Таможня дает добро (СИ) - Батыршин Борис - Страница 8

Делать больше было нечего и Роман, прихватив пару банок (украинцы, к его удивлению жадничать не стали), направился на полубак.

Вопросов накопилось море. Что это был за шторм, куда он их забросил, как называется город, раскинувшийся по берегам бухты, откуда взялся броненосец, словно сошедший со страниц книг по истории флота, на каком языке говорят матросы — сплошь вопросы и ни одного ответа! Попытка расспросить украинцев ожидаемо закончилась ничем — ему посоветовали заткнуться и не лезть, куда не надо, сопроводив совет матюгами. Роман совету последовал — и вот теперь устроился за знакомой лебёдкой (там, как он имел возможность убедиться, его не было видно ни с мостика, ни с палубы) и стал озирать окружающий пейзаж — море, берег, суда в гавани, город и утёс с возвышающейся на нём белой башенкой.

После часа примерно наблюдений он уже мог с уверенностью сказать, что залив — на самом деле никакой не залив, а пролив, отделяющий бухту и город от длинной островной гряды. Многочисленные суда (Роман пытался их сосчитать, но сбился на четвёртом десятке) входили в гавань, покидали её, покачивались, как их пароход, на бочках, на внешнем рейде, прятались за волноломом, стояли у пирсов. По проливу, ближе к островам, проходили под парусами каботажные посудины, дымили высокими трубами пароходики, мелькнуло даже военное судно — с длинным, узким корпусом, таранным форштевней, парой мачт и отчаянно дымящей трубой — настоящий проходной двор, перекрёсток водных путей, местный Босфор, если судить по интенсивности судоходного трафика…

Противоположный берег пролива, высокий, скалистый, лежал, километрах в шести-семи, и Роман, как ни напрягал зрение, не смог разглядеть никаких деталей. А вот ближе к пароходу, километрах примерно в полутора обнаружилось нечто примечательное — окружность метров трёхсот в поперечнике, составленная из бело-красных бакенов. Удивительно, подумал он,, зачем это понадобилось — может, круг из бакенов обозначает опасную мель? Но для этого достаточно двух-трёх, а тут их не меньше полутора дюжин…

Ответ он получил неожиданно. В центре круга возник вихрь призрачный, едва различимый на фоне берега, заметный только по дрожанию воздуха. Размеры его были невелики — метров двадцать в поперечнике и около сотни метров в высоту, и пока Роман всматривался в это удивительное явление — вихрь дрогнул и пропал в тусклой вспышке, а на его месте, в самом центре появился корабль. Большой трёхмачтовый парусник с белым корпусом, украшенным широкой зелёной полосой от носа до кормы — он возник вдруг, ниоткуда, и Роман не успел уловить момента его появления.

Удивительно, но никто больше не обратил на это внимания. Ни матросы, копошащиеся на палубе, ни люди в лодках, ни капитан по-прежнему торчащий на мостике парохода — а ведь все они несомненно, всё видели! С опозданием Роман сообразил, что их пароход тоже побывал в центре загадочном круге. Ну да, разумеется — там он и стоял, когда он пришёл в себя. После чего — дал ход, отполз на километр с небольшим, после чего встал на бочку, где сейчас и стоит…

Что же, выходит, и они появились тут точно таким же таинственным образом? И явление большого корабля ниоткуда, в самом прямом смысле из воздуха — для местных обитателей дело привычное, ничем не примечательное? Похоже, что так оно и есть…

На паруснике тем временем началось движение. нижним, самым длинным реям разбежались фигурки матросов. Вниз поползли тяжёлые желто-бурые прямоугольные полотнища парусов, выгнулись, ловя ветер, судно и медленно, неохотно двинулось прочь из круга, в сторону прохода в волноломе, возле которого по-прежнему чернела на воде калоша броненосца. Роман проводил его взглядом и повернулся к таинственному кругу, намереваясь продолжить наблюдение. В том, что рано или поздно терпение его будет вознаграждено, молодой человек почему-то не сомневался, и даже нашарил за поясом смартфон. Заряд батареи семьдесят процентов, повербанк залит под завязку — так почему бы не запечатлеть такое поразительное явление на видео? Журналист он, в конце концов, или кто?

