Таможня дает добро (СИ) - Батыршин Борис - Страница 34

Вывод был очевиден, и мы его сделали: «Источник», скрытый в основании зеркальной башни, породил новый «узел» Фарватеров. Не сказать, что мы не допускали такого развития событий — наоборот, допускали, и даже опасались, что побочным его следствием станет отключение прежнего зурбаганского «узла», и тогда все перемещения по Фарватерам станут возможны только и исключительно через Мир Трёх Лун.

Но — ничего подобного не произошло. Мы по-прежнему могли попасть в Зурбаган, для этого следовало лишь изменить настройки астролябии. Для перемещений по обходным маршрутам требовались другие настройки — мы воспроизвели их на второй астролябии, той, что раньше принадлежала мастеру Валу — и убедились, что всё поняли правильно…

Чем всё это было вызвано, почему бронзовый, украшенный замысловатыми символами и разноцветными камушками ящик, который мы с Казаковым замуровали в основании маяка острова Валуэр, решил ожить, не дожидаясь активации — об этом нам оставалось только гадать. А пока — требовалось как можно скорее решать, что со всем этим делать. Неожиданное открытие сулило массу возможностей — и ничуть не меньше проблем. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы сообразить: руководство Лоцманской Гильдии, как и власти Зурбагана отнюдь не обрадуются появлению «альтернативных» маршрутов, по которым торговые суда смогут перемещаться в обход Маячного Мира.

С этими сомнениями мы пятеро — Я, Казаков, Врунгель, Валдис и вошедшая недавно в «клуб избранных» Дзирта — жили уже три месяца. Ни спокойствия, ни хорошего настроения это не добавляло, зато явственно шло на пользу нашим делам — в том числе и навигационным, в особенности, перемещению по Фарватерам. То ли вновь заработавший Источник укрепил ментальные нити, связывающие нас с Фарватерами, то ли он влиял на настройки астролябий, которыми мы пользовались при переходах — а только вместо рваных штормовых шквалов, ураганного ветродуя и выматывающей зыби в вихревых тоннелях нас раз за разом встречал ровный, дующий в фордевинд, шестибалльный ветер и крупная, но ровная и пологая волна. В такой обстановке забот что у лоцмана, что у капитана было не так много — знай, держи курс точно по оси Фарватера, — а значит, появлялось время для бесед.

Обычно тем, кто оказывался здесь впервые, было не до разговоров. Загнутая гигантской трубой поверхность моря, сливающаяся в вышине со стремительно несущимися жгутами облаков, возникающие стенах вихревого тоннеля окна, через которые если повезёт, можно разглядеть картины незнакомых миров, ослепительно сияющая вдали звезда Маяка — всего этого было достаточно чтобы не только потерять интерес к досужей болтовне, но и начисто утратить ощущение времени. Со временем, однако, это чувство слабело — вот и сейчас Роман, стоящий рядом со мной на мостике, явно был не прочь поговорить.

— Что, интересно? — я продемонстрировал ему астролябию, которую не выпускал из рук с самого момента выхода на Фарватер.

— Да, очень. Ловко вы с ней… наверное, долго пришлось учиться?

— Да нет, не слишком. Не такая уж сложная штука, просто нужно быть очень внимательным, когда выставляешь на лимбе координаты точки назначения. Тут ведь как — ошибёшься на единственное деление, или сдвинешь ползунок не в ту сторону — и проход на Фарватер не откроется. И это в лучшем случае.

— А в худшем?

— А в худшем — откроется, но ты из него уже не выйдешь. Размажет вдоль всего Фарватера, или затянет в Мальстрём, а оттуда ещё никто не возвращался.

— Дзирта рассказывала — вы один раз сумели вернуться. — сказал он. Я покачал головой.

— Тогда мы только-только заглянули за вихревую стену и сразу выскочили назад, в тоннель. Зрелище, конечно, грандиозное, апокалиптическое — но любовались мы им издали. Иначе — я бы с тобой сейчас не разговаривал.

— Понятно… — сказал он. — То есть, конечно, ничего не понятно… А можно ещё вопрос?

Я кивнул.

— Эта штука… — он показал на астролябию, которую я по-прежнему держал в руках, — она ваша или Дзирты?

