Рюрикович 2 (СИ) - Калинин Алексей - Страница 40

Я с улыбкой встретил подошедших к нашему столику княжон. Галантно усадил и крайне вежливо подал меню. Карамзина села на диванчик к Годунову, а Бесстужева ко мне. Что, впрочем, не было удивительным.

— Мы уже и сами планировали сделать за вас заказ, но не знали — что именно вы предпочитаете, — сказал Годунов, прямо на глазах растаявший от соседства с предметом своего воздыхания.

И это тот бесстрашный воин, который недавно отправил в паралич Бельского?

— Я даже не знаю, мы такие голодные, что съели бы целого кабана. Как вы думаете — тут подают целых кабанов? — с улыбкой спросила Карамзина.

— Насчёт целых не знаю, но вот Иван Васильевич хотел заказать жаркое из кабанятины. Так вы можете распорядиться, чтобы вам тушу не разделывали, а сразу вынесли на стол, — хихикнул Годунов.

— А так можно? — округлила глаза Карамзина. — Ух, как это пикантно…

— Вряд ли такое возможно, но я могу поинтересоваться, — сказал я, приподнимаясь.

Мне и в самом деле нужно было кое о чём поинтересоваться, пока не произошло непоправимое. Однако, моё движение было остановлено лёгкой рукой Екатерины Семёновны. Она мило улыбнулась:

— Не покидайте нас, Иван Васильевич. Если за Ириной Николаевной ухаживает Борис Фёдорович, то кто же подскажет мне — какое лучше вино взять, чтобы не закружилась голова?

— Увы, в этом вопросе я вам не советчик, — пожал я плечами в ответ. — Я не сильно разбираюсь в винах и не употребляю их.

— Никогда? — всплеснула руками Карамзина.

— Никогда. Считаю алкоголь невкусным и противным.

— Ну что вы, бывает же вкусненький и приятненький, позволяющий расслабиться и отпустить стресс, — сказала Бесстужева.

— Всё это оправдание для слабых людей. Сильным же людям алкоголь не нужен, — улыбнулся я. — Для расслабления и снятия стресса лучше всего подходит баня, тренировки, чтение хороших книг. Например, есть множество книг Алексея Калинина на сайте Автор Тудей.

При упоминании бани я почувствовал, как бедро Бесстужевой коснулось моего бедра. Не могу сказать, что это прикосновение было неприятным…

— А в тренировки входит такая дисциплина, как постельное двоеборье? — спросила Бесстужева.

— Это что за дисциплина такая? — тут же заинтересовался Годунов.

— Я как-нибудь вам покажу, — ответила Карамзина. — Ох, от этих всех разговоров я проголодалась ещё больше. Давайте же закажем что-нибудь?

Я подозвал официанта взмахом руки. Подошел один из двух говоривших, тот самый, который общался по телефону.

— Чего изволите, господа? — с приторной улыбкой поинтересовался официант.

— Господа изволят… — я продиктовал заказ. — И постарайтесь не медлить. Мы такие голодные, что не намерены ждать до февраля. До этого времени мы окоченеть можем, а нам бы этого очень сильно не хотелось.

При упоминании зимнего месяца официант вздрогнул. Я же с усмешкой наклонил голову, давая понять, что он всё правильно понял.

— Д-да, всё будет исполнено-с, — проговорил с запинкой официант.

Ну что же, я дал шанс этому человеку. Если он будет настолько глуп, что не воспользуется этим шансом, то его только могила исправит. Либо они, либо мы. И у меня появились вопросы к Февралю…

Официант что? Всего лишь глупая пешка под управлением игрока. Да, порой такая пешка может натворить немало дел, но если убрать игрока из-за доски, то пешка навсегда останется пешкой, пройди хоть сто лет.

— Ух, а как же всё-таки здорово сегодня сражались Иван Васильевич и Михаил Данилович, — всплеснула руками княжна Карамзина, когда официант с лёгким полупоклоном отошел в сторону кухни. — У меня просто слов нет. Я такое только в фильмах видела.

— Это вы ещё не видели их на крыше поезда, — проговорил Годунов. — Вот где был настоящий драйв, настоящая музыка боя. Да нас вообще пару раз чуть ветками не сбило с крыши.

— Ох, как же это интересно! Расскажите же снова, Борис Фёдорович, — захлопала ладошами Карамзина.

