Семья волшебников. Том 4 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 55

— Ожерелье Друктара, — произнес папа, глядя на рисунок Вероники. — Конечно. Я понял. Н-да. Красть, конечно, было нехорошо, но ты молодец, что думаешь о таких вещах. Где ты взяла рецепт?

— У меня нет, — тихо сказала Вероника. — Мне не дали.

— То есть ты пытаешься сделать артефакт высшего порядка без инструкции?

— Вероника, ты не настолько уникальна и волшебна, — сказала мама. — С артефактами так не получится.

— Я поняла, — совсем упавшим голосом сказала Вероника.

— Кроме того, ты украла десять орбов.

— Ты разрешила!

— На поделку, да. Школьные поделки не стоят десять орбов.

— Моя стоит! — заспорила Вероника.

— Ты сама ее для себя придумала. Тебе ее никто не задавал и не мог задать. Следовательно, ты ввела меня в заблуждение. Целенаправленно.

— Но я в школе, и это поделка! — упрямо стояла на своем Вероника. — И ты сама сказала: возьми, сколько нужно! Мне было нужно десять орбов!

Логика в данный момент на ее стороне! Мама должна понять! Мама сильна, но не сильнее логики, потому что ничто не сильнее логики!

— Да, она точно будущий демонолог, — хмыкнул папа.

Они с мамой переглянулись и несколько секунд молчали. Вероника с надеждой следила за их лицами.

— Ну что ж, — наконец произнес папа. — Деньги уже потрачены. Я схожу к Мазетти.

Он вернулся через полчаса. Немного сердитый, но с толстой книгой. Выглядел папа так, словно вырвал ее из когтей огнедышащего дракона.

— Я член ученого совета, — бормотал он себе под нос. — Я могу взять любую книгу. Какая ему вообще разница, для чего?..

— Тебе повезло, — доверительно сказала мама Веронике. — Но мы потом вернемся к этому вопросу.

— Так… так, у тебя нет зубов дракона и еще кое-чего, — тем временем бормотал папа. — И нужна лаборатория. Пойдем-ка…

Вероника безропотно засеменила за отцом, не веря своему счастью. Она крепко прижимала к груди казанок и банку с глазами.

— Мир вам, мэтр, — прочавкал Бургужу, идущий навстречу по лестнице. — Мирте, Вероника.

Он ел шоколадку… и у Вероники в голове словно вспыхнуло солнышко. Она вспомнила о последнем ингредиенте.

— Пасиба, — пискнула она, выхватывая шоколадку у Бургужу. — Я забыла купить!

— А-а-а… мэтр Дегатти! — разинул рот мальчик. — А… это моя… ладно…

— Пасиба! — повторила Вероника, кидая плитку в казанок.

Мэтр Дегатти даже не глянул в их сторону. И выглядел он таким занятым и сердитым, что Бургужу решил не драться с маленькой девочкой за шоколадку. Он просто достал из кармана другую и пошел дальше.

Но он это запомнил. И следующие три дня при встрече с Вероникой демонстративно отворачивался и фыркал. Но та ничего не замечала, а на четвертый день Бургужу и сам ее простил. У него не получалось обижаться дольше, чем на три дня. Папенька говорил, что для представителя хошимирской знати это плохая черта — для козней и интриг нужно уметь помнить своих обидчиков.

И Вероника даже не подозревала, что на целых три дня получила заклятого врага. Она с надеждой таращилась на разгорающееся в тигле пламя.

— Подкрути вон ту ручку, — велел папа. — Она подаст в котел алхимическую воду и запустит процесс коагуляции.

В праздник занятий нет, так что большая часть лабораторий пустовала, и только в некоторых велись какие-то эксперименты. Майно занял одну в Доктринатосе, причем не школярскую, а магистерскую, для самых продвинутых деланий. Поясняя между делом, что тут к чему и как называется, он руководил дочерью, пристально следя за каждым ее шагом.

— Вначале мы создаем квазиальные сферы для покрытия глаз, — говорил папа, крутя пальцами. — Ихалайнен, помоги, будь добр. Ежевичка, разложи глаза по кругу… приподними их одновременно… хотя ладно, я сам…

Воля волшебника заставила глаза Коргахадядеда чуть приподняться над столом. Вокруг каждого появилась прозрачная оболочка, что-то вроде стеклянного шарика.