— Заметил-таки… — я посмотрел на собеседника с интересом. — Кстати, мы, помнится, договорились на «ты»?

— Да, конечно, извините… извини. А насчёт астролябии — трудно было не заметить. Мне показалось, что ты зашёл в капитанскую каюту только из-за неё. А ещё — очень не хотел, чтобы мичман увидел, как ты её забираешь…

— Так и есть. — я усмехнулся. — Считай это мерой предосторожности, чтобы никому из команды не пришла в голову гениальная мысль воспользоваться ею для того, чтобы самостоятельно увести корабль в Зурбаган.

— Разве это возможно? — удивился Роман. — Я думал, только Лоцманы…

— Возможно, и даже не слишком сложно, если, конечно, знаешь нужные настройки… или воспользовался уже выставленными на астролябии. Для этого и уметь-то особо ничего не нужно — знай, ворочай штурвалом, не позволяй рыскать, удерживай как можно точнее по оси Фарватера, и все дела! Мне случилось как-то проделать такой трюк, чуть ли не в первый день моего появления в Зурбагане. Тогда Дзирта навешала мне лапши на уши — что мне грозит опасность от неких злодеев, и надо срочно, прямо сейчасрвать когти, –вручила астролябию и показала, как настраивать её на один из земных маяков. Ну я, дурак и повёлся…

— Ну и что? — заинтересованно спросил мой собеседник.

— Что-что… Астролябию она, как выяснилось позже, банально спёрла у одного зурбаганского учёного, а настройки, которые я воспроизвёл с её помощью, вели не на Землю, а в Мир Трёх Лун. Оттуда меня вытащил уже мастер Валу — но это, как говорится, другая история…

— То есть Дзирта умеет не только пользоваться астролябией, но и настраивать её? — продолжал допытываться Роман.

_ Ну, она же выпускник Морского Лицея, их этому учат. Как, кстати, и того мичманца с «Латра», Меннерса — шустрый, между прочем, молодой человек, от такого только и жди проблем… А насчёт астролябии ещё одно соображение…

Я замолк и молчал примерно с полминуты. Собеседник терпеливо ждал.

— Понимаешь, владельцы астролябий, неважно, лоцманы или капитаны, не любят расставаться с ними. Эти приборы… они магические, что ли? Между астролябией и человеком устанавливается своего рода ментальная связь, укрепляющаяся с каждым прохождением Фарватера. Со временем она укрепляется настолько, что даже краткая разлука с рибором причиняет сильное неудобство, если не сказать, мучения. Недаром мастер Валу, мой наставник, даже на берегу ни на миг не расставался со своей астролябией — носил в сумочке на поясе.

— А вот Дзирта свою не носила… — подумав, сказал Роман. — Я и видел-то ей всего раз, у неё в каюте…

— Дело в том, что она редко ею пользовалась, вот связь не успела упрочиться. Но со временем, если, кончено, она не оставить морское дело, это наверняка случилось — и тогда пришлось бы и ей таскать на боку такую же сумочку…

В голове что-то тренькнуло — не иначе, та ментальная струна, что соединяет сознание Лоцмана с Источником. Я прищурился — звезда Маяка, в которую уткнулся бушприт шхуны, стала как минимум, вдвое ярче.

— Извини, товарищ Меркадер, договорим в другой раз. — я передвинул внешний лимб астролябии на два деления и поднял жестяной раструб. — Лоцман — команде! К выходу с Фарватера по местам стоять! На счёт «ноль» — три… два… один…

* * *

Законы небесной механики не обманешь, даже если перемещаться между мирами не на банальном фотонном (или каком-то там ещё) звездолёте, а на паруснике по межмировым подпространственным тоннелям, в просторечии именуемом «Фарватеры». Каждая планета имеет свой период обращения вокруг центрального светила, свою длительность суток, свой цикл смены дня и ночи. Так что, покинув «мир отбытия» скажем, в полдень, запросто можно угодить в точку назначения во время местной «собачьей вахты», в самый глухой и тёмный ночной час, когда на небе не то, что местного светила — луны-то нет, а звёзды стыдливо прячутся за тучами.