Она-то захлопала ладошами, а вот мой напарник начал также активно хлопать ушами. Он уже рассказывал эту историю раз двадцать и собрался начать в двадцать первый раз. Девушки с усмешкой смотрели на него, как на выжившего из ума старика, который чудил на каждом празднике деревни.

— Да ладно я! — не дал я начаться пересказу старой истории. — Вот как сегодня выступил Борис Фёдорович! Вот это было нечто! Моя дуэль и в подмётки не годится.

— Да что вы, Иван Васильевич, — замахал руками скромный напарник. — Что я? Что я? Всего лишь…

— Не надо скромности, Борис Фёдорович, — тронула его за руку Карамзина. — Мне ваша дуэль тоже понравилась. Она была такая… необычная. Такая… дерзкая…

— Ох, Ирина Николаевна… — растаял от её мягкого прикосновения Годунов. — Вы просто прелесть. От ваших слов моё сердце начинает биться сильнее.

— Вам добавили яд в чай, — услышал в ухе я голос Тычимбы. — Остальным добавили снотворное.

Вот как… Значит, всё-таки Февраль решил идти до конца, а официант не понял моих прямых намёков. М-да, ему же хуже…

— Эх, я бы хотел увидеть, что сейчас происходит на кухне, — проговорил я, вставая. — Мне хочется убедиться, что нам подадут нормальную пищу.

— А что, есть какие-то сомнения? — заглянула в глаза Бесстужева.

— Да есть парочка. Надеюсь, что это всего лишь сомнения и они останутся при мне, — успокаивающе погладил её по руке.

Как раз в это время подошел официант с напитками. Я видел его краем глаза, но всем своим видом показывал, что полностью сосредоточен на Бесстужевой.

Рука с бокалом вина двинулась от подноса к столу и в этот момент я начал действовать.

— Всё-таки я пойду и проверю всё сам, — проговорил я, резко вставая.

Плечом задел поднос, а рукой резко ударил по донышку бокала. В итоге вся конструкция на подносе опрокинулась на официанта. На пол полетела стеклянная посуда, а сам официант зашипел от боли, когда на него пролился кипяток из чайника.

Звон порадовал весёлым звуком. В разные стороны плеснули брызги, раскрашивая пол и окрестности алыми каплями.

— Ай-яй-яй! Какой же я неловкий! — всплеснул я руками. — Вот же незадача! Я всё оплачу, уважаемый!

— Ничего-ничего, — пробормотал официант, присев на пол и попытавшись собрать крупные осколки. — Это бывает.

— Ох, прошу прощения, любезный. — проговорил я, опустившись на корточки возле официанта. — Надеюсь, что вы ничего себе не обожгли? Не хотелось бы, чтобы я стал причиной ваших травм… Я хоть и разойдусь иногда, но всегда стараюсь решить всё мирно и не доводить до мертвых тел!

Ну уж такой намёк очень трудно не понять. Если будут и дальше попытки отравления, то без мертвых тел тут уже не обойтись…

— Нет-нет, что вы, только немного капель попало. Не волнуйтесь, я сейчас всё уберу и принесу новое, — промямлил официант.

— Вот и хорошо. Надеюсь, что новое будет даже лучше, чем старое! — подмигнул я в ответ.

К нам поспешила женщина с совком, тряпкой и ведром. Через три минуты только влажное пятно упоминало о недавно произошедшей неприятности.

Я не пошел на кухню, а остановился возле бара и попросил стакан воды. Стакан мне налили без газа и прочих примесей. Я на несколько секунд задержался, прислушиваясь к тому, что мне говорил Тычимба, потом направился на кухню.

Эх, зря я думал, что тут только официанты причастны. Как оказалось, тут едва ли не половина рабочего персонала ресторана ходила под управлением Мити Февраля. Как будто это не ресторан вовсе, а воровская харчевальня.

Впрочем, чему я удивляюсь? Любой ресторан в первую очередь — это место обмена информацией. Тут обсуждаются порой такие дела, от которых волосы могут встать дыбом у неподготовленного человека.

А если учесть, что к нужным людям подсаживаются или подсаживают заинтересованных в получении мадамок, то рестораны становятся ещё и дорогим публичным домом. Это только на первый взгляд кажется, что всё мирно и тихо, но на самом деле в тасуемой колоде служащих ресторана зачастую остаётся работать только одна масть.