Пламя у границ империи (СИ) - Бадевский Ян - Страница 15

Почему-то я был уверен: члены Совета узнали о войне ещё ночью.

На экране появился седовласый мужчина в чёрном костюме. Очень спокойный и уверенный в себе товарищ. Стрижка — волосок к волоску. Модные бакенбарды.

— Безусловно, действия Халифата угрожают национальной безопасности России, — заговорил Вяземский. — Конфликт разворачивается в непосредственной близости от наших границ, при этом стало известно, что пришедшее к власти в Стамбуле правительство расторгает прежние договорённости. Некоторые из наших губерний Халифат считает своими историческими областями…

Дальше мне было не интересно.

Какая разница, что говорят политики?

Главное — следить за руками.

Если Халифат и Великобритания почувствуют нашу слабость, то нападут. А если решат, что цена слишком высока и можно получить по шапке — будут создавать напряжённость в соседних странах, накладывать всякие-разные санкции и торговые эмбарго. Повод найдётся.

Оказавшись в тайной комнате, я стал свидетелем неслыханного оживления. Лидеры кланов увлечённо обсуждали текущие события, делились неизвестными подробностями и спорили о том, какой будет ответ. Что интересно, даже Волконский присоединился к этому мозговому штурму и больше не поднимал вопрос о том, что его клан не заинтересован в конфронтации со Стамбулом. И это при том, что риторика во Владивостоке была прямо противоположной.

Когда ажиотаж немного поутих, заговорил князь Долгоруков:

— Господа, время споров прошло. Нам придётся собрать ограниченный контингент и ввести в Персию. Сделать это нужно максимально быстро, пока враг не приблизился к Тегерану и не получил доступ к Каспию. Не хватало нам ещё, чтобы турки в наших внутренних водах хозяйничали.

Раздался одобрительный гул.

Князья, герцоги и финансисты выражали поддержку правящему Дому.

— Все готовы присоединиться к кампании? — Долгоруков обвёл взглядом собравшихся.

Лидеры кланов и главы независимых Родов заверили властителя в том, что консенсус достигнут. Даже Волконский с кислой миной процедил своё «да».

— Очень хорошо, — кивнул лидер Медведей. — Сегодня вы определитесь с главнокомандующими, мы прикинем, сколько сил должно быть задействовано и создадим Генеральный Штаб, из которого будет осуществляться общее руководство. Затягивать нельзя. У нас есть несколько дней, за это время придётся перебросить в Персию достаточно серьёзные силы. А это логистика. Учитывая лимит времени, нам потребуется большое количество грузовых и десантных дирижаблей. Высадим десант мощных, проверенных бойцов, их задачей будет… хм… любой ценой продержаться до прибытия основных сил. Которые подтянутся по железнодорожным путям.

— Мы предоставим нужное количество цеппелинов, — сказал Владимир Сапега. — Я обращусь к Гинденбургам.

— Отличная мысль, — похвалил Долгоруков.

— На Поволжье сконцентрировано большое количество военных заводов, — вклинился Асад. — Если пустить поезда с мехами через Астрахань, то оперативно доставим всё к Каспийскому морю. Я выделю свои корабли для переброски десанта. Армия Домов Тигра и Волка может ехать через Самарканд и Бухару, в сторону Хазарской бухты.

— Дирижаблями быстрее, — возразил Сапега. — При попутном ветре на маршевых двигателях они разгонятся до шестисот километров.

— Но корабли и поезда увезут больше, — гнул свою линию Асад. — Так можно перекинуть основные силы.

— Здесь более-менее понятно, — пресёк развернувшийся спор лидер Медведей. — Войска из европейской части России полетят на дирижаблях. Я говорю сейчас о передовых отрядах. Собирайте геомантов, кинетиков, опытных прыгунов-диверсантов и мет. Подключайте боевых морфистов — будем вырубать командный состав противника. Мехи нужны лёгкие, штурмовые. Без этих здоровенных коловратов. Оснащайте парней дисковыми пилами.

— Надо определиться с базированием Штаба, — сказал Трубецкой.

Дальше пошла какая-то военная мутотень, и я поймал себя на желании навернуть ещё немного кофе или поспать. Быстренько прогнал по каналам ки, взбодрился и вновь окунулся в диалог.

Не зря.

Трубецкой решил поднять вопрос недавнего покушения на Барского.

