Вторжение (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 9

— Час назад я отдал приказ казакам Тацына отправляться в Евпаторию и если уж не вывести зерно, то хотя бы сжечь. Как полагаешь, справятся?

— 57-й и 60-й Донские полки таковые только по названию. В каждом едва половина от штатной численности. К тому же зная казаков, предположу, что большинство из них предпочтет заняться грабежами местного населения. Тем паче, что здешние татары ждут не дождутся турок и ничуть этого не скрывают. Если вам угодно сохранить хоть немного порядка при вывозе отправьте туда гусар. Тогда, бог даст, справятся.

— Что ж. Спасибо и на том. Можешь идти, да скажи адмиралам, чтобы зашли. Будем готовиться к бою.

— Вы располагаете выйти из бухты и дать сражение? — изумился Меншиков. — Но это безумие!

— А ты думал я сюда в бирюльки играть приехал? Ступай, Александр Сергеевич, с богом. С флотскими делами мы сами разберемся.

Через минуту, в кабинет зашел матрос с серебряным подносом, на котором уютно расположились кофейник и несколько фарфоровых чашек. Пока он их расставлял, начали заходить остальные участники нашего заседания.

— Отменный вкус! — сделав маленький глоток, сказал я. — Спасибо, братец.

— Рад стараться, ваше императорское высочество!

— Господа, никто не желает присоединиться? Ну и ладно, мне больше достанется. Итак, для начала давайте определимся. С этого момента, начальником моего штаба будет всем вам хорошо известный генерал-адъютант свиты Его величества Владимир Алексеевич Корнилов.

— Благодарю за доверие!

— Помимо этого, в сфере его ответственности будет город и все находящиеся в нем войска, — продолжил я. — Да-да, господа. У каждого будет свой фронт работ, за который тот станет отвечать.

Дождавшись, когда мои слова переварят, продолжил.

— Эскадру примет Нахимов. Конкретику мы обсудим позже, а пока приказываю держать все исправные суда в полном порядке и готовности к бою. В первую очередь, конечно же, паровые.

— Вы желаете дать союзникам сражение? — осторожно спросил адмирал.

— Непременно!

— Но при его превосходстве в силах, это, по меньшей мере, рискованно…

— Павел Степанович, не мне тебе говорить, что на море частенько случаются разного рода неожиданности. Рано или поздно таковая произойдет, и я требую, чтобы наши корабли были готовы!

— Слушаюсь!

— Отлично. Пока не забыл. Еще полгода назад, я лично отправил в Севастополь команду гальванеров и минеров во главе с поручиком морской артиллерии Чечелем и минным парком, достаточным для установки заграждений, способных воспрепятствовать прорыву неприятельского флота в бухту. Кто-нибудь знает, все ли у него готово?

— Увы, нет. — Помрачнел Корнилов.

— Вот как… и какова же причина?

— По мнению светлейшего князя Меншикова, — вмешался, желая поддержать соратника, Нахимов. — Крепление мин не слишком надежно, отчего они могли в любой момент сорваться с якорей и быть куда более опасны для собственных судов, нежели для неприятельских.

— И что все с этим согласны?

— Сказать по чести, — не стал лукавить адмирал, — мы все поначалу придерживались такого же мнения. Однако безусловные успехи балтийских моряков под началом вашего императорского высочества убедили, что новомодное оружие может иметь применение.

— Отчего же дело до сих пор стоит?

— Прямой угрозы городу и флоту до сего дня не имелось, отдельные же нападения отражались силами отряда пароходофрегатов под командованием контр-адмирала Панфилова, — извиняющимся тоном пояснил Корнилов.

— Господа, а вы и впрямь считаете, что мины конструкции академика Якоби или как их называли наши враги — «адские машины» ставить так же просто, как сажать огурцы?

Обведя взглядом собравшихся, я вдруг понял, что аналогия полностью неуместна. Ибо в огородничестве господа адмиралы разбираются ничуть не больше, чем в минном деле.

