Таможня дает добро (СИ) - Батыршин Борис - Страница 1

Annotation

Российский журналист, работавший по заданию редакции в одной из горячих точек, бежит от ворвавшихся в город боевиков на рыбацком баркасе - и попадает прямиком в руки охотников за людьми. Но Роману – так зовут нашего героя, - невдомёк, откуда на самом деле явились злоумышленники и куда они собираются везти своих пленников!

С этих событий и начинается новая история о загадочных Фарватерах, соединяющих разные, так не похожие один на другой миры; о людях и кораблях, путешествующих по ним; и о Маяке – том самом, единственном! - что показывает мореплавателям безопасный путь к городу стоящему на перекрёстке миров. С кем встретится наш герой, в какие события он окажется втянут, какие выберет Фарватеры, какие опасности будут ему грозить и какие загадки придётся распутывать - всё это и предстоит узнать читателям этой книги, третьей из цикла «Маяк только один».

«Маяк только один» — 3. «Таможня даёт добро».

Эпиграф

Часть первая

II

III

IV

V

VI

VII

Часть вторая

II

III

IV

V

VI

VII

VIII

Часть третья

II

III

IV

V

VI

VII

Часть четвертая

II

III

IV

V

VI

VII

VIII

Эпилог

«Маяк только один» — 3. «Таможня даёт добро».

Эпиграф

«Дурная голова ногам покоя не даёт»

Народная мудрость.

Ты ведь меня знаешь, Абдулла.

Я мзду не беру. Мне за державу обидно.

из к\ф «Белое солнце пустыни».

"…А ветер как гикнет,

Как мимо просвищет,

Как двинет барашком

Под звонкое днище,

Чтоб гвозди звенели,

Чтоб мачта гудела:

«Доброе дело! Хорошее дело!»

Эдуард Багрицкий.

Часть первая

«В нашу гавань заходили корабли…» I

Смартфон музыкально тренькнул, и вместе с голосом в кабинет ворвалась какофония звуков — гул проезжающих автомобилей, нерусский людской гомон, и прочие шумы, обычные для большого города.

— Редакция? Это Черемисов, слышите меня?

— Рома?- сидящий в кресле мужчина выдохнул с видимым облегчением. — Наконец-то! Как ты, тёзка, жив, цел?

— Целёхонек, Роман Григорьич!

— Ну и хорошо. А то мы уже вторые сутки не можем до тебя достучаться, с ума сходим! В мессенджерах не отвечаешь, в телеге и прочих соцсетях тоже, мы уж плохое подумали. Марьянка все глаза выплакала…

— Да жив я, жив, что мне сделается? Что не отвечал — не моя вина. Бармалеи сотовые вышки валят, связь никакая, а спутниковый телефон на блокпосту отобрали…

— Кто отобрал, боевики?

— Нет, солдаты. Та ещё публика, ручонки загребущие — но хоть не шлёпнули сразу. А смартфон с турецкой симкой, с которого я сейчас звоню, мне Мубарак дал.

— Мубарак? — в голосе собеседника мелькнуло удивление. — Который в Египте… был?

— Нет, мой помощник. Содрал, правда, полторы сотни евро, зато ловит и здесь, и в Ливане, и даже, если не врёт, на Кипре.

В реплике отвечавшего, нарочито-бодрой, угадывались нотки тревоги и крайней усталости.

— Ладно, включи в счёт, редакция оплатит. А помощник-то твой не того… не сдаст?

— Да ни в жисть! — смешок. — Дело в том, что он алавит, как и президент Асад. Его, если что, бармалеи первым шлёпнут.

— Ну, тогда ничего… — говорящий откашлялся. — Слушай, Ром, ты бы валил оттуда, а? Асад ещё вчера в Москве объявился — и тебе не стоит задерживаться. Куда угодно, на чём угодно, в Россию потом доберёшься, окольными путями, посодействуем… Репортажи твои, конечно, высший класс, но меня что-то не тянет писать на тебя некролог!

— И выплачивать компенсацию родственникам… — новый смешок, с ноткой ехидства. — Да ничего со мной не сделается, Роман Григорьич! А что валить — это правильно, я и сам собираюсь…

— Есть варианты?

— Два. Первый — морем на Кипр. Я договорился в порту со шкипером рыбацкого баркаса — он должен выйти в море через пару часов с тремя десятками беженцев на борту. Цена вопроса — три штуки баксов.