— Господа! Прошу обратить внимание на прямой вызов нашей госбезопасности со стороны Британии. Все вы ознакомились с отчётом, описывающим попытку убийства начальника СБ Дома Эфы. Если не погружаться в детали, убийца перемещался сквозь многомерное пространство. Думаю, это была попытка запугать нас и исключить из уравнения человека, обладающего большим объёмом разведданных.

— Многомерность, — задумчиво повторил Сапега. — Насколько я помню, схожим образом передвигаются домоморфы.

— Верно, — кивнул Николай Филиппович. — И мы выяснили, кто стоит за этим покушением.

Воцарилась тишина.

— Приказ о ликвидации Барского отдал Энтони Леннард, глава Центрального Разведуправления. Исполнителем был ассасин из Ордена Тени.

— Леннард не мог сам инициировать такое, — покачал головой Орлов.

— Не мог, — согласился Трубецкой. — Он действовал по поручению премьер-министра Кима Ступера.

Долгоруков откашлялся:

— Вынужден признать, господа, доказательства представлены убедительные. Более того, мои агенты проверили этот факт. Так оно и было на самом деле.

— Что это значит? — вскинулся Волконский. — Любого из нас могут прирезать, мгновенно переместившись откуда угодно?

— Это могут и прыгуны, — хмыкнул Сапега. — Но признайтесь, у всех есть отклоняющие артефакты, сбивающие настройки прыжка. У меня такая хрень в машине, главной резиденции и на личном дирижабле. С собой ношу хитрый амулет. Всё законно, с лицензией. Но очень дорого и… это работает.

— С Орденом Тени больше не работает, — возразил Трубецкой. — Ассасин зайдёт в любую резиденцию с ноги, и ваши артефакты его не остановят. Потому что наёмники из Ордена Тени не телепортируются, а проходят сквозь многомерное пространство. А это совершенно разные принципы.

— Поздравляю, — лидер Медведей первым сложил два и два. — Теперь нас можно шантажировать. Никто не в безопасности.

— Нужно ответить, — предложил Трубецкой. — Пусть англичане знают, что у них нет иммунитета.

— Предлагаете обратиться за помощью к тайным обществам? — заинтересовался Сапега. — Заказать Леннарда? Или Ступера?

Николай Филиппович покачал головой:

— Никого не надо заказывать. Мы передадим послание.

Князья и герцоги непонимающе уставились на лидера Эфы.

— Письмо? — брови Волконского взметнулись вверх. — И что это даст?

— Доставленное особым образом письмо, — уточнил Трубецкой. — Оно окажется там, куда проникнуть невозможно. В личном кабинете Ступера. Защищённом от прыгунов кабинете. Внутри будет предупреждение, а к письму мы приложим нож. Намёк более чем прозрачный.

— Но как вы собираетесь доставить это послание? — заинтересовался эмир Асад.

— Этим вопросом займётся наш человек, — отрезал князь. — По понятным причинам я не горю желанием раскрывать его личность. Но, поверьте, задание будет выполнено наилучшим образом.

— Мы догадываемся, кто это может быть, — прокомментировал Орлов.

— Что ж, — Трубецкой повернулся к Долгорукову. — Дело за тобой, Коля. Если уж доставлять письмо этим недоноскам, то от имени правящего имперского Рода.

Я освободился через несколько часов.

Письмо британскому премьеру было составлено, заверено подписями и печатями всех клановых лидеров, передано мне вместе с боевым ножом — одним из тех, что используют в схватках агенты СБ. По секрету мне сообщили, что там было всего три слова: «НИКТО НЕ ВЕЧЕН». Брем заверил, что Ступер поймёт, мужик неглупый.

Около часа я потратил на инструктаж. Телепат перекинул мне образы штаб-квартиры британского правительства в Вестминстере. Кроме того, мне передали имеющиеся планы здания, схему с кабинетом и подходами к нему, просветили насчёт охраны, вшитых артефактов и каббалистических ловушек. Уже через сорок минут я понял, что задачка не будет тривиальной — англосаксы оказались теми ещё параноиками. Всё осложнялось присутствием в моём доме Махмуда Шестого, которого нельзя подвергать опасности. Да и светить домоморфа в Лондоне не стоит — это не входило в задачи князей. Мне дали три дня на выполнение миссии. Нельзя медлить, поскольку удар англосаксы могут нанести в любой момент. Впрочем, Трубецкой намекнул, что он оценил бы ликвидацию Ордена Теней. Брошенная фраза «В долгу не останусь» говорила сама за себя.