90-е: Шоу должно продолжаться 13 (СИ) - Фишер Саша - Страница 18

Мы с Борисом подключили к проблеме мою маму, обрисовали ей ситуацию. Та нас выслушала, задумалась. Предложила несколько вариантов. Самый сложный — это переоформить одну из машинок на себя, самый простой — оформить Бориса на ставку водителя задним числом. И второй путь обойдется нам в коробку хороших конфет и бутылку шампанского. Правда, чинить машины придется как-то самостоятельно, потому что…

Ну, потому что они для стоящего завода — бесхозный хлам, и никто не будет этим заниматься.

Бориса такой расклад полностью устроил. Особенно его порадовал тот факт, что у него будет настоящее и честное устройство на работу. Мол, сейчас его пожилые родители не понимают, чем он тут занимается. Для них он увязался за какими-то бездельниками и болтается без дела в Новокиневске. А тут можно будет предъявить честную и понятную должность — шофер на заводе. Завод, конечно, стоит. И зарплату давно не платит. Но вот в эти подробности можно уже не вдаваться. Раз нормальная работа есть, значит родственники спокойны.

Гога с Валероном перехватили меня на крыльце рок-клуба. Я заскочил на минуточку просто по дороге, сообщить Варваре пару организационных моментов. Отметил, что из фойе рокеров-тусовщиков медленно, но верно выдавили. Но откочевывать от ДК профсоюзов они пока что не спешили. Патлатая братия переместилась на крыльцо и окрестности. Благо, лето. Новой директрисе такое положение вещей не очень нравилось, но она, судя по всему, была дамой последовательной. И не торопилась решить все проблемы сразу.

В общем, я вышел на крыльцо и собирался уже топать домой, как меня окликнули эти двое.

Гога с Валероном музыкантами не были. Просто тусовщики. Люди бесполезные, но общительные, позитивные, и у них всегда имеется ворох всяких удивительных историй и свежих новостей. Так что я их даже по именам запомнил. И общался периодически.

— Слушай, Велиал, вот у меня какой вопрос назрел, — с чрезвычайно важным видом начал Валерон. Что-то недавно случилось с его прической. Одну половину головы у него все еще покрывал длинный нечесанный хаер, а вот на второй волосы были неровно обстрижены почти под самый корень. Но следов побоев вроде не наблюдалось, так что вряд ли его так гопники какие-нибудь обкарнали. Скорее уж волосы сам поджег на какой-нибудь пьянке случайно.

— Я весь внимание, — отозвался я, останавливаясь.

— О, так ты не торопишься! — обрадовался Гога. — Пиво будешь?

— Нет на оба вопроса, — подмигнул я. — Так что там за дело, Валерон?

— Короче, меня ребята из «Железного идола» просили узнать, — Валерон стрельнул глазами куда-то в сторону, как бы показывая направление. Типа, я должен был знать, что такое этот «Железный идол». — К участию в конкурсной программе фестиваля допускаются только члены одного рок-клуба? Или другим тоже можно?

— Другим группам? — спросил я.

— Да не, другим рок-клубам, — Валерон тряхнул половиной своей гривы.

— А, кстати, да, я недавно с Кэти разговаривал, она тоже возмущалась, что как-то несправедливо получается, — включился Гога. — Типа, рок-фестиваль для всех, но выступать только свои могут.

— Так, стопэ, — прищурился я. — Какие еще другие рок-клубы? У нас их что, несколько?

— Ха, так ты правда что ли ничего не знаешь? — удивился Валерон.

К нашему разговору начали подтягиваться другие тусовщики.

— Вообще в Новокиневске еще как минимум три рок-клуба!

— Эй, в каком смысле — три? Только я четыре знаю!

— «Железный идол», «Убежище», «Рокбург», а четвертый какой?

— «Индуска» еще!

— И «Морг»!

— «Индуску» выселили! Там Герка в армию ушел, а остальные тупят. Так что их можно не считать.

Из хлынувшего на меня внезапно потока информации мне удалось вычленить более или менее связную картину. Подпольные рок-клубы начали появляться уже довольно давно на самом деле, еще до того, как Союз распался. И точно до моего здесь появления. Сама по себе идея, что членами рок-клуба можно стать, только пройдя через прослушивание и голосование, была неплоха. Если ты прошел. А если тебя отшили на прослушивании? Куда потом деваются эти «отбракованные»? Идут больше репетировать, чтобы стать лучше и в следующий раз пройти? Ха.