— Место в резиновой лодке из Туниса до Сицилии или Лампедузы тянет на две… — задумчиво ответил собеседник. — Но всё равно, соглашайся, жизнь дороже.

— Вот и я так подумал. Судно, вроде, крепкое, не гондон надувной. Движок рабочий, тянет, я проверил, даже локатор есть!

— Да, помню, ты у нас яхтсмен… А на Кипр — куда именно? К туркам или грекам?

— Беженцы на баркасе сплошь сирийские христиане, у турок им делать нечего. Пойдут в порт Лимасол, это в южной части острова. Шкипер говорил, что часто сбывает там улов, проблем с высадкой на берег быть не должно.

— А второй вариант?

— Второй… — отвечавший помедлил. — Садимся сейчас с Мубараком в тачку и по приморскому шоссе, на юг. Через час с четвертью будем в Тартусе. А там наши.

— В Тартус, говоришь… — голос в смартфоне стал глуше, словно говоривший в задумчивости опустил айфон. — До него вам ехать восемьдесят с лишком кэмэ, и шоссе наверняка перекрыто. Нарвётесь ведь!

— Есть такая опасность. — не стал спорить собеседник. — Но если проскочим — все проблемы разом снимутся.

Редакторский айфон умолк — впрочем, ненадолго.

— Хорошо, пробуем этот вариант. Имей в виду, на въезде в Тартус блокпосты, там до сих пор стоят бойцы республиканской гвардии, те, что не сбежали вслед за своим президентом. Они сейчас нервные, пальцы на спусковых крючках. Как увидят — разбираться, документов спрашивать не будут, влупят изо всех стволов, доказывай потом…

— Я в курсе, Роман Григорьич. Как-нибудь разберёмся. Мубарак, вон, договорится, не впервой…. В президентской гвардии сплошь алавиты, как и он…

— Ну, хорошо. — редактор повертел в пальцах карандаш, что-то обдумывая. — Кстати, о документах — у тебя с этим как?

— Порядок. Российский паспорт, аккредитация, всё как доктор прописал. Да, ещё корочка временного сотрудника Красного Креста — мне её ещё в Алеппо сделали, на имя гражданина Мексики Рамона Меркадера. Для местных сойдёт.

— Остроумец… — проворчал редактор. — Ничего поумнее не мог придумать?

— А что? — ответный смешок в микрофоне. — Это не я, а девчонка, из местных, в офисе Красного Креста, где мне аусвайс выписывали. Я только назвал фамилию — «Меркурьев», — а она и переспрашивает: «Меркудер», «Меркадер»? Ну, я и подумал — пусть будет так. А Рамона уже сам добавил, меня так в институте называли, привык… Да вы не волнуйтесь, Роман Григорьич, дело обычное, имена ещё и не так уродуют, когда заполняют бланки…

— Ладно, тебе виднее. — согласился редактор. Выходка сотрудника ему не понравилась, но, увы, вправлять шутнику мозги было некогда. — Поступим так: ты ищи машину и поезжай, а я свяжусь с военными — напрямую, через министерство обороны… Пусть дадут знать нашим в Тартусе, чтобы организовали встречу на броне. Как улажу всё — наберу. Лады?

— Лады, Роман Григорьич! — отвечавший повеселел. — Только связь — сами видите, могу не ответить…

— Ничего. Вы езжайте, а я всё сделаю. Ты, главное, того… поосторожнее, ладно?

— Постараюсь. И вот ещё что: договоритесь, чтобы мне на базе связь обеспечили. Материалов — полный хард, а сети нет. Если договоритесь, я сразу перекину…

Договорить он не успел. Визг тормозов, матерный хрип, лязг, скрежет и отчётливо слышная на заднем плане дробь крупнокалиберного пулемёта — этот звук Роман Григорьевич Лосев, немало когда-то поработавший в разнообразных горячих точках прежде, чем усесться в редакторское кресло, узнал сразу.

Следующие два часа были наполнены звонками в Министерство обороны и непосредственно в Сирию, рюмками коньяка вперемешку с сердечными каплями, слезами красавицы-секретарши Марьяны и бесчисленными попытками выйти с на связь с пропавшим сотрудником. Увы, результата это не принесло, — как и всё прочее, происходившее в этот вечер в кабинете главного редактора одного из ведущих информационных агентств Российской Федерации.