Семья волшебников. Том 4 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 49

На одних столах постоянно возникали все новые яства. Другие обслуживались подвластными чародеям духами. Где-то угощение подавал сам стол, обращенный в мощный артефакт. Где-то все готовилось вручную, и там выбор был не так велик, зато готовили маги с кулинарного факультета Аргентарта, и еда выходила не только удивительно вкусной, но и с чудесными свойствами.

Именно к одному из таких столов и пролезла Астрид, потому что это самый мудрый выбор. Сотворенного-то она и в общажной столовке налопается, а вот отведать блюдо профессионального чародея-кулинара — это дорогого стоит. Астрид до сих пор облизывалась, вспоминая торт-мороженое, что подавал на свою днюху Янгфанхофен, а тут, конечно, уровень пониже, но все равно очень кудесно.

— Привет, Астрид! — донеслось с другого конца.

— Привет, Мамико! — обрадовалась Астрид. — Привет, тетя Сидзука!

— Привет! — помахала Сидзука, тоже уплетая волшебное угощение.

У этого стола вообще собрался самый бомонд. Для него готовил сам маэстро Менос Мари-ль-Теос, уроженец Нгелты, окончивший Аргентарт. Он имел премию Бриара, вел знаменитый на весь мир кулинарный канал и считался королем поваров Мистерии, но предпочитал, чтобы его называли маэстро, а не мэтром. Так принято обращаться к поэтам, художникам, актерам, музыкантам… и поварам, обязательно поварам, ибо кулинария — это великое искусство.

— Прошу, прошу угощаться, — гостеприимно приговаривал он, улыбаясь членам ученого совета, другим великим волшебникам и знатным гостям из-за моря. — Медам Фурукава, так приятно видеть вас здесь сегодня.

— Взаимно, — улыбнулась ему Сидзука.

Лахджа, деликатно кушая канапе, переводила взгляд с подруги на волшебного повара. Как-то они чересчур вежливо общаются. Как старые добрые знакомые, которые слегка — ну так, самую чуточку! — друг друга не переваривают.

А ведь ресторан Сидзуки совсем рядом. И ресторан маэстро Мари-ль-Теоса тоже недалеко… да они практически соседи. У него ресторан высочайшего класса, Лахджа там бывала. И хотя на Липовом бульваре полно кофеен, тратторий и других забегаловок, Мари-ль-Теос всегда был среди них звездой первой величины. Цены, конечно, зашкаливают, но уж зато деликатесы такие, которых не попробуешь больше нигде.

Неужели Сидзука чем-то насолила кулинарному волшебнику? Она ж ему не конкурент, у нее просто японский ресторанчик. Поначалу Сидзука хотела еще добавить блюда местной чинской кухни и секцию традиционной мистерийской, но потом решила, что распыляться неразумно. За чинской кухней гурманы пойдут в чинский ресторан, за традиционной — в традиционный. Рациональнее сосредоточиться на том, чего кроме Сидзуки на Парифате не подаст никто.

Рыба на острове свежайшая и недорогая, что сказалось на размерах порций и цене. Суши мистерийцы распробовали не сразу, но со временем к ним пристрастились. Тем более, что на Парифате есть способы сделать сырую рыбу безопасной без обработки солью или огнем.

Соевый соус, без которого японская кухня невозможна, тут есть, хотя и немного другой. А соусы унаги и терияки они каким-то образом доставляют прямо из Японии, как и ряд специфических ингредиентов. Сидзука напрягла мужа, и тот организовал прямой канал поставок через ее же родителей и брата… не очень большой, потому что Земля — закрытый мир, но тем не менее.

А брат Сидзуки этим летом приезжал в Мистерию туристом, и теперь хочет переехать насовсем, что его родителей совершенно не радует, потому что ему придется бросить карьеру и оставить надежды жениться на японке и завести нормальную семью. Кроме того, он единственный наследник клана Фурукава, ему предстоит возглавить семейный бизнес. Отец Сидзуки уже стар.

— Сидзука, там твой брат — солидный человек, — говорила ей Лахджа. — У него доступ ко всем технологиям и хорошей японской медицине. Ему имеет смысл сюда ездить только за чем-то специфическим. В гости или решить проблему, которую он не может решить там.

— Я ему то же самое говорю, — кивнула Сидзука. — Здесь он станет приживалой, ему и самому не понравится. Даже мне это не понравилось, а я привыкла быть наложницей.