Дожидаться долго не пришлось. В течение следующих двух часов призрачный вихрь трижды возникал над водой — возникал, крутился несколько мгновения и бесследно пропадал, всякий раз оставляя вместо себя очередное судно. В первый раз это был архаичного вида пароход — с облезлой носовой фигурой под форштевнем, двумя мачтами, и огромными, выкрашенными с белый цвет решётчатыми кожухами. Он тоже не задержался в кругу — зашлёпал плицами колёс и пополз прочь, но не ко входу на внутренний рейд, а вдоль волнолома, где и встал возле свободной бочки. Видимо, подумал Роман, этот пароход, как, впрочем, и их собственный — своего рода транзитники, не собирающиеся задерживаться в порту. И если он прав — то продолжат ли суда свой путь обычным порядком — или их отбытие будет сопровождаться ещё какими-нибудь спецэффектами?

Второй визитёр возник в круге спустя четверть часа после парохода — ничем не примечательная двухмачтовая шхуна с похожей на будку надстройкой на высокой корме. Шхуна, едва выйдя из круга, вздёрнула все паруса, когда-то ярко-зелёные, а теперь выцветшие под действием солнечных лучей, морской соли и ветра, и направилась к дальнему выходу из пролива — это уж точно не были транзитники, у них дела под здешними небесами. И ещё одну деталь он отметил — за несколько секунд до появления вихря, маяк производил серию их трёх-четырёх ярких, постепенно затухающих вспышек. Роман мысленно завязал узелок на память — будет повод поломать голову на досуге как связаны эти два явления, и связаны ли они вообще?

Следующего визитёра он ждал больше часа. Роман уже решил, что в таинственной череде загадочных появлений наступил перерыв — возможно, регулярный, предусмотренный неким графиком? — и полез в карман за шоколадным батончиком, которыми он предусмотрительно запасся в судовом буфете. Потому он и пропустил возникновение третьего вихря, а когда поднял глаза — в центре круга стояло самое необычное судно из всех, что он когда-либо наблюдал своими глазами, вживую. Потому что точно такую посудину — широкую, седловатую, с высоко задранными носом и кормой, и парой мачт, стоящих не одна за другой, а попарно, поперёк корпуса судна — он видел на экране телевизора, когда в прошлом году решил посмотреть амазоновский сериал «Кольца власти». И паруса были такие же — перепончатые, как у китайских джонок, словно крылья то ли драконов, то ли гигантских летучих мышей… Несколько минут Роман ошеломлённо рассматривал визитёра, а когда на палубе засуетились, разворачивая паруса по ветру, крошечные фигурки — вскинул к глазам бинокль, едва ли не всерьёз ожидая увидеть блеск нуменорских доспехов. И разочарованно вздохнул, обнаружив вместо них полуголых матросов, отличавшихся от прочих своих собратьев, разве что красноватым цветом кожи и полным отсутствием волос на головах.

Крылатый корабль, как и парусник, двинулся ко входу на внутренний рейд, намереваясь, видимо, присоединиться к стоящим у причалов судам. Темнело; ночь быстро спускалась на гавань и город быстро, как это в Средиземноморье или Крыму. Маяк загорелся ярче — но не острыми, колющими глаз вспышками, а ровным, ярко-белым светом. Роман, вернувшийся к наблюдению за загадочным кругом (зона прибытия, как он его назвал), обнаружил, что возле бакенов появились лодки. Всего их было три; маленькие, на одного гребца, они несли на корме по тускло светящейся лампе, вероятно, керосиновой или масляной. Когда лодка подходила к очередному бакену — гребец оставлял вёсла и зажигал от фонаря лампу на его верхушке. Один за другим засветились все бакены и Роман залюбовался тем, как огоньки колышутся, отражаясь в воде, как пересекает круг светлая дорожка' — но не от луны, а от возвышающегося на утёсе маяка. маяка.