. Не люблю беспорядка в инструментах, предпочитаю сразу всё систематизировать.

Приняв душ, я переоделся во всё чистое, сделал пометки на стикерах и улёгся на кровать. Думаете, отдохнуть решил? Хренушки! На меня посыпались свежие отчёты из разных уголков земного шара. Сгорали машины на заправках, попадали в каббалистические ловушки важные чиновники, сходили с рельсов поезда. В какой-то момент я даже восхитился масштабностью происходящего. Один персонаж из окна небоскрёба выпал, другой не справился с управлением, третий сломал шею во время конной прогулки…