Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса (СИ) - Мордорский Ваня - Страница 43

Кувшин я, кстати, сумел приспособить в один большой карман — слишком уж он приметен. Теперь наружу торчало только горлышко, которое соприкасалось с моим телом. Ему этого хватило, чтобы не отлипать. Главное, как он мне пояснил, чтобы контакт моей кожи и кувшина не прерывался.

После нескольких часов пути, около полудня, мы сделали привал.

«Бери палку», — вдруг сказал Бессмертный.

Это еще зачем? — с подозрением спросил я.

«Если Старший говорит брать палку, то бери, смертный».

В общем, палку я взял, и, сидя на краю пыльной дороги, ждал.

«Приготовься».

К чему?

«Вот к этому».

Бам!

По голове будто кувалдой громыхнули, не жалея сил и в сознании тут же возникла светящаяся схема, похожая на цепочку созвездий.

Протирая глаза от выступивших слез и пытаясь унять головную боль, я видел перед собой только эту схему.

Не благодари.

Что это? — прохрипел я.

«Это? Это схема дублирующих меридиан. Сейчас ты должен взять палку и закрепить в своем маленьком мозгу эту схему. Через время она выветрится из твоей пустой башки. Поэтому лови момент и запоминай. Больше таких подарков делать не буду. Сегодня этот бессмертный добрый. Очень добрый. Ты долго-долго ныл что я тебе ничего не даю, вот тебе знания, которые тебе будут полезнее чем техники, на данной ступени развития.».

Ты ж говорил, что дашь схемы дублирующих меридиан не раньше открытия Восьми меридиан.

«Передумал. Начинай зазубривать ее уже сейчас».

Вдруг меня осенила неожиданная мысль.

Ты что…наконец-то…отцепишься от меня, да? Скажи, что да? — с надеждой спросил я.

Ответом был злобный и довольный смех.

«Не дождешься».

В общем, следующие два часа я делал привалы на пять-семь минут и палкой по пыльной дороге вырисовывал схемы меридиан. На память я никогда не жаловался, но тут требовалась прям идеальная точность. Нельзя было допустить ни одной ошибки.

Удивительно, но если обычные меридианы были прямыми и буквально с несколькими изгибами, то эти, дополнительные меридианы, являли собой перемешанные друг с другом загогулины без всякой видимой логики.

Поэтому неудивительно, что сев, как обычно с краю дороги, я был поглощен процессом с головой и перестал обращать внимания на проходящих мимо людей и проезжающие повозки. Рядом была Хрули, если что — она подаст знак. Да и Бессмертный не будет бездействовать.

Я неспешно и точно выводил линии меридиан, сверялся со схемой в голове, стирал и рисовал заново. Хорошо хоть край дороги был пыльный и на нем можно было чертить до бесконечности, чем я и занимался.

«Криво. Правее. Левее. Точку забыл».

Бессмертный не уставал меня поправлять, чем, откровенно говоря, только мешал моей концентрации. Так что скоро его голос я воспринимал как фоновый шум. Да уж, стоило окончательно признать, схемы дублирующих меридиан были в десятки раз сложнее основных.

— Пхааа…пхааааа….пхаааа….тяжело…пхаааа…

Несмотря на полную погруженность в себя и в схемы меридиан, тяжелое дыхание загнанной лошади я услышал издалека. Поэтому инстинктивно поднял голову.

Это оказалась вовсе не лошадь.

Это был толстяк. Молодой еще парень.

Наверное, ему казалось, что он бежит, но на деле он в лучшем случае быстро шагал, правда, по усилиям для него это был целый спринт.

И шел он явно по направлению ко мне. Наискось, через дорогу. Нас пока разделяло шагов двадцать.

Лиса посмотрела на меня, потом на схемы, и тут же забегала по ним своими лапками, стирая их. Я ей одобрительно кивнул, а она довольно махнула хвостом по полу, внося окончательный разрушающий штрих. При всем желании в этой пыли теперь никто бы не увидел схемы дублирующих меридиан.

— Кха…кха… — выдыхал с натугой покрасневший толстяк, замедляясь.

Я с любопытством смотрел на него, подсчитывая в уме, за сколько он «пробежит» разделявших нас пятнадцать шагов.

Зря считал. Он рухнул на дорогу, совсем чуть-чуть не дойдя до меня. Шагах в трех. Позор. А я еще считал, что плохо бегаю.

— Вода…вода… — причитал он, и начал рыться в большой сумке. Наконец он достал нечто вроде фляги и начал жадно глотать воду.

Отдышавшись и напившись, он поднялся и зашагал ко мне.

— Старший брат! — немного поклонился он мне. Вроде проявил почтительность, но не заискивал. Хотя, с чего это он взял, что я Старший, не пойму, выглядим мы на один возраст, я, может, даже моложе. Ну да ладно.

Я ответил легким кивком и поднялся. Не любил все эти поклоны, хорошо, что в нашей маленькой секте их практически игнорировали. Видок у меня, конечно, был не очень — весь запыленный и уставший. Впрочем, пыль быстро слетела с зачарованной одежды Святого, явив свету выгоревшую оранжевую робу — нечто среднее между монашеской и обычной.

— Младший? — вопросительно уставился я на него, раз уж сам предложил величать меня Старшим, пусть так и будет.

За его плечами торчала огромная котомка, в которую он, похоже, запихнул всё, что только можно.

И как он ее только донес? Да она больше туристического рюкзака!

— Старший Брат, я ощущаю в тебе Ци. — выпалил он, пристально глядя на меня.

«А у него отличная чувствительность на Ци, — заметил Ли Бо.— Обычно практики на такой низкой ступени ощущают только, как у них отваливается зад в позе лотоса, и всё».

Я молча согласился с данным утверждением, потому что в тот же миг прощупал его своим «чутьем».

И мне сразу мне стал понятен примерный уровень толстяка: Конденсация Ци, но явно не Первая Ступень, что-то повыше, около восьмой-девятой. И вот это было странно, ведь я точно знал, что уже само владение Ци автоматически приводило настройку организма в порядок, и обычно у Практиков никакого лишнего веса не было. Тут же… Тут всё было запущено. Очень запущено.

Похоже, его случай какой-то особый. Да и одежда, кстати, на нем была не из дешевых — явно не вчерашний крестьянин. Да и таких толстых крестьян я никогда не видел.

Парень утер пот со лба разноцветным вышитым платком. Обычно люди с такими платками и такой комплекции перемещаются на повозках, или хотя бы лошадях, почему тогда он идет пешком, да еще и нагруженный?

— Скажи, старший брат, не направляешься ли ты случайно в город Синий Чжан?

Мой подозрительный взгляд заставил его измениться в лице.

— Не подумай ничего худого, Старший брат, — поднял он примирительно руки, и поклонился. — Я вовсе не выпытываю твоих планов, прости, что так бесцеремонно задал вопрос.

Да, такой вопрос кого угодно заставит напрячься, а особенно если этот «кто-то» вообще скрывается от сильных культиваторов.

— Я сейчас всё объясню, — вздохнул он.

— Может, сначала представишься? — предложил я.

— А да, точно! — Он вытер потную толстую ладонь о платок и протянул мне. — Я — Хань Тань.

«Фу, какой толстяк! Какие жирные ладони, пальцы прямо сардельки. Да ему ни одна женщина не даст! Какие щеки, какое брюхо, его мать что, согрешила со свиньей⁈ Боже, да такими сардельками только масло месить. Скажи ему, что он должен срочно заняться собой, если не хочет остаться девственником…как некоторые. Ему нужно много бегать и перестать жрать. Вообще перестать».

Помолчи! Может, у него просто проблемы какие-то с телом и вопрос вовсе не в еде.

«Ну, в этом у меня никаких сомнений нет — с телом у него точно проблемы есть и вопрос точно в еде».

— Я — Ван, — представился я в ответ.

— Ван.? — ожидал он продолжения.

— Просто Ван.

Сразу после этого словно бы градус напряжения спал. Удивительно, как простое знание имени друг друга меняет отношение двух незнакомых людей.

— Так вот. Я думаю, Ван, что ты уже понял: я — немножко практик, и стремлюсь стать сильнее.

— Похвальное стремление.

«Пусть вес сначала сбросит, — хмыкнул Ли Бо, — Сильнее он хочет стать! Смешной!».

— Да, — кивнул толстяк, соглашаясь, — Так вот, я четко чувствую, что ты явно повыше меня уровнем будешь.