Семья волшебников. Том 4 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 71

Вероника обиделась. Вот теперь она серьезно обиделась. Всю жизнь ведешь себя как хорошая, всех слушаешься, соблюдаешь правила, каждый день чистишь зубы, а после этого тебе даже дракона не купят.

— Эх… — вздохнула она. — Похоже, что всю жизнь проживешь вот так, без дракона…

Немного сквозь смех, но Лахдже стало жалко дочь. Она ведь и сама порой о таком мечтала, хотя давно уже взрослая. Однажды даже сделала попытку, хотя и неудачную.

Эх, где-то там сейчас Орказарок…

— Вероника, я думаю, тебе нужны не драконы, — решительно заявила она. — И не коты. И вообще не питомец. Ты поступила в школу, где все значительно старше тебя. Ты просто хочешь с кем-то дружить. И не с кем-нибудь странным, кого сама же и призвала, а с кем-нибудь из своих сверстников, нормальных ребят.

— Наверное, — буркнула Вероника.

— Вероника, питомец — это не игрушка, — присоединился и папа. — Нельзя заводить животное просто потому, что хочешь завести животное. Это серьезный и ответственный шаг, а тебе всего шесть и при этом ты учишься в университете. Ты будешь успевать о нем заботиться? Он не будет мешать твоей учебе? Ты не передумаешь его держать через луну-другую? Даже небольшой зверек, какая-нибудь крыса, проживет с тобой целые годы, а если ты заведешь карманного дракончика, то он станет твоим спутником навечно. Ему нельзя будет просто сказать: что-то мне надоело, давай расстанемся.

Ты это студентам на лекциях затираешь?

Таким тривиальным вещам я давно не учу, но да, это из базовой программы Униониса. И это просто здравый смысл.

— Вероника, если хочешь, я уступлю тебе Каркушу, — нехотя предложила мама. — В конечном счете, она уже мертва и не пострадает от неумелого обращения…

— Не хочу, — отказалась Вероника.

— Но ты же сама ее подняла.

У Вероники задрожала нижняя губа. Она всегда старалась вести себя хорошо, не капризничать и не расстраивать окружающих, но сейчас ей захотелось заплакать, потому что мама с папой не понимают ее, юлят и читают нотации вместо того, чтобы постараться решить проблему и найти компромисс.

— А кота мне хотя бы можно? — буркнула она.

— Ну… если ты готова за ним ухаживать, — поддался папа.

— Коты беспроблемные хоз… питомцы, — сказал Снежок. — Но им нужно регулярно чистить лоток, менять воду и кормить.

— И это не должен быть кто-то из родни Совнара, — добавила мама.

— Мам, я еще не сошла с ума, — сердито ответила Вероника. — Я не собираюсь заводить бушука.

— Вот и молодец. Помочь тебе с поиском хорошего кота?

— Сама найду, — отвернулась Вероника.

Она мстительно подумала, что все-таки придется снова призывать Ксаурра и дружить с ним. Это единственный вариант, который устроит родителей.

Глава 18

Комацу Акихико начал рабочий день так же, как сотни рабочих дней до этого. Как и почти каждое утро, открыв глаза, он на мгновение усомнился — не приснилось ли попадание в другой мир? Правда ли он исекайнулся в страну волшебников или сейчас заскрипит будильник, и он окажется в своей крохотной квартирке?

Но потом он смотрел на часы без стрелок, слышал за окном семикратное уханье совы и понимал, что ничего не приснилось. Он в Мистерии… и ему скоро на работу.

Просыпался Комацу по-прежнему рано. На Земле вставал в пять утра, на Парифате — в седьмом полуночном часу. Он не сразу привык к местным суткам, первое время машинально пытался соотносить их с земными, но они плохо соотносились.

Еще труднее оказалось привыкнуть к местному календарю с его разбросанными как попало выходными. Бывает, что будни идут по десять-двенадцать подряд. Хорошо хоть, рабочий день на Парифате принят всего шестичасовой… или это только в Мистерии так, Комацу не выяснял.

А поскольку у них еще и час чуть короче земного, жить вполне можно.