Ну, то есть, кто-то так действительно делал. Но нашлись и другие. Которые сказали: «А мы сделаем свой рок-клуб, с блэкджеком и… и еще чем-нибудь». И образовывались такие организации довольно регулярно. Просто жили обычно недолго, и исчезали столкнувшись с первыми же организационными трудностями.

Но некоторые выжили. Два таких партизанских рок-клуба даже больше года уже продержались.

— А что они молчали? — удивленно спросил я, выслушав очередной экскурс в рок-историю Новокиневска. — Мои контакты все знают, я не кусаюсь. Могли бы позвонить, пообщаться.

— Чтобы вы их послали? — заржал Гога.

— Почему это? — нахмурился я.

— Ну, типа, без бумажки — ты какашка! — неопределенно пожал плечами Валерон.

Все заговорили разом, размахивая руками и выдвигая собственные аргументы. Кто-то говорил, что они пытались. Кто-то считал, что меня просто боятся. Кто-то уверял, что там царит одно сплошное уныние. А кто-то был уверен, что на эти отбросы можно вообще не тратить времени.

До дома я шел в задумчивости. Надо же, альтернативная рок-тусовка. А я-то думал, что уже всех неформалов Новокиневска знаю.

Я поднялся на свой этаж, привычно уже в полутьме вставил в замочную скважину ключ. Зимой я несколько раз вкручивал лампочку, но неведомый лампочный воришка ее неизменно тырил. Так что я просто взялся носить с собой фонарик. А сейчас, в июне, стало вообще не принципиально. Светло было чуть ли не до полуночи.

В квартире пахло свежей шарлоткой, а с кухни доносились веселые голоса Евы, Сэнсея и Ларисы.

— … что провожающие должны покинуть вагон, — вещал Сэнсей. — А у нас на шестерых всего два билета. И проводница вот-вот дойдет. План был такой — самые мелкие по двое ныряют в ящики для багажа. Ну, значит, мы отработанным движением полки откидываем, а там в одном отделении мужик какой-то спит. Одеялом прикрылся и храпит, натурально!

— Привет! — я зашел в кухню, придвинул к столу еще один табурет и сел. — Ты продолжай, продолжай!

— Ага, — кивнул Сэнсей. — Я рассказываю, как мы в Крым ездили на гастроли.

— Я когда такие истории слушаю, каждый раз думаю, что я что-то упускаю, — засмеялся я. — Всегда у меня все по билетам, подготовлено и посчитано. Никаких удивительных приключений. Скучный я человек!

— Ха, хотел бы я быть таким скучным! — фыркнул Сэнсей. — Мы тогда аванс и деньги на билеты уже пропили, а ехать было надо.

— Так что дальше-то? — нетерпеливо потормошила Сэнсея Лариса.

— А, да, — кивнул Сэнсей. — Подходит проводница, видит вот это все дело. А мужик этот из ящика начинает скандалить. Мол, спать мешаете, кто свет включил? Валите вообще отсюда все. И обратно пытается полку закрыть. Проводница в ауте. Она молоденькая еще такая, ресницами хлоп-хлоп. Тут поезд трогается, она опомнилась и давай кричать, что сейчас милицию позовет. Мужик из ящика вылез и давай ей корочками в лицо тыкать, мол, он и есть милиция. А от самого выхлоп такой, что у всего вагона похмелье началось… Нда…

— И как вы добрались? — спросила Ева.

— Ну… Остальное я уже плохо помню, — усмехнулся Сэнсей. — Но с поезда нас так и не ссадили, что странно. Велиал, а ты что такой задумчивый?

— Да у меня тоже есть… история, — тут мой взгляд упал на остатки шарлотки на тарелке. Я сцапал один из кусков и принялся жевать. И параллельно рассказывать, что мне только что поведали тусовщики у ДК профсоюзов.

— Никогда про такие не слышала, — покачала головой Ева. — А ты адреса этих клубов взял?

— Ясен пень, — кивнул я.

— А почему задумчивый? — спросил Сэнсей. — Размышляешь, стоит ли эта игра свеч?

— Вообще я уже решил, что стоит, — кивнул я.

— Слушай, а мне непонятно, — Ева склонила голову. — Судя по тому, что тебе рассказали, в этих подпольных рок-клубах нормальных музыкантов вообще нет. Сам же рассказал, что они там сидят в своих берлогах, громко возмущаются и в твой адрес, и на Банкина гонят. Но сами ничего не предпринимают.