Экзамен у монстра (СИ) - Бушар Сандра - Страница 3

— Бедная-бедная девочка! — в отчаянии причитала Линда, ее крошечные ручки, как у настоящей феи, осторожно касались моего лица, вытирая его чем-то холодным и резко пахнущим. — Смотри, как она красиво спит! Как принцесса… Господин, у вас все студентки такие модели?

— Не о том думаешь, есть вопросы поважнее! Мало ли что она могла увидеть… — голос Золотова прорезал воздух, и сердце отозвалось тревогой. Но я тут же ее затушила. Профессор не сказал бы так, если бы не был уверен, что я что-то знаю. — И вообще, эта «одаренная» студентка разбила эликсиров на целое состояние! Я молчу о том, что варил их годами. Дело всей мой жизни коту под хвост!

«Эликсиры…» — слово словно ударили по голове чем-то тяжелым. Моментально появилась странная мысль: «А если Золотов — не просто профессор? А если он… волшебник? Притворяется стариком, чтобы скрыть свои силы от нас, глупых людишек?» Внутри я рассмеялась над подобной догадкой. Это казалось абсурдным — магии не существует! Но… то, что я видела, невозможно объяснить иначе…

— Извините, господин, но вы бесчувственное чудовище! — Линда перебила мой поток мыслей своим жгучим пылом и не детской настойчивостью. — Из-за вас девочка чуть не умерла! Вы что, не видите? Она в обмороке! Неизвестно, когда очнется. И вообще, очнется ли…

Пошевелиться я все еще не могла, да. Но ощущение, что все будет в порядке и скоро я приду в себя — не покидало. Хоть это радовало…

— Пфф! Мне что, теперь еще людей жалеть? — Золотов произнес это сквозь зубы, его голос был низким и зловещим. В тот момент внутри меня появилась твердая уверенность: «Если профессор решит, что я знаю слишком много — примет что-то радикальное на мой счет!»

— Вы жалеете только себя, верно? — Линда не сдавалась. — Девочка, возможно, умирает, а вам важны только эти дуратские бездушные пробирки!

Я все еще мыслила не совсем ясно, голоса вокруг эхом резали по ушам. И хоть я не могла в полной мере осознавать происходящее, чувствовала напряжение Золотова. Он старательно пытался делать вид, что все под контролем, и он совсем не в отчаянье.

— Все с ней нормально, успокойся, дышит. — Его холодный, резкий голос заставил меня внутренне сжаться. Профессор поднес к моему носу что-то холодное, и я едва почувствовала воздух на коже. Этого хватило, чтобы мурашки ужаса три раза обогнули тело.

— И все же она не просыпается! — голос девушки был почти умоляющим. Демонстративно всплакнув, он капнула слезинкой мне на щеку. — Сделайте что-нибудь, немедленно! Иначе я… я…

— Ты?.. Ну же, договаривай! — Золотов усмехнулся саркастично и снисходительно. Точно знал, что Линда ему не по плечу. Не его уровня. — Выгоню тебя взашей на улицу, понятно? Будешь ходить и побираться, как нищенка. Та еще судьба для феи.

За Линду стала обидно до глубины души. Не будь я парализована, обязательно бы обняла маленькую хрупкую девочку и успокоила. Но мне оставалось лишь наблюдать, как на внезапно набралась смелости и выдала:

— Выгоняйте! Вас, господин, бояться в обоих мирах. Бьюсь об заклад, помощницу по хозяйству найти будет не так просто… А я лучше буду побираться, чем прислушиваться губителю юных девушек!

Гробовая тишина зависла в воздухе. Это говорило лишь об одном — Золотов сдавал позиции. Либо Линда попала в самое болезненное место профессора, либо он просто устал от споров… Но, выдохнув сквозь стиснутые зубы устало и напряженно клуб пара, отчеканил по слогам:

— Ну, и как же мне ей помочь? Прикажешь делать искусственное дыхание? Ха-ха!

— Да! Да! Да! — Линда вскрикнула, как маленький ребенок, я не понимая сути. — Это внутривенно или внутримышечно? Сейчас принесу уколы!

— Нет, Линда, это не то о чем ты думаешь… Вопрос более… кхем… деликатный… — Золотов замер, на удивление — растерялся. Не думала, что профессора можно смутить.