— Так вот, коли так, спешу вас разочаровать. Нужно готовить пароходы, обучать экипажи, ибо это, как вы изволили выразиться, «новомодное оружие» представляет собой очень сложные и требовательные к качеству обслуживания механизмы. Отчего любая небрежность может привести к катастрофе. А вы не нашли ничего лучшего, как дать гальванерам в руки лопаты… В общем так. Поручика Чечеля и его людей с работ немедленно отозвать. Все привезенные им материалы вернуть. Выяснить довольно ли имеющегося и, если нет, достать хотя бы и из-под земли. Сформировать учебную гальваническую команду штатом не меньше роты. Работы по подготовке к минированию начать немедленно! Владимир Алексеевич, возьми эти мероприятия под свой личный контроль.

— Слушаюсь!

— Так, что еще…Ах да. Севастополь с этой минуты объявляется на осадном положении. Все фортификационные работы усилить. Враг вот-вот высадится. И у нас не так много времени. так что давайте не будем его терять.

— А может, лучше помешать этой высадке? — подал голос начальник штаба и теперь уже командующий Севастопольской обороной.

— Есть конкретные предложения?

— Вывести эскадру в море и атаковать суда, столпившиеся у мыса Луккул. При успехе, уничтожив неприятельскую армаду, мы лишили бы Союзную армию продовольствия и подкрепления, а при неудаче — если абордаж не одолеет — могли взорвать на воздух неприятельские корабли, с нами сцепившиеся, и, отстояв честь русского флага, спасти и родной свой порт, ибо Союзный флот, даже одержав победу, был бы так обессилен гибелью большой части своих кораблей, что не осмелился бы атаковать приморские батареи Севастополя, а без содействия флота неприятельская армия не овладела бы городом, если бы наши войска укрепились и держались в нем до прибытия подкреплений. Беспорядочное расположение Союзного флота на якоре во время высадки, а равно беспечность неприятельских крейсеров, не успевших подстеречь ни одного из наших пароходов, появлявшихся в разных местах Черного моря, в продолжении всего лета, дают нам надежду на успех морской битвы!

Надо сказать, что говорил Корнилов страстно и убедительно. Вкладывая в каждое слово всю душу и явно надеялся убедить в первую очередь даже не меня, а своих подчиненных. Однако последние то и дело отводили в сторону глаза, явно не собираясь поддерживать своего адмирала. И это была… нет, не трусость, а неуверенность в своих силах.

На Балтике было так же. Случись моим адмиралам схватиться со шведами или датчанами, они не стали бы сомневаться, а одним махом покончили бы с противником. Но вот англичане, да еще и с французами… Бог знает, сколько сил мне стоило убедить их что с просвещенными мореплавателями можно не только драться, но и побеждать. Уже потом, поймавшие кураж молодые лейтенанты, на своих утлых канонерках, не колеблясь, бросали вызов куда более мощному и грозному противнику.

Вот и сейчас, нам нужен хоть какой-нибудь пусть даже малый успех, чтобы заставить черноморцев сбросить охватившее их оцепенение, и понять, что англичане на море, конечно, куда сильнее турок, но вовсе не бессмертны!

— А мне нравится! Более того, именно так мы и поступим. Но прежде…

— Что, ваше высочество?

— Давайте предпримем нечто менее масштабное. Допустим, атакуем вражеские суда с десантом возле Евпатории. Ведь они там наверняка есть?

— Но как? — С искренним непониманием и какой-то затаенной надеждой посмотрел на меня Нахимов. Да что уж там, все флагманы глядели на своего генерал-адмирала также. Что ж, этим надо суметь грамотно распорядиться, задав верный настрой на дальнейшее. Я точно знал, эти люди не трусы и отличные воины. — Наших пароходофрегатов для этого недостаточно, а парусники, если мы решимся их вывести, союзники непременно перехватят!

— Не все так страшно, Павел Степанович. Поскольку для диверсии с помощью шестовых мин мы сейчас не готовы, давайте обратимся к более традиционным методам. Полагаю, в порту найдется с десяток старых судов, которые можно заполнить горючими веществами и порохом, чтобы обратить их в брандеры?

— Не просто найдутся. Они уже есть готовые к применению.

— С экипажами?

— Точно так-с! Под командованием лейтенанта Голенко.