В общем-то, жизнь Комацу изменилась не радикально. Поднявшись с постели, он точно так же почистил зубы и расчесал усы… хотя этого он дома не делал. Усы у него совершенно не росли, да если б даже и росли — их запрещено носить по санитарным нормам.

Но то в Японии, а не в Мистерии. Здесь повар может носить на лице что угодно. И Комацу однажды просто любопытства ради купил эликсир Усы-для-Красы, а потом так и оставил. Ему неожиданно понравился новый имидж.

Умывшись, он сделал легкую гимнастику. Радио тайсо в Мистерии нет, зато Фурукава-сан подарила волшебную шкатулку с музицей — маленьким музицирующим духом. По просьбе (а порой и без просьбы) владельца она исполняла мелодии, пела песенки и декламировала стихи.

Вот и сейчас давно выучившая распорядок дня Комацу музица возникла в облике хорошенькой девушки ростом в локоть и певучим голоском воскликнула:

— Встаньте на середину комнаты, Комацу-доно, и поставьте ноги на ширину плеч! Начинаем утреннюю зарядку!

Предстать музица могла в любом облике и говорить любым голосом. Комацу не знал, разумна ли она или это магический аналог Сири, но она понимала каждое слово, успешно поддерживала беседу и отзывалась на свое имя (Харуки). Комацу три минуты повторял за ней упражнения, потом стал готовить завтрак, а музица запела бравурную песенку, аккомпанируя себе на барабане тайко.

За два года Харуки многому научилась от Комацу и уже неплохо разбиралась в японской культуре.

Завтракал Комацу по-мистерийски — яичницей из двух яиц, жареным беконом и помидорами. Традиционной кухни ему хватало и на работе, дома он готовил местные блюда. Они, впрочем, мало отличались от европейских — белые люди Мистерии ели примерно то же, что и белые люди на Земле. Но всякой экзотики тоже хватало, и Комацу с интересом ее изучал.

Он решил, раз уж карьера волшебника ему не светит, стать лучшим в том, в чем он хорош. В поварском искусстве. Достичь в нем запредельных высот, стать королем поваров… в стране под названием Нгелта даже есть такая должность, и это в буквальном смысле король. Его ежегодно переизбирают.

Вообще-то, менять королей каждый год — это немного неудобно, но им виднее. Комацу пока не очень много знал о культуре и географии стран за пределами Мистерии, хотя книги усердно штудировал и дважды путешествовал порталом, когда брал небольшие отпуска.

Позавтракав, шеф-повар лучшего и пока что единственного японского ресторана в этом мире сложил руки в коротком ритуальном жесте и возблагодарил бога Люгербеца. В свое время он довольно быстро выбрал себе бога-покровителя. Великий Люгербец не так хорош собой, как Лилейна, Солара, Канторилла и другие местные богини, зато он гарант блаженной сытости.

Молись ему — и котлеты никогда не пригорят.

Собираться на работу не требовалось. Комацу жил прямо над рестораном, так что каждое утро просто спускался на первый этаж. Надевал фартук и колпак, приглаживал усы и с чинным видом вступал в свое царство.

За окнами пропел жаворонок. Первый рассветный час. Ресторан еще закрыт для посетителей, но работа уже началась. Помощники-акасягуми проводят утреннюю уборку, закупают или приносят со склада продукты, делают заготовки. Будучи не людьми, а мелкими ёкаями, похожими на красноволосых детей домовичками, они выполняют такую работу легко и в удовольствие.

Кажется, Фурукава-сан им даже не платит.

Ко второму рассветному часу подошли маэстро Иси-ль-Обрехт и мэтресс Чиапарелли. Первый — из Нгелты, профессиональный повар с большим опытом, а вторая — волшебница, хотя и начинающая.

Комацу поклонился им, а они — ему. Иси-ль-Обрехт, как обычно, сделал это чуть снисходительно, словно исполнял некий варварский обычай. В первое время он вообще относился к Комацу свысока, и даже поругался с Фурукавой-сан, поскольку был уверен, что именно его пригласили на должность шефа. Его страшно разозлило, что придется подчиняться какому-то мальчишке, потому что главой японского ресторана, видите ли, должен быть этнический японец, знакомый с традиционной кухней.