— О-о-о!.. — аж выдохнула Вероника. — А их можно сделать разноцветными?

— М-м-м… не стоит, — помедлил папа. — Это смотрящий артефакт. Ему нужна прозрачная и четкая картинка.

— А-а-а… ну ладно.

Вероника уже представила, какие кудесные будут бусики… но ладно, пусть так. Пусть будут прозрачные и с противными глазами внутри.

— Прочти состав зелий, — велел папа. — Первого и второго.

Вероника стала читать вслух. И да, зелий оказалось два, оба сложные, причем ингредиенты, что она купила в лавке, были всего лишь дополнительными, а кроме них в состав входили соль, ртуть, уксус, кислота, винный камень, фосфор, сера, спирт и собственная кровь. Это все отдельно не упоминалось, потому что оно и так есть в любой алхимической лаборатории, а если у вас нет, то зачем вы вообще делаете ожерелье Друктара?

А папа тем временем, хмурясь, снова и снова перечитывал формулу изготовления ожерелья. Друктар был великим волшебником, он наверняка бы получил Бриара первой степени, если б дожил до очередного вручения, но он совершенно не заботился о удобстве тех, кто пойдет по его стопам.

«В глубокую емкость влить половину зелья один, добавить пыльцу темной феи и раскрыть квазиальные сферы», — читал Майно Дегатти. — «Тщательно перемешать зелье один венчиком до однородной массы. Вылить остатки зелья один и засыпать толченый рог единорога. Сверху утрамбовать маслом полыни и посыпать алмазной пылью — ровно так, чтобы с горкой. Если масса слишком густая — добавить еще зелья один. На всякий случай вылейте все зелье один, что есть в доме. Сварите еще немного зелья один и вылейте его тоже туда. В это время вода в котле уже должна закипеть. Если не закипела — это потому что ты, дурак, ее не поставил кипятиться. Я что, обо всем должен предупреждать? Не забывайте про грибы. Доведите зелье один до тестообразной массы и поместите в раскрытые квазиальные сферы. Сдобрите маслом полыни. Разожгите огонь под атанором».

— Он не привел в списке алмазную пыль, — проворчал Майно. — И при чем тут грибы?..

— Я думаю, про них надо просто не забывать, — серьезно сказала Вероника. — Давай помнить о них все время работы.

— Ладно, — согласился папа, немного расслаивая сознание, чтобы часть разума все время думала о грибах.

Это звучит полной чепухой, но в варке зелий и производстве артефактов подобная чепуха порой критична. Ею можно пренебрегать только в том случае, если ты о ней не знаешь. Если же тебе известно, что во время колдовства надо было думать про грибы, а ты не думал… все может полететь под откос, твое же собственное подсознание загубит чары, испортит их.

Причем условие думать о чем-то еще мягкое. Гораздо тяжелее о чем-то НЕ думать.

Теперь одно зелье варил вылезший из папиного кошеля енот, а второе — сам папа. И оба постоянно подзывали Веронику, чтобы что-нибудь помешать, прибавить или убавить огонь, повернуть ту или иную ручку, вентиль, клапан.

Пылала печь, гудел огромный атанор, бурлил в языках синего пламени котел, а в углах метались тени, привлеченные запахом волшебства. Снежок шипел на них, его шерсть искрилась, и духи шарахались от него, как от горящего факела.

Майно косился на потусторонних тварей. Он старался не подавать виду, но сейчас ему приходилось непросто. Ожерелье Друктара — магия высшего порядка, за всю историю было успешно создано лишь три экземпляра, все остальные попытки провалились, а Майно Дегатти все-таки возглавляет Унионис, а не Даксимулет.

Нет, в артефактах он толк тоже знал. Три неодушевленных фамиллиара!.. ну, теперь только один, но тем не менее, это магия очень высокого уровня.

Однако это совершенно иной метод волшебства, там он переселял в предметы частицы собственной души. Сейчас же он взялся за непривычную для себя работу… но не собирался ударить в грязь лицом.

В конце концов, Кайкелона Чу создала свое ожерелье, будучи только магистром. Конечно, звания — это всего лишь звания, волшебники часто достигают пика уже годам к тридцати-сорока, и талантливый лиценциат порой может заткнуть за пояс профессора.

Но за что-то же Майно Дегатти выдали эту хракову премию Бриара!