— Но там у тебя выбора не было. Ни у кого из нас не было.

— Ну да. Меня, кстати, удивляет, что сейчас ты ни кира не делаешь. Ты домохозяйка.

— Извините!.. — возмутилась Лахджа. — Я, между прочим, со-ректор! Мне часть бумажной работы достается!

— Это я со-ректор, — сказал сидящий на столе Снежок. — Собственно, это вы мои со-ректоры. Всю основную работу делаю я.

— Да, мне тебя, конечно, жаль, — положила ладонь на плечо Лахдже Сидзука. — Ты в некотором смысле избежала огня, да попала в омут. Снова зависишь от мужчины. Снова подчиняешься.

— А ты нет⁈

— Нет, у нас по любви. Вератор-сама!..

— У нас тоже! Майно!..

Майно и Вератор пили пунш у другого конца стола. Причем оба хорошо уже поддали — до жен доносились хвастливые возгласы и обрывки баек о старых добрых временах. Когда они были молоды… холосты… и счастливы…

Ладно, они и сейчас счастливы.

Как-то ты торопливо это добавил в своих мыслях…

Я же знаю, что ты подслушиваешь. С тобой никакого личного пространства.

Ну я же не специально. Прикройся мысленной ширмочкой.

Тогда ты будешь подслушивать специально.

Буду.

Тут были и другие ректоры, деканы, просто заслуженные преподаватели. Мимо прошел мэтр Гробаш, и Лахджа принялась его расспрашивать, как у Астрид дела в школе, не хулиганит ли, не обижает ли других детей. Хомендарг держал разноцветный бумажный фонарь и отвечал односложно, явно желая отдохнуть сегодня от работы. Но Лахджа не отставала.

Дети тоже пили пунш, только безалкогольный. Какой-то не кудесный. Но Астрид демонстративно зачерпнула из чаши взрослого пунша и преспокойно выпила. А потом еще. Луженая демоническая глотка выдержала, и Астрид воззрилась на сестер с чувством превосходства.

Мамико благоразумно повторять не стала. А вот Веронике стало завидно. Пользуясь, что на нее никто не смотрит, она тоже попробовала… и ее аж перекосило. Хватило одного глотка, чтобы на глазах выступили слезы, а рот искривился в жалобной гримасе.

— Ты чо, ежевичина⁈ — рассмеялась Астрид, глядя, как Вероника пихает в рот пирожное.

— Я думала, оно вкусное! — пожаловалась девочка. — Ты же пила!

— Так я чистый демон, — фыркнула Астрид. — Да еще и с анклавом. Я кислоту могу пить. Бочками.

И она снова потянулась к пуншу, но на сей раз ее заметили. Маэстро Мари-ль-Теос двинул чашу к себе и строго спросил:

— Детишки, а что это вы делаете? Пьете втихаря? Это нельзя маленьким, это волшебный пунш… хотя обычный вам тоже нельзя.

— Я уже не маленькая, — гордо заявила Астрид. — Я на втором курсе Ингредиора, знаете ли. Гражданка Мистерии, так вот.

— А я на первом, — не пожелала отстать Вероника. — Уже вот столько дней.

И она показала сначала десять, а потом четыре пальца.

— Возможно, но вы все равно слишком малы для моего пунша, — не пожелал отдать чашу маэстро. — И для любого другого, кроме детского. Вот лучше попробуйте моих огненных кнедликов. Я замешал в них кусочки фруктового пламени, так что они одновременно сладкие и жгучие, а к тому же после них выдыхаешь пламя.

— Кудесно! — тут же забыла о пунше Астрид.

— Только не подожгите ничего, — предупредил повар-волшебник. — Цельтесь вверх.

Три сестры принялись лопать кнедлики. Те действительно оказались сладкими, но от них как будто пылало за ушами, а на языке бегали искорки.

Мамико первая выпустила язычок пламени. Аккуратно отвернулась, подняла голову и выстрелила в небо огненной струйкой. Девочка аж порозовела от восторга и взяла еще кнедлик.

За ней выдохнула пламя и Вероника. У нее язычок вышел поменьше и покороче, но Вероника все равно восхитилась.

Астрид презрительно хмыкнула. Вот она сейчас полыхнет так, что богам жарко станет. Она сунула в рот еще два кнедлика, задержала дыхание, дождалась, пока искр не станет особенно много… и выдохнула.