— Ах, да, поняла! Кли… кли… клизма? — Линда сияла, как будто раскрыла великий секрет, и мне захотелось крикнуть. — Где-то завалялась одна без дела… На четыре литра сойдет?

«Боже мой!» — ужаснулась я, всеми силами пытаясь проснуться. Увы, все оказалось не так просто. Я была заперта в собственном теле.

— Боже мой! — повторил за мной Золотов и выдохнул, будто был готов взорваться от раздражения. Вдруг, не говоря ни слова, наклонился ко мне и… поцеловал. Точнее, начал делать то самое искусственное дыхание.

Шок. Все внутри меня замерло, а потом как будто вспышка — красный свет заполнил все вокруг. Это не был обычный поцелуй. Это было нечто большее — магия, волшебство, что-то таинственное и, похоже, роковое. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног, как воздух наполняется чем-то непередаваемо вкусным. Сердце забилось сильнее, и в груди как будто разгорелся огонь. Я не могла понять, что происходит, но чувствовала — я изменилась. Мы с ним изменились.

А всего-то его губы коснулись моих!

— Ой, смотрите! Смотрите! — Линда радостно завизжала мне прямо над ухом, оглушая словно клаксоном. — Щеки нашей принцессы покраснели! Это ведь хороший знак, правда?

Ответа я не услышала. Снова тьма поглотила меня с головой. Я отключилась мгновенно, будто по щелчку пальцев.

Очнулась через некоторое время. Мое тело было тяжело и неуклюжее, как будто я проспала сто лет. Когда открыла глаза, мое зрение плавало, а в комнате стоял яркий свет, испепеляющий и выжигающий роговицу. Где я? Где лаборатория? Где профессор? Где Линда? Все это исчезло, словно его никогда не было…

Профессор Золотов — привычный взгляду старик — был прямо передо мной. Он сидел за столом, как всегда, и спокойно писал что-то на моей экзаменационной работе. Очки сползли на нос, и он выглядел так, будто ничего необычного не происходит.

— Выспались, дорогуша? — Он бросил на меня снисходительный взгляд, и в голосе прозвучала знакомая насмешка. — Ну что ж, сильно ругать вас не буду. Кажется, книгу вам все-таки довелось открыть. Тройку заработали.

— Тройку? Как это⁈ — Я растерянно воскликнула, все еще не в силах понять, что происходит. — Я же точно все правильно написала. Там пятерка, не меньше!

Золотов вздохнул, сдавленно прокашлявшись, и снова, с выражением неудовольствия, отложил работу. Профессор явно желал поскорее от меня избавиться.

— Да, возможно… Но вы, вот уже пару месяцев, не появлялись на моих лекциях. И на экзамене… заснули. — Вытянув пятерню, он деловито загнул два пальца из пяти. А потом состроил театрально сочувствующую гримасу, которая совсем не казалась искрений. — И вообще, с вашей-то успеваемостью не стоит торговаться. Давайте живо зачетку или будет два!

Я не стала спорить. Хоть оценка за экзамен в нашей академии строилась исключительно на основании результатов экзамена, а общая успеваемость оценивалась отдельно. Плевать. Я должна была сбежать. Слабая, растерянная, взяла свою помеченную Золотовым зачетку и, еле переставляя ноги, пошла к двери.

Но потом решилась, оглянулась и выпалила:

— И, да, профессор. Есть кое-что важное, что я просто обязана вам сообщить. — Золотов молчал, но мне показалось, что его взгляд был чуть более напряженным. — я тоже буду рада, если больше никогда вас не увижу. Вы самый ужасный преподаватель на свете.

Он выдохнул, словно облегченно, а потом усмехнулся, как дикое опасное животное, от которого бросает в дрожь:

— Что же, тогда я вас не обрадую. У нас по алгебре в понедельник финальный тест. Надежда Игоревна вынуждена была срочно уехать на конференцию в Париж. Так что не ждите от меня жалости.

Я громко хлопнула дверью и быстро убежала прочь. Наивно считала, что на этом все закончилось. Знала бы я, что это лишь самое начало того ужаса, что мне придется пережить…

Часть 5

Я почувствовала «Это» почти сразу.

Еще когда покинула кабинет профессора Золотова в душе вдруг появилась странная зыбучая пустота. Такая глубокая, что скулы от досады сводило. И чем дальше я удалялась от корпуса вуза, тем больше внутри возникало странных